Рабочая книга по обществоведению. Политическая экономия - Энох Брегель

Капиталистический строй основан, как нам известно, на существовании класса собственников средств производства, сосредоточивающих в своих руках огромные богатства, которому противостоит класс производителей, свободных, но лишенных средств производства и потому вынужденных продавать свою рабочую силу. Период первоначального накопления и отличается тем, что во время его были созданы эти основные предпосылки капиталистического способа производства, т. е. пролетаризация производителей — на одной стороне и накопление капитала — на другой. «Процесс, создающий капиталистическое отношение, не может быть ничем иным как процессом отделения рабочего от собственности на условия его труда; это — процесс, превращающий, с одной стороны, общественные средства производства и существования в капитал, с другой стороны, непосредственных производителей в наемных рабочих. Следовательно, так называемое первоначальное накопление есть лишь исторический процесс отделения производителя от средств производства. Он представляется «первоначальным», так как образует предысторию капитала и соответствующего ему способа производства» (Маркс).

Буржуазные писатели, стремясь представить происхождение капиталистического строя в возможно более розовом свете, нередко изображали первоначальное накопление капитала как результат трудолюбия и воздержания одной части общества и лености и расточительности — другой. Маркс следующим образом характеризует такое представление о происхождении капитализма: «В незапамятные, времена существовала, с одной стороны, кучка трудолюбивых, разумных и прежде всего бережливых избранников и, с другой стороны, масса лентяев, оборванцев, прокучивавших все, что у них было, и даже больше того. Так случилось, что первые накопили богатство, а у последних в конце концов ничего не осталось для продажи, кроме их собственной шкуры… Такие нелепые детские побасенки все еще пережевываются снова и снова. Но раз дело касается вопроса о собственности священный долг повелевает поддерживать точку зрения детского букваря, как единственно правильную для всех возрастов и всех степеней развития».

В действительности, конечно, дело происходило далеко не таким невинным образом, как это хотят представить защитники капитализма. Мы уже знаем из предыдущей главы, как мелкие производители все больше и больше подпадали под власть торгового и ростовщического капитала и как, в результате этого, пролетаризация их становилась неизбежной, несмотря на все их трудолюбие и воздержание. Мало того. Пролетаризация производителей и накопление капитала происходили не только путем длительного и постепенного процесса экономического подчинения их купцам и ростовщикам, но, наряду с этим; и при помощи чисто насильственных методов.

В первую очередь, здесь нужно указать на насильственную экспроприацию крестьянства. Под теми или иными предлогами, в той или иной форме крестьяне массами сгонялись с земель, которые они обрабатывали в течение десятков и сотен лет, и вынуждены были искать себе других источников существования. Капиталистическая промышленность, быстро расширявшаяся и нуждавшаяся в новой рабочей силе, помимо той, которую она получила в наследство от ремесла, приобретала эту добавочную рабочую силу в лице обезземеленного крестьянства. Формы же этого обезземеления были в разных странах и в различные периоды времени неодинаковыми. В наиболее яркой форме экспроприация крестьянства происходила в Англии. Здесь еще в конце XV и в XVI вв. началось присвоение помещиками общинных крестьянских земель, причем благодаря большому спросу и высоким ценам на шерсть, связанным с развитием шерстяной промышленности, многие пашни были превращены в пастбища для овец. Особенно широкие размеры этот процесс принял в XVIII и начале XIX века, когда общинные земли присваивались уже не самовольно отдельными помещиками, но по особым, издававшимся парламентом «законам об огораживании общинной земли». Это «огораживание», означавшее превращение земли крестьянской общины в частную собственность помещика, коснулось за время 1710–1760 гг. 300.000 акров, а за время 1760–1843 гг. около 7 миллионов акров. В иной форме обезземеление крестьян происходило в России: в XVIII и первой половине XIX века путем непосредственного перевода крепостных крестьян, на фабрики и заводы, во второй половине XIX века — в результате крестьянской «реформы» 1861 года, лишившей крестьян значительной части земель и ускорившей их пролетаризацию.

Если класс свободных наемных рабочих в значительной своей части образовался за счет насильственного «освобождения» крестьян от земли, то класс промышленных капиталистов вырос на основе не менее насильственных методов накопления богатств. Особенное значение при этом имел грабеж колоний странами развивавшегося капитализма — Испанией, Португалией, Голландией, Францией и Англией. Крупные торговцы объединялись и организовывали компании для торговли с колониями, получали всякого рода привилегии и монополии от своих правительств и, пользуясь своей фактической и юридической властью, могли безнаказанно обирать туземцев. По этому поводу Марке приводит ряд ярких примеров, напр., из деятельности английской остиндской компании, монополизировавшей в своих руках сношения с Индией. «Монополии на соль, опиум, бетель и другие товары стали неисчерпаемыми источниками богатства. Должностные лица (компании) сами устанавливали цены и по произволу обдирали несчастных индусов. Генерал-губернатор участвовал в этой частной торговле. Его любимцы получали контракты на таких условиях, которые позволяли им лучше чем алхимикам делать золото из ничего. Крупные состояния вырастали, как грибы после дождя, и первоначальное накопление осуществлялось без предварительной затраты хотя бы одного шиллинга. Согласно одному документу, представленному в парламент, между 1757 и 1766 годами компания и ее должностные лица заставили индейцев подарить себе 6 миллионов фунтов стерлингов! В 1769–1770 годах англичане искусственно устроили голод, закупив весь рис и отказываясь продавать его иначе как по баснословно высоким ценам». Не отставали от Англии и другие страны. Так, напр., в результате такой — как иронически называет ее Маркс — «приятной торговли» одна из принадлежавших голландцам провинций на острове Яве сократила свое население за период 1750–1811 гг. в 10 раз — с 80.000 до 8.000 человек. Итак, в родословной капитала можно отметить две основные линии. Первая из них-постепенный процесс стихийного экономического подчинения ремесленника и крестьянина власти торгового и ростовщического капитала, — процесс, на котором мы подробно останавливались в предыдущей главе. Вторая линия — протекавший значительно более быстрым темпом процесс насильственной экспроприации земледельческого населения капиталистических стран и населения колоний, — процесс, о котором было сказано выше. И если капиталистический строй явился неизбежным продуктом экономического развития, то насильственные методы сыграли немалую роль в деле ускорения его возникновения и развития и наложили своеобразный исторический отпечаток на эпоху первоначального накопления капитала. Вместо буржуазных побасенок о «мирном» происхождении капитализма, мы должны помнить слова Маркса о том, что «насилие является повивальной бабкой всякого старого общества, когда оно беременно новым».