Солнечные стрелы - Джудит Тарр

Кундри'дж, сказал он. Кундри'дж-Асан. Они глазели на него в асанианской манере, искоса, угольками глаз.

Я сыт по горло, закричал он на них, адресуя, впрочем, свой крик к отсутствующему лорду Фиразу. Я ухожу! Сейчас самое время навестить Кундри'дж-Асан. Это как раз тот самый сорт, который мне нужен!

ГЛАВА 18 Корусан прожил всю свою сознательную жизнь в замке оленейцев Кунзеране, расположенном к северу от столицы Асаниана Кундри'дж-Асан. Он, конечно, выезжал за крепостные стены вместе с молодыми братьями по мечу на охоту, или размяться, или совершить покупки в небольшой деревенской лавчонке, но никогда не удалялся от замка на расстояние, превышающее полдня пути, и никогда не имел счастья лицезреть улицы города, именуемого сердцем Золотой империи. На границе Оленея с другими землями в глухом лесу имелось одно местечко, которое он любил посещать в погожие летние дни. Он предпочитал ездить туда в одиночку на сенеле, который прекрасно помнил дорогу и получал от этих экскурсий немалое удовольствие. Сейчас, въезжая под сень раскидистых деревьев, он заметил фигуру всадника, явно ожидающего его. Судя по плащу, вуали и парным мечам, это был один из братьев, но осанка и пылающий взгляд говорили, что перед ним вождь. Корусан ощутил укол недовольства, но подавил его. Он не поднял вуаль и не промолвил ни слова. Вождь толкнул своего жеребца, подстраиваясь к аллюру Корусана. Некоторое время всадники скакали молча, бок о бок, уклоняясь от пролетающих над головой ветвей. Странное соседство тяготило Корусана, разрушая очарование уединения. В полном молчании они доскакали до места. Это была поляна с развалинами каменного строения, скорее всего, бывшего пограничного форта. Часть разрушенной стены и плиты пола поросли ползучими растениями, которые покрывались цветами весной и отягощались сладкими плодами осенью. Стояло лето, цветы отцвели, плоды были мелкими и зелеными, но их сочная зелень все равно радовала глаз. Пригодная для питья вода искрилась в подмывающем стену потоке, поляна была покрыта манящей сенелей травой. Это было идеальное место для отдыха от скучных и суетных служебных обязанностей. Корусан раз или два брал сюда Мерида, но по молчаливому уговору эти прогулки друзьями не афишировались, и потому появление вождя на столь укромной тропе вселило беспокойство в его душу. Вождь, спешившись, ослабил подпругу своего жеребца, расстегнул пряжку уздечки и пустил красавца пастись на привольный лужок. Сдвинув вуаль и откинув капюшон, он с наслаждением помотал головой. Его белокурые волосы, скрученные в тугие колечки, напоминающие шерсть деревенской овцы, даже не xeknumskhq|. Он попытался взъерошить их растопыренной пятерней.

Ах, выдохнул он, я уже и забыл, как все это выглядит. Корусан медленными движениями разнуздал сенеля и, хлопнув его по крупу, взялся за свой капюшон. Присутствие вождя сковывало его, иначе он по-другому выразил бы свою радость. Он не раскрепостился даже тогда, когда вождь скинул рубаху и, развязав тесемки на брюках, пошел босиком в воду ручья. Вождь долго молчал, погрузив руки в быстро бегущий поток, потом искоса поглядел на Корусана.

Я шокирую тебя, мой юный принц?

Это зависит от того, чего вы хотите добиться.

У тебя всегда были безупречные манеры, вздохнул вождь. Ты больший оленеец, чем сами оленейцы.

Это упрек?

Нет, сказал вождь. Юноши всегда скрупулезны. Это обеспечивает им будущее.

Мне иногда кажется, что я хороший объект для насмешек.

Мой юный принц чем-то задет?

Нет. Он умело сложил плащ и снял обувь. Вода была обжигающе холодна. Он не стал ждать, пока ступни онемеют, быстро ополоснул лицо и выскочил на горячий песок. Потом сел, обхватив руками колени, искоса наблюдая за вождем. Вождь, омыв лицо и шею, вышел из воды и сел рядом с Корусаном. Откинулся на спину и, шумно выдохнув, сказал:

Утром я еду в Кундри'дж-Асан. Корусан ничего не ответил.

Прежде чем стать вождем оленейцев, продолжал вождь, я был капитаном гвардии Золотого дворца. Я едва не достиг четвертого разряда, когда погиб Ганиман. Теперь появилась возможность вернуть все свои регалии.

Я слышал, уклончиво сказал Корусан. И слышал также, что дюжина наших братьев выехала из Кундри'дж-Асана под началом регента.

Да, подтвердил вождь. Они сейчас в Индуверране и будут сопровождать императора в столицу. Сердце Корусана тяжело забилось.

Так, сказал он. Значит, он приезжает?

Да, ответил вождь. И я буду командовать его личной охраной.

Вы поедете в Индуверран?

Нет. Он усмехнулся. Мое звание не позволяет мне таскаться по пыльным дорогам. Я поеду в столицу, чтобы организовать императору достойный прием. Корусан задрожал.

Так скоро? Все должно свершиться так скоро?

Я обязан спросить, не желаешь ли ты сопровождать меня?

Я говорю да, сказал Корусан. Вождь прищурился.

Стоит ли так рисковать?

Разве есть другой выход?

Да. Ты можешь остаться здесь, пока твои слуги все подготовят.

Нет, сказал Корусан, я должен проделать всё сам. Вождь сдвинул брови.

Я должен видеть его. Я должен понять, что он собой представляет. Он упреждающе поднял руку, хотя вождь не сделал попытки что-либо сказать.

Да, я видел его портрет и слышал рассказы о нем. Скучные сведения порождают скучные выводы. Я знаю, что он любит кислые яблоки и ездит на жеребце с голубыми глазами, что несколько ножевых шрамов рассекают его правое бедро. Я знаю о нем все, что знают наши шпионы. Но я не знаю его.

Мой принц, существует опасность, что он сумеет раскрыть тебя прежде, чем ты сможешь понять все, что тебе нужно.

Как? Я оленеец, я черный плащ, я безликий воин. А он не маг, кем бы он там ни был в детстве. Он не может читать в чужой душе, если она закрыта. Так утверждают наши маги.

Ты веришь нашим магам, принц? Корусан задержал дыхание.

Настолько, насколько они этого заслуживают. Вождь долго молчал, внимательно разглядывая Корусана. Потом заговорил, тщательно подбирая слова.

Ты рожден в ненависти к нему. Сможешь ли ты спокойно смотреть на него, жить рядом с ним и называться его слугой? Твоя несдержанность может погубить нас всех.

Я сделаю то, что должен сделать, сказал Корусан спокойно. Если я проиграю, зачем вам жизнь?

Он чужеземец. Он выше любого мужчины в нашей стране. Его кожа черна, его голос грохочет, как горный обвал. И несмотря на все это, на лице его горят глаза Льва. Такие же, как твои. И это ужасно.

Я видел портрет, повторил Корусан. Он не ужасен, он просто странен. Странность можно вынести, если знать, что она имеет конец.

Я думаю, медленно сказал вождь, что наши маги вряд ли одобрят твою затею. Они назовут глупостью идти на такой риск.