Земля мечты. Последний сребреник - Джеймс Блэйлок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но больше всего заинтересовала их пуговица – доктору Дженсену она должна была понравиться. Их влекло все дальше в холмы, которые смыкались вокруг них, загораживали собой и обрывистый берег, и океан, а потом, когда первые холмы остались позади, и деревню, а с нею мост и фруктовый сад миссис Огливи. И в этот момент Джек вспомнил о Хелен. Он остановил Скизикса, и они решили выйти из русла, подняться по склону на самый верх холма и там дождаться ее. Оттуда они наверняка смогут ее увидеть, помахать ей своими куртками или чем-нибудь, чтобы привлечь ее внимание.
Скизикс потел, несмотря на ветер с океана, к тому же он пыхтел и отдувался во время разговора, останавливаясь через каждые шесть-восемь шагов, чтобы отдохнуть.
– Знаешь, – сказал он, – я думаю, это совсем не речные камни. Во всяком случае, большинство из них.
Джек пожал плечами и продолжил подъем.
– Это булыжник, вот что это такое. Мы, оказывается, шли по дороге. Готов поспорить. И гигантская пуговица тому доказательство. Давай выпьем еще твоего эликсира – совсем по капельке – и посмотрим, что нам откроется. Наверняка мы увидим дорогу.
– Давай-ка не будем ничего пить, – ответил Джек, подумав вдруг в этой тоскливой, обдуваемой ветром тишине, что из Хелен и вправду получился надежный якорь. – Давай сначала дождемся Хелен, а потом уже будем что-то делать. Ты ее не видишь?
– Нет, я никого не вижу. Постой-ка. Да, вижу. Там, внизу, среди деревьев.
Джек посмотрел туда, куда показывал Скизикс. Длинный ряд дубов, растянувшихся чуть ли не в одну линию, вливался в ольховую рощицу, которая переходила в лесок, граничащий с лугом. Что-то голубое двигалось там среди деревьев. Что-то в этом было странное. Это была не Хелен. Он ни минуты не сомневался. Это был кто-то, пытавшийся быть невидимым. Но для кого? Для них, конечно. Будь это Хелен, она бы не пряталась, может быть, окликнула бы их, злилась, что они ее не дождались. Он и представить себе не мог, чтобы она пряталась среди деревьев на краю леса. И уж точно не в такой странный и пустой день, как нынешний.
Скизикс, казалось, согласился с ним.
– И кто это, по-твоему? – прошептал он, словно опасался, что бриз унесет его слова по колышущейся траве.
– Это не Хелен, – сказал Джек. – И не доктор Дженсен. Когда мы уходили, он едва на ногах стоял.
Кто бы это ни был, он приближался. Если он и дальше пойдет по леску, они потеряют его из вида, а он выйдет по другую сторону холма, соседнего с тем, на котором стоят они, и окажется вне поля их зрения. Сомнений в том, что этот неизвестный безобиден, у них не возникало – просто вышел человек прогуляться, воспользовался редкими солнечными часами. Так говорил себе Джек. Почему-то вся эта история с солнцеворотом начала его доставать. Он стал видеть вещи, которых не существовало. Он внезапно стал подозрителен ко всему. Как и Скизикс. Джек видел это по лицу друга.
– Пойдем, – сказал Джек, вставая. – Мы тут ничего не делаем, только пугаем сами себя.
Скизикс отрицательно покачал головой и высоко поднял пуговицу.
– Мы нашли вот это. Ты подумай только, что мы еще сможем найти, если заберемся в холмы поглубже. Может быть, это любопытствующий доктор Браун.
Он кивнул в сторону леска, в котором в эту минуту ничего нельзя было разглядеть, кроме тенистых деревьев.
Джека пробрала дрожь.
– Может быть, – сказал он, вспоминая выражение лица хозяина луна-парка, когда тот облизывал палец, проведя им по внутренней поверхности стаканчика для сидра. Потом он вспомнил Ланца, белого и мертвого, как камни в русле реки. – Слушай, предлагаю пойти на запад. Мы сможем выйти на Прибрежную дорогу, где она уходит на континент за плато Крутобережья. На дороге всегда кто-то есть. Может, нас и подвезет кто-нибудь до города.
– Я хочу узнать, где начинается эта речушка, – высказался Скизикс. – Если не хочешь со мной, я пойду один. Это уже недалеко, какая разница – туда или сюда. Мы можем пройти по холмам до Мунвейла еще до темноты, если уж ты так хочешь, и провести ночь там. Денег на ужин у меня хватит.
Джеку эта идея не понравилась. Но не мог же он оставить Скизикса одного, в особенности еще и потому, что по лесу шляется неизвестно кто.
– Ну хорошо. Но только в Мунвейл я не пойду, даже если речушка и поведет нас в том направлении.
Они снова тронулись в путь, пробирались по осыпи на краю холма, а потом вниз в сухое русло, которое попетляло по маленьким полянкам, разделяющим холмы, то расширяясь, то сужаясь, то исчезая под травой, чтобы снова возникнуть через сто футов в том месте, где в земле было слишком много песка, отчего травы становились куда как реже. Больше смысла для них имело забраться снова на какой-нибудь холм и определить общее направление речушки, а потом направиться туда напрямик, а не следовать всем петлям и поворотам.
Скизиксу эта идея не понравилась. Если они нашли гигантскую пуговицу, сказал он, то найдут и что-нибудь еще, может быть, что-то такое, что позволит им прийти к некоторым выводам. Солнце упало с небес, и сумерки с горизонта поползли к ним. Джек не знал, наступил ли уже вечер в Мунвейле, может быть, там целый день был вечер; не знал он и о том, затенили ли там странные сумерки и их горизонт, а если затенили, то как далеко на север или восток нужно пройти, чтобы догнать свет. И может быть, туда вообще не попасть, если у тебя нет ничего, кроме двух ног и желания.
День на холмах снова стал чуть ли не знойным. Джек слышал жужжание мух, летавших у его головы. В остальном тишина стояла полная. Прорезанный насквозь холм высился справа от них, словно в далеком прошлом речушка пронзила его своим потоком, а теперь небольшой, связанный сплетшимися корнями растений треугольник склона,
