Кланы ФанМира (СИ) - Иван Магазинников

Игрок Табар аль Гоши предлагает вам создать группу.

Приняв предложение, я достал билеты и один из них протянул гному. Тот выхватил его из моих рук и тут же надорвал, даже не предупреждая. Мне ничего не оставалось, как сделать то же самое со своим куском пергамента и...

...и я оглох и ослеп, оказавшись в кромешной тьме, где со всех сторон до меня доносился оглушительный рев, вынуждая сжаться и проверить, сколько дебафов на мне висит.

Табар аль Гоши: Ну вот мы и на месте... Господин бывший главный мертвяк, хе-хе, – пришло сообщение в групповой чат...

– Не понял. Что происходит? – теперь, владея императорской булавкой, я мог разговаривать смелее, не используя ремонтные зелья и не опасаясь, что язык может отвалиться в любой момент.

– Ну как же. Ми находимся глубоко под землей, и совсем не в том смысле, в котором вам таки уже наверняка привычно – это шахта, где проходит первый этап состязания. Ориентироваться тут могут исключительно гномы и кобольды, так что пока ми не виберемся наружу, вам таки придется идти туда, куда скажет бывалый Табар, делать то, что скажет умный Табар, и есть только то, что разрешит мудрый Табар.

– То есть, здесь ты у нас за главного?

– Ви таки самый мудрый живой мертвяк из всех, с кем мне доводилось иметь мои дела! – восхищенно поцокал гном.

– А много их было, мертвяков?

– Ви исключительно и без сомнения самый первий из них! Прошу сюда, господин инквизитор, – он схватил меня за руку и куда-то потащил.

Талант «Ночное зрение» примерно на 20% повышал видимость в темноте, но здесь это оказалось бесполезным – вокруг сжимались каменные стены, а на мини-карте была все та же кромешная тьма. Мы шли вперед, пропуская десятки поворотов, коридоров и ответвлений – и мне было совершенно непонятно, как здесь может ориентировать Табар.

– А как остальные добираются до места? И почему я никого не вижу?

Проверка при помощи «Поиска жизни» показала, что в радиусе ста метров от нас нет ни единой живой души, а вот «Поиск следа» высветил несколько цепочек разных размеров и яркости.

Здесь явно кто-то уже проходил, но было это не меньше пары часов назад.

– Они переносятся в специальные зрительские ложи всего за жалкие двадцать тысяч тяжелых монет, или получают проводника-гнома за очень смешные десять тысяч блестящих монет. Те же, кто знает цену золоту, берут билет за тысячу монет и переносятся куда-нибудь поближе к месту состязаний. А потом или находят арену сами, или ждут еще час, пока их не отыщут кобольды и не выведут, куда нужно, за пять тысяч монет... – С человека, – уточнил гном, почесал бороду и добавил,

– И с гнома тоже.

– Экономно, – признал я, – А мы не заблудимся?

– За кого ви меня принимаете? Ну конечно же мы не заблудимся! Потому что мы уже давно это сделали, и я решительно предлагаю готовить деньги и сидеть ждать этих вонючих и жадных кобольдов!

Ждать пришлось недолго. Мне вообще думается, что эти существа постоянно крутились рядом дожидаясь, пока мы осознаем безвыходность своего положения. Не прошло и пяти минут, как где-то рядом раздалось не то покашливание, не то тявканье.

– Идут, – тяжело вздохнул гном и протянул мне что-то на ладони.

Два кусочка воска.

– Что это?

– Их нужно совать в нос, чтобы выдержать нестерпимый аромат, источаемый этими тварями.

– Мне это не нужно. Оставь себе.

– У меня уже есть. Таки я их постоянно ношу, когда ви рядом, – бесцеремонно ухмыльнулся гном.

Их было трое. Приземистые крупноголовые существа, отдаленно напоминающие детей – тощие, с огромными лысыми головами и выпуклыми глазами, больше напоминающими стрекозиные. Из одежды на них были только набедренные повязки, а в руках кобольды сжимали увесистые каменные дубинки и топоры.

– Зав-заб-лудились? – пролаял один из них.

Мда. Тот, кто называл кобольдов «подземными собаколюдами», наверняка никогда их не видел, зато слышал.

– Пой-пой-дем с нами! – подхватил второй.

– Недорррого, – прорычал третий.

– Иди, – я передал гному 5000 монет и подтолкнул его к кобольдам, – я пойду по вашим следам, незаметно. Сэкономим половину суммы.

Гном смахнул скупую слезу:

– Вижу, что мои уроки экономии не прошли даром, и ваша бережливость делает мне приятно. Но почему ви таки хотите меня оскорбить до полусмерти? Я – потомственный подгорный гном, и могу сам отыскать дорогу! Это ви должны идти с ними, а я – буду следом.

– Ты заблудился.

– Они воняют!

– У тебя затычки.

– У меня аллергия на шерсть!

– Тогда тебе повезло – кобольды совершенно лысые.

– Ладно-ладно... Я их боюсь... они же как эти... огромные гавкающие младенцы!

Опачки. Да никак у нашего славного Табара фобия образовалась? Пойти по следам он не сумеет, так что придется вдвоем, а это уже непредвиденные расходы. Интересно, а артефактами или редкими свитками они возьмут?

– Зол-зол-золото! Золото давай!

Шелковый мешочек с характерным звоном перекочевал из моей руки в узловатую ладонь и тут же пропал, отправленный в инвентарь.

– Веди.

То, что произошло дальше, можно было объяснить только магией. Выход к «арене» оказался за ближайшим поворотом, который был всего в двадцати шагах дальше по коридору. Странно, мы ведь там проходили, и не один раз.

– Одна из причин, почему гномы не любят эти вонючие отродья Проклятых Гор, это их умение проникать где угодно. Ни толщи скал, ни расстояния, ни даже магические замки и ловушки не могут быть для них препятствием. Шахты, королевские покои и даже сокровищницы – кобольды повсюду разгуливают так, словно у себя дома. Собственно, горы и есть их дом, а кобольды – истинные дети камня, тогда как гномы, просто гости, которым позволили там жить.

Судя по монотонному голосу и остекленевшему взгляду, Табар подключился к игровой энциклопедии и просто зачитывал мне какую-то статью, не забыв при этом пафосно отставить ногу вперед и вытянуть вверх указательный палец, указывающий точно на жирного мохнатого паука.

Ну-да, ну-да, я же «непись». Хотя, между прочим, к этим базам данных у игровых персонажей тоже был доступ, благодаря которому они знали все, что им нужно (точнее – можно) об этом мире.

Зато стало понятно, откуда шел оглушительный рев, который сопровождал нас все это время.

Это оказался рев многотысячной толпы зрителей, которая приветствовала выходящих на «арену» мастеров. Место, в котором мы оказались, напоминало громадный амфитеатр, высеченный в скале, посреди которого оказалось что-то вроде карьера, с выходящими наружу рудными жилами.