На холмах горячих - Иоаким Кузнецов

— И жалованье вахтерам уплачивает?—насмешливо вставил Чайковский.

— Нет. Жалованье уплачивают хозяева заведений. И напрасно иронизируете, господин подполковник, пока эта мера нужна, если мы всерьез решили навести порядок на Водах.

Перейдя к укомплектованию штата медицинского отделения, Конради мотивировал необходимость резко увеличить количество врачей, постоянных и временных, откомандированных от полков на Воды в летний сезон. Попросил внести и такой пункт: поскольку многие состоятельные люди приезжают лечиться со своими семейными докторами, то последних подчинить главному врачу Вод, дабы они не лечили своих господ на свой лад, ничего не смысля в действии вод. Обязать их вначале получить инструкцию, а уж потом делать назначения.

— Пишите дальше, Петр Петрович,— диктовал Кон-ради.— Разрешить частную практику врачам под контролем управления Вод. Обязать их вести скорбные листы, где кратко записывать историю недугов, ибо происхождение недуга — ключ к определению диагноза и правильному назначению лечения водами.

— Федор Петрович, быть может, детали-то и не надобно в проекте указывать? Записывать только: разрешить частную практику под контролем главного врача и все,— посоветовал Чайковский.

— Нет, нет!—запротестовал Конради.— В проекте все должно быть предусмотрено. Пишите, Петр Петрович: предоставить право врачам Вод выписывать неимущим бесплатно лекарства из наших аптек. И в то же время категорически запретить врачам торговлю лекарствами, дабы спекуляции не потворствовать. Учредить также штат фельдшеров для вспоможения больным на дому и акушеров.

Перешли к составлению штата строительного отделения. В обязанности архитекторов Чайковский вменил не только составление проектов и смет, но и несение ответственности за прочность строений на Водах. Для этого контролировать качество строительных материалов.

По опыту своему Чайковский знал, что многие архитекторы, ссылаясь на то, что они заняты разработкой проектов и смет, большую часть времени бездельничали месяцы и годы, составляя документацию для одного-единственного объекта (исключением были лишь Бер-нардацци). Находились и такие архитекторы, которые с неохотой исполняли вторую, не менее важную часть своих обязанностей — контроль за состоянием сданных в эксплуатацию зданий. Поэтому архитекторы обязывались регулярно осматривать их, своевременно замечать, где и что нужно исправить, не дожидаясь, чтобы малый изъян не превратился в большой и потребовал не текущего, а капитального ремонта.

Встал и такой вопрос: постройка казенных зданий велась руками солдат, руководили которыми офицеры, не смыслящие в строительстве. Было решено учредить в штате Строительной комиссии должность офицеров — полевых инженеров, подчинив им военные рабочие команды. Ввели в штат и инженеров путей сообщения, наделив их функциями строителей гидросооружений.

— И еще запишите, Петр Петрович,— сказал Кон-ради.— Пусть путейцы отвечают за землю.

— Не понял... Что-то не улавливаю смысл вашего предложения,— недоуменно посмотрел подполковник на доктора.

— В наших станицах живут казаки, народ ухватистый: распахивает поля, где вздумается; пасет скот, где трава погуще; лес рубит, строительный камень добывает. А ведь сохранение в первозданном виде ландшафта долины Подкумка — первейший наш долг. Иначе источники захиреют, ценность нашей жемчужины пропадет...

Читая проект, Емануель испытывал удовлетворение: поручил составить его людям знающим. Георгий Арсеньевич внес свои поправки и отослал проект в Тифлис.

После усовершенствования проекта графом Паске-вичем и петербургскими чиновниками от первого варианта остались лишь некоторые положения.

У проекта и сметы, подготовленных Бернардацци, сложилась иная, более счастливая судьба. Быть может, потому что Емануель опять рискнул — направил Иосифа в Петербург, минуя Тифлис. Иосиф сумел доказать

в министерстве внутренних дел необходимость постройка в городе добротных капитальных зданий, а не лачуг.

Сенат утвердил новый генеральный план и смету. Император повелел предоставить городу 883 тысячи рублей...

РАССТАНОВКА СИЛ

После долгой переписки министр внутренних дел генерал-адъютант Закревский уведомил Емануеля, что штаты Управления Кавказскими Водами утверждены, за исключением одного параграфа, который касался экономного расходования казенных денег.

На министерство внутренних дел тех лет возлагалась постройка казенных зданий, дорог, мостов, почтовых станций и заезжих домов, сооружений по добыче полезных ископаемых. Его департаменты были основными пожирателями государственных ассигнований. Немало министров было смещено из-за растранжиривания казенных денег, а Закревский крепко сидел в министерском кресле, потому что умел «разумно» распоряжаться ассигнованиями, повседневно призывал беречь народную копейку: урезал проекты и сметы, контракты и трудовые соглашения; снижал закупочные цены на строительные материалы, находил пути сокращения транспортных расходов, должностных окладов чиновникам и т. д.

Утверждая штаты Управления Водами, Закревский конечно, еще раз подтвердил свою репутацию хозяина. Ссылаясь на то, что курортное дело на Кавказе еще не достигло внутреннего размаха, служебные обязанности директора Вод невелики, целесообразно поручить командовать сим учреждением коменданту Пятигорска, по совокупности исполняющему должность окружного начальника. Директор управления Вод — лишнее административное лицо, которому, между прочим, надо платить...

То, чего больше всего боялся Емануель, случилось: Управление Вод оказалось без .руководителя. Но.что мог изменить начальник Кавказской области, когда все уже утверждено? Бесполезная трата времени. А вот главнокомандующий, как лицо, известное при дворе, мог бы сказать свое веское слово. Он в первую очередь заинтересован в налаживании крепкого управления всеми особенно важными сторонами жизни на Кавказе. Но Иван

Федорович, напротив, подхватил и одобрил «экономические» соображения министра внутренних дел: назначил комендантом Пятигорска человека малого ранга — подполковника Кабардинского пехотного полка Якубовича, который исполнял обязанности коменданта Георгиевска и, по отзыву Паскевича, показал себя «с наилучшей стороны». «Моя воля, я этого выскочку за версту не допустил бы до комендантства в Пятигорске»,— с горечью думал Георгий Арсеньевич.

Окончательно план Емануеля был испорчен приказом Паскевича о передаче в подчинение коменданта Пятигорска воинских частей окружного города и сотни Волжского казачьего полка, расквартированных в Го-рячеводской станице. Из состава Кисловодской кордонной линии выбывало крупное подразделение, непонятно кому конкретно теперь подчиняющееся. На что ориентировался главнокомандующий, давая такое предписание? Быть может, он собирается вообще ликвидировать Кис-ловодскую кордонную линию? Но не рано ли?

Интерес к Водам начал падать у Емануеля. Сколько сил, изворотливости употребил он, чтобы жемчужину Северного Кавказа заключить в подобающую ей оправу, а результат каков?..

Из Георгиевска в Пятигорск приехал предводитель окружного дворянства подполковник в отставке Василий Петрович Толмачев, человек лет пятидесяти, одетый в поношенный мундир с потемневшими эполетами, в руке — толстая трость. Он уже не состоял на военной службе, форму военную донашивал: зачем пропадать добру?

Пара коней, впряженных в легкую бричку, остановилась у виллы Бернардацци. Василий Петрович, чуть прихрамывая, вошел в архитекторские покои. Иоганн и Иосиф хорошо знали Толмачева: он в числе первых поселенцев Горячих Вод поставил в «хастатовском» квартале сначала один дом, потом рядом еще два, но почему-то записал их на свою жену, а сам безвыездно жил в своем имении Екатериновке, занятый хозяйственными заботами. Говорили, что этому человеку не клади палец в рот — отхватит всю руку. Ходили слухи, что под видом дворянской опеки Толмачев ловко прибирал к рукам усадьбы умерших отставных офицеров и гражданских

лиц. И теперь, по всему видать, приехал в Пятигорск неспроста.

— Слушаем вас, Василий Петрович! — ответил на приветствие Иосиф.

— Его превосходительство генерал Емануель приказал осмотреть здания для размещения окружных присутственных мест, а также квартиры для чиновни-ков,—расстегивая мундир, с одышкой произнес Толмачев.

«Ах, да, Георгий Арсеньевич говорил, что пришлет такого представителя, который не даст промашки при заключении контракта на аренду зданий. Это очень важно, ведь министерство внутренних дел ассигновало на это всего около семи тысяч»,— вспомнил Иосиф.

Сели в бричку, поехали по городу. Иосиф показывал: усадьба бывшего предводителя Кизлярского дворянства Арешева, помещика Реброва, протоиерея Александровского, отставных советников Ильинского, Барковских, бывшей подполковницы Поповой. Дома большие, комнат много, под учреждения вполне подойдут... Однако Толмачев даже не взглянул на них. Подъехали к воротам усадьбы коллежского асессора Золотницкого, у которого, кроме старого деревянного дома с одиннадцатью комнатами, трех флигелей во дворе, недавно был поставлен на каменном фундаменте новый деревянный дом в восемнадцать комнат. Вышедший на пенсию Золотницкий сдавал квартиры внаем.