Отряд - Алексей Евтушенко

Второй — чудеса технической мысли сварогов, которые, начиная с туалета и ванной и заканчивая ошеломляющей чувства и разум рубкой управления с ее пятиметровым вогнутым экраном наружного обзора, окружали их буквально со всех сторон.

И третий — то, что космическое путешествие и связанный с ним небывалый комфорт, а следовательно, и досуг свалились на них сразу, без всякого, так сказать, переходного периода.

А ведь все они провели в пыльных, грязных, мокрых и ледяных окопах на самой страшной войне в истории человечества не дни и даже не месяцы, а годы… Тут и обычный кран с горячей и холодной водой показался бы настоящим чудом, а черно-белое кино «Трактористы» или, скажем, «Девушка моей мечты», привезенное потрепанной передвижкой на линию фронта, — недостижимым счастьем.

И Велга, и Дитц прекрасно понимали опасность, грозящую отряду, — в подобных тепличных условиях бойцы размякали телом и душой, что грозило быстрой потерей бдительности и боеготовности. Впрочем, против подобной угрозы любая армия с незапамятных времен имела старую и надежную защиту: жесткий режим дня и усиленный тренинг.

Рабочий день разделили на две части. До обеда отряд изучал ручное оружие сварогов: импульсные излучатели и парализаторы. И если принцип действия чужого оружия оставался мало понятен в силу недостаточности знаний членов отряда и общего технического отставания человеческой цивилизации от сварожьей, то уж материальную часть и устройство излучателя или парализатора любой солдат через три дня знал назубок и мог разобрать и собрать незнакомое прежде оружие с закрытыми глазами. В дальнейшем предполагалось изучение самого крейсера и его вооружения, вторая же часть дня была отведена в основном для физической подготовки.

В спортзале «Невредимого» обер-лейтенант Хельмут Дитц, припомнив навыки, полученные еще в унтер-офицерской школе, гонял бойцов по полной программе.

Блестели мокрые спины.

В зале, несмотря на отличную систему вентиляции и кондиционирования, отчетливо пахло мужским трудовым потом.

Здесь были все, за исключением Карла Хейница и Сергея Вешняка, чья очередь была сегодня сторожить принцессу Стану и Милосердие.

Велга быстро переоделся, провел энергичную разминку и прыгнул на перекладину. Перекладина была несколько толще, чем он привык, и сильнее пружинила, но все же это была именно перекладина, и на ней можно было работать.

Подъем переворотом… подъем разгибом… подъем махом… В школе Саша Велга занимался спортивной гимнастикой и теперь с удовольствием выполнял полузабытые упражнения/Впрочем, ему и не требовалось особо стараться, чтобы их выполнить, — мышцы помнили все гораздо лучше мозга, и тело само, без подсказки и умственного напряжения, совершало все нужные движения. Приятный зуд побежал по хорошо разо-1ретьтм мускулам. Лейтенант подумал, не крутануть ли напоследок «солнце», но, прислушавшись к собственным ощущениям, понял, что с непривычки может сорваться, и ловко спрыгнул на теплый, слегка пружинящий пол.

Под потолком загорелся экран внутренней связи.

— Товарищ лейтенант! — На Велгу с экрана глядели голубые, как незабудки, глаза сержанта Вешняка.

— Слушаю, сержант.

— Тут с вами и господином обер-лейтенантом наша принцесса поговорить хочет.

Хельмут Дитц аккуратно поставил на пол спортивный снаряд, весьма напоминающий штангу, и подошел ближе.

— Это ничего, что мы голые? — подмигнув, осведомился он у Велги с самым серьезным видом.

— Какие же мы голые, — в тон ему ответил тот. — Штаны на нас, чай, имеются.

— Штаны! — презрительно фыркнул Хельмут, сморщив свой длинный аристократический нос. — Ты вообще хоть когда-нибудь хоть что-нибудь слышал о такой штуке, как этикет?

— Э-э… видишь ли, мой друг, мы, славяне…

— Кончайте придуриваться, господа!

Широкоскулая курносая физиономия сержанта Вешняка исчезла, и вместо него на экране возникла черноволосая и сероглазая принцесса Стана — единственная и любимейшая дочь Императора «северных» сварогов, а также живая гарантия их, землян, благополучного возвращения домой.

— Саша, Хельмут… — она обворожительно улыбнулась, блеснув безупречными зубами. — Я все-таки как-никак не только молодая женщина и принцесса, но, если вы не знали, еще и офицер космофлота Его императорского величества.

— Ну и что? — искренне не понял Дитц.

— А то, что мне тоже нужно поддерживать форму! — в лучших традициях унтер-офицерства славного вермахта рявкнула с экрана принцесса (Велга от изумления приоткрыл рот). — Моему телу необходимо активное движение, черт подери! Я просто требую посещения спортзала и бассейна наравне с вами и…

— Всего-то? — невозмутимо перебил ее Дитц. — Что ж вы раньше молчали? Нам так даже удобнее. Желаете прямо сейчас?

— Желаю! — тряхнула густой черной гривой волос Стана.

— Дайте мне Карла.

— Я слушаю, господин обер-лейтенант.

— Приведите принцессу сюда, в спортзал. Пусть девочка разомнется, действительно. Только по дороге не упустите.

— Обижаете…

— А я? — послышался «за кадром» голос Вешняка.

— А ты охраняй Милосердие и оружие, — сказал Велга. — Сам, что ли, не понимаешь?

Однако размяться принцессе не удалось. С едва слышным щелчком длинноносое веснушчатое лицо ефрейтора Карла Хейница исчезло с экрана, а вместо него появился коротко стриженный тонкогубый и бесстрастный командир корабля Грапп.

— Внимание всем членам экипажа и пассажирам, — произнес он голосом хорошо выдрессированного робота. — Через два часа нами будет осуществлен переход в гиперпространство. Приказываю занять свои места по штатному расписанию и подготовиться к переходу согласно инструкции. У меня все.

Экран погас.

— Все в душ! — скомандовал Дитц и покинул спортзал последним.

«Гиперпространство… — размышлял Саша Велга, с наивозможнейшим удобством устроившись в одном из кресел кают-компании Вокруг в таких же креслах расположились его товарищи, за исключением Хельмута Дитца и принцессы Станы, которые выбрали диваны До перехода оставалось двадцать пять минут. — Гиперпространство… Совершенно непонятная штука. Помнится, Эйнштейн утверждал, что ничто во Вселенной не может двигаться быстрее света, да и в школе меня так учили, а тут: За какие-то часы и дни перемещение на целые световые годы! На десятки световых лет! Невероятно… Черт возьми, я до сих пор не могу прийти в себя от того, что мы ПРОСТО в космосе, в обычном космосе, а тут еще и гиперпространство какое-то, будь оно неладно! Эдак и мозги набекрень съехать могут…»