Живая шкатулка - Кейт Уилкинсон

class="p1">– Давай и её сюда, – скучающим голосом сказала она. Шедуэлл приземлился на голову Эди и стал шарить клювом у неё в волосах, пока не поймал Импи. Эди резко развернулась, пытаясь схватить Шедуэлла, но он увернулся и взлетел вверх, чтобы бросить Импи в клетку к Ниду.

– Верни их! – сердито выкрикнула Эди.

– Нет, – ответила Вера.

– Зачем ты всё это делаешь?

– Ты думаешь, что для меня главное – это дурацкая работа в Бюро забытых вещей? – спросила Вера. – Да, я нахожу разные вещи… но я их просто не отдаю обратно. – Она указала на вагонетки, нагруженные слитками драгоценных металлов и мешками с самоцветами. – Я делаю их лучше и отдаю другим людям, которые не будут относиться к ним так беспечно.

– Ты имеешь в виду – продаёшь? – уточнила Эди.

– Можно сказать и так, но я считаю, что мы всё ещё можем называть это «потерять» и «найти».

– Но всё это – не твоё. Ты крадёшь ценности, чтобы расплавить и переделать их, и… – Эди указала на изукрашенный праздничный торт, который при ближайшем рассмотрении оказался сделан из папье-маше. – Зачем это здесь?

– Затем, что… – Холодная самоуверенность Веры слегка дрогнула, но потом она быстро пришла в себя. – У меня есть полное право красиво отпраздновать свой день рождения, как все остальные, и это мой торт, мои украшения и мои подарки. – Она говорила, словно обиженный ребёнок. – Это мой особенный день!

– Что ты имеешь в виду? – спросила Эди. – Если сегодня у тебя день рождения, мы могли бы выпить чая с маленькими шоколадными рулетами в офисе Бюро и надеть бумажные шляпы.

– Твой отец добрый, – отозвалась Вера. – Мой таким не был. Он не устраивал мне «нормальных» дней рождения. Он не позволял мне праздновать ни день рождения, ни Рождество. Никаких подарков, никаких тортов, никаких лакомств. Никаких друзей или подруг.

Эди не знала, что сказать. Это звучало странно. Почему Вера желала всего этого теперь, когда больше не была ребёнком? Эди посмотрела на увеличительное стекло, висящее на шее у Веры.

– А где ты взяла вот это?

Вера наклонилась очень близко к лицу Эди, так что её глаз через стекло казался размером с варёное яйцо.

– Я знаю, что ты тоже видишь их, Эди. В детстве я видела множество маленьких существ. Они были единственными, с кем я могла говорить. Они и птицы. Птицы слушались меня и до сих пор слушаются. Но я была в отчаянии, когда выросла и маленькие создания исчезли. Потом, в первую свою неделю в Бюро забытых вещей, я нашла это увеличительное стекло в одном из мешков.

– И ты о нём не сообщила? Что, если кто-то его искал? – спросила Эди, гадая, кем мог быть владелец такого необычного стекла.

– Я не думала тогда, что оно какое-то особенное, но потом, несколько недель спустя, по пути домой я обнаружила, что оно может показывать мне всякое. Я увидела Бида, который крал у меня чипсы, и ещё одно крошечное существо, бегущее через кассовый зал. И тогда я поняла, что снова могу видеть их! Это было такое огромное счастье! – она заплакала. – Мне было ужасно одиноко, Эди.

Эди в смятении слушала эти признания.

– Мне кажется, ты меня поймёшь, Эди. В конце концов, ты сама унесла ту шкатулку с Последнего склада.

На Эди обрушилась вся жгучая истинность этих слов. Она протянула руку к Вере, которая всхлипывала и утирала глаза платочком.

– Эди! – окликнула Импи из клетки. – Посмотри вниз, вон туда!

Эди посмотрела туда, куда указывала Импи. На столе рядом с Верой стояла ещё одна шкатулка. Она была деревянной, похожей на её собственную шкатулку флитов, однако эта была больше и грубее, с крошечными отверстиями, просверленными в крышке. На крышке стоял штемпель: «Хрупкое. Перевозка живых существ. Торговля».

– Что это? – спросила Эди.

– Дорожная шкатулка, – объяснила Вера, шмыгая носом. – Для маленьких существ.

Эди наклонилась и подняла крышку. Внутри слоями была натянута проволочная сетка.

– Куда ты собираешься их везти? – медленно произнесла Эди, чувствуя, как её сочувствие к Вере испаряется. Одно дело – Джунипер, но Эди чувствовала, что здесь творится кое-что намного хуже.

– Они отправятся в новый дом, где их поместят в красивую стеклянную витрину.

Наступила жуткая тишина, когда Эди осознала, что означала эта шкатулка для путешествий. Несмотря на жар от муфельной печи, в которой грелся тигель, в вагоне внезапно воцарился странный холод.

– Ты собираешься продать и их тоже?

Вера поджала губы, её всхлипы прекратились мгновенно, как будто кто-то закрыл кран.

– Конечно. Есть коллекционеры, которые не будут задавать вопросов.

Эди помедлила, собираясь с мыслями. Значит, могут быть и другие взрослые, способные видеть флитов? И желающие приобрести их для коллекции? Она подумала про крошечную бегущую фигурку, вытисненную на кожаном чехле увеличительного стекла.

– На самом деле, они тебя никогда не волновали, – сказала Эди. – Ты просто осознала, что можешь их использовать. Ты крала самых маленьких флитов, чтобы превратить их в воришек, а теперь собираешься продать и их тоже. Всё это не твоё: ни золото, ни украшения, ни флиты – особенно они!

Импи и Нид в клетке под потолком одобрительно закричали.

– Ты права. Всё это меня совершенно не волнует. После моего дня рождения всё, что ты видишь здесь, будет продано. Нужно брать от жизни всё, что сможешь взять. Всё, что хочешь.

Наступило недолгое молчание.

– Но никто не празднует свой день рождения вот так! – воскликнула Эди. – Никто сам себе не дарит подарки. Никто не сидит в одиночестве с дурацким огромным искусственным тортом. Ты чувствуешь себя хорошо только тогда, когда используешь других людей. Унижаешь их.

В душе у Эди горело то же жаркое, сложное чувство, которое она испытывала по отношению к Линни.

– Уймись, – спокойно ответила Вера. – Может быть, ты, Эди, захочешь помочь мне, вместо того, чтобы хныкать? Это будет нашей тайной. Ты можешь отпраздновать мой день рождения вместе со мной, – соблазняла она.

– Вот так – не хочу! – Эди схватила золотую птичью клетку. – Ты должна вернуть всё это обратно.

– Нет… я не могу, – возразила Вера и попыталась отобрать клетку, но Эди крепко держала её. Они дёргали клетку туда-сюда, пока та не упала на пол и не сломалась.

Все флиты прекратили работу, а Бид сдавленно ахнул.

Вера Крич заговорила очень холодным и тихим голосом:

– Ты спорила со мной без разрешения и сломала мой подарок. Теперь я натравлю на тебя сороколок.

– Ты имеешь в виду тех птиц? Думаю, ты и их сделала своими слугами. Заставила их выполнять твои приказы.

– Я умею обращаться с птицами. Я узнала об этом, когда была ещё маленькой. Я знаю, как их дрессировать.

– Что