Два лица (СИ) - Сурмина Ольга

Приоткрытые, остекленевшие глаза смотрели куда-то в пустоту, руки безжизненными плетями лежали рядом с окровавленным телом, а изо рта вытекала слюна. Сдерживая приступ паники, он побил сестру по щекам и, поняв, что та не реагирует, вскрикнул. Все еще теплая, но скорее всего, ненадолго — рана глубокая и большая. И что теперь делать?

Посмотрев по сторонам, Эд понял — возможно в этом подвале уже что-то сдохло, поэтому здесь такая вонь, но расследовать это он не собирался. Сцепив зубы, парень побежал прочь, едва ли подавляя нарастающую панику и страх. Умрет. Она умрет, и он в этом виноват.

Скорее всего, его упекут в тюрьму, лет на двадцать, а, возможно, больше. Импульсивное желание, что не поддавалось никакому объяснению, сломало ему жизнь. Не будет работы, будущего. Родители его возненавидят. Теперь все поломалось, все кончено. И все…

Из-за нее. Из-за теплых, мягких губ, что всякий раз расплывались в улыбке, когда он приходил. Из-за нежных прикосновений, странного, внимательного взгляда. Из-за ароматного дыхания. Само ее существование вызывало у него диссонанс, и, до вчерашнего дня он был уверен — она принадлежит ему, только ему.

Все из-за нее. Все.

Злость на прощение

— Как она выжила? — Прохрипел Хьюго, дослушав все до самого конца.

— Осколок застрял у нее в теле, рана, по факту, не была открытой, кровь успевала сворачиваться. Возможно это чудо, я до сих пор иногда так думаю. — Аркрайт ухмыльнулся и прикрыл глаза. — Однако, это не все. Прелестно, что она простила его. Он бросил ее умирать, а она что сделала? Простила. Более того, взяла с меня слово, что я сохраню этому ублюдку жизнь. Что же, я сохранил, он даже целый. Почти что.

— Она… взялась его защищать? После всего, было?

— Да. Я дал ей время, спокойствие. Понимание того, что все хорошо, и, если кто-то еще раз посягнётся на ее жизнь и здоровье, я оторву ему яйца. — Он зажмурился и улыбнулся. — При падении она выбила себе зуб, теперь это вечное напоминание о том, кто здесь ей реально брат, а кто — выродок одной крови с ней. Но мне не нравится такая роль. Однако, что бы я не делал — она не давала переступить эту черту. Много лет друг, и единственное, что я получал — «да» во время пьяного бреда, когда становиться сама не своя. Начинает буянить и веселиться. Так-то, отлизывать любимой девушке тоже приятно, но зная, что для нее это не по-настоящему… просто видение, или сон, остается некоторый осадок.

— Только не говори, что ты тоже. — Хейз истерически засмеялся и закинул щиколотку на колено. — Боишься обидеть. А то подумает, что тебе только это и нужно. Стараешься сделать приятно, показываешь, что «не такой». Забавная история. Я, кажется, люблю эту женщину, но думаю. Смогу ли жить спокойно, зная, что мой бывший компаньон жив. Жив, здравствует, хотя позволял себе такое. И смогу ли жить с ней, видя, как она его защищает. Целует в щеку. Идет на уступки. — Он стиснул зубы. — Идет на уступки ему. Не мне.

— Эд? Хочешь ненависти? Эта святая дева Мария посадит тебя за решетку, узнав, что ты пришил ее брата. Сам не знаю, зачем это говорю сейчас, но факт остается фактом. Она простила ему собственную смерть. Моральную, и физическую. Буду признателен, если ты сделаешь это, однако, с учетом того, что об этой истории знали только трое, не трудно будет догадаться, кто тебе сообщил об всем.

— Может тогда и меня простит? Я не давал обещания. Тебя же она простила, за некоторые изменения в его теле. — Снова смех. Неадекватный, глухой смех. — Я будто смотрю сейчас в зеркало, странное, кривое зеркало, и вижу в нем себя лет через шесть. Это бесит. Эта история сломала ее? Настолько, что она отказалась наказывать виновника? Невидимый потолок, который не пробить.

— Холи не скажет «да». Не надейся. Ни тебе, ни мне… Никогда, никому. Не трудно было понять это, глядя на меня. — Аллен усмехнулся, сжимая зубы. — И, ты прав, ты не исключение. Даже если будет любить — не скажет. То ли боится, то ли… просто не хочет. Или не может. Жалкое зрелище годами ходить за кем-то, зная, что вечно будешь получать отказ. Добро пожаловать, привыкай.

— Уже привык. — Процедил его собеседник, смотря немного вперед. — Наверно, я сам в этом виноват, однако знать… знать, что она простила его. Не меня. Встретив ее, я был не самым лучшим человеком, но не настолько омерзительным, как Эд.

Свет в окне загорелся, и, сквозь прозрачные шторы был виден силуэт. Девушка что-то делала, то ли что-то читала, то ли мяла в руках игрушку… сложно было понять — всего лишь силуэт. Пассивная злость внутри случайных зрителей копилась, без возможности выйти наружу.

— Смотри. — Вновь пробормотал Хьюго, изучая взглядом тусклый свет. — Должно быть, ходит из стороны в сторону. Глядя на нее, никогда бы не подумал, что-то кто-то мог совершить с ней нечто подобное. Более того, быть великодушно прощенным после этого. Иметь возможность спать с ней в одной квартире и есть за одним столом. Потрясающе. — Мужчина прикрыл глаза. — Ты порылся у ее брата в брюхе. Я… отшил ее. Раньше. Так уж вышло. Я быстро пожалел об этом, но второго шанса мне не дали.

— Что, хочешь зайти на огонек? Можем немного поговорить с ней по этому поводу, расставить, так сказать, все точки над i. — Аллен улыбнулся своей фирменной, непроницаемой улыбкой. — Ты нравишься ей, меня это бесит. Я это вижу. Но я тоже нравлюсь. И ты ничего не получишь, так же, как и я. Ты порывался зайти, я знаю. Значит, пора.

— Час назад я бы выбил тебе пару зубов за такое предложение. Но сейчас… не вижу смысла отказываться. У меня даже есть пара идей…

* * *

С недавних пор она привыкла запираться. Так точно не придут нежеланные гости, без спроса не пожалует брат, и не придут соседи взять соли. Хотя, впрочем, они и так не приходили, но на всякий случай…

Холи сжала в руках случайную книжку, но что-то внутри явно сильно напрягалось. Из подъезда слышались голоса, и, возможно это всего лишь паранойя, эти голоса казались ей знакомыми.

Шумно выдохнув, она улыбнулась сама себе, как вдруг послышался звонок в дверь. Руки дрогнули, и том выскользнул из влажных кистей, громко ударившись об пол. Сделать вид, что ее нет дома, уже не выйдет. Настороженно вздохнув, девушка поднялась с кровати и посмотрела в глазок — темнота. Кто-то либо зажал его, либо лампочка на этаже вновь перегорела. Сжав зубы, она отперла замок и приоткрыла дверь. То, что стояло в этот момент на ее пороге, немного шокировало. Глаза рефлекторно раскрылись, а ноги сами отнесли ее на пару шагов назад.

А, точнее, кто. Ведь то были двое мужчин. Примерно одного роста, одного телосложения… и даже с похожей прической. Двое мужчин, которые, вроде бы, должны были друг друга, как минимум, недолюбливать, а как максимум — ненавидеть. Один из них сцепил руки в замок, а другой держал в них красивый розовый букет. Еще одна общая черта меж ними сейчас заключалась в том, что оба они ухмылялись. Достаточно широко, а так мерзко и ядовито, что эта ухмылка пробирала, заставляя тело напрягаться еще сильнее.

— Добрый… вечер? — Флойд нахмурилась и нервно сглотнула. Что происходит?

— Добрый. — Ответил Хьюго, а, после, букет, который держал, запустил себе через плечо. Переглянувшись, оба засмеялись. Даже, скорее, мерзко посмеивались.

— Что-то нужно? — Она сцепила зубы, и уже, фактически, вжалась в стену, что была напротив двери.

— Пожалуй. — Ответил второй, освобождая руки. С этими словами двое зашли в квартиру, где один из них запер дверь изнутри. — Мы здесь за небольшим одолжением. Но ты же простишь это?

— Прощу? Что ты хочешь этим сказать?

Резко, один из мужчин повернулся, и влепил ей пощечину. Звонкую, но, как ни странно, не слишком сильную:

— Ты же это простишь, да? Отвечай, ты простишь это. Ты… все простишь, бесхребетная соплячка.

— Да. — Ухмылка. — Считай, уже простила. Полегчало? Или ты хочешь услышать, что я ненавижу тебя? О, такой радости, прости, не доставлю. — Спокойно проговорила она, хотя руки уже тряслись от страха. Спустя столько времени. Годы молчаливого укора. Годы фальшивых улыбок, попыток сблизиться, которые ни к чему не привели… стояли сейчас перед ней. Она знала, что этот день настанет, поэтому однажды ушла. Хотела начать все заново. Все сначала…