Самая страшная книга 2016 (сборник) - Анна Железникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Погода стояла сухая, только на горизонте, в стороне райцентра, лохмотьями расползлась легкая дождевая тучка. В кустах орали воробьи.
По дороге встретилась старушка в клетчатом платке, от сочетания цветов которого задумался бы любой шотландский горец. Юбка тоже была такого плана. Денис поздоровался, как положено в селе, и дщерь Мак-Кумала энергично поздоровалась в ответ. Старушка несла корзинку, в которой Денис с удивлением увидел сморчки. Сто лет не встречал.
– Вот грибов набрала к обеду, – расплылась в улыбке старушка. – Ты Ульянин, ага? Поесть-то есть что? Лису покормить?
– А как же, – ответил Денис. Далась вам эта лиса, подумал он. Надо хоть посмотреть на нее.
– Сходи тоже поищи. Только завтра-послезавтра, я, старая, все выгребла. – Старушка довольно, жизнерадостно рассмеялась. – Звать-то тебя как?
– Денис.
– А я Марковна. Или баба Марфа, если что.
– Очень приятно, – вежливо ответил Денис.
– Ну давай, хозяйничай, – старушка весело махнула ему и поспешила дальше.
Денис добрался до колодца и, положив руку на отполированный тысячами ладоней барабан, крутанул рукоятку. Зазвенела цепь, зашуршало дерево, и где-то глубоко-глубоко ведро встретилось с водой.
– Артезианская скважина, блин… – пробормотал Денис, заглядывая в жерло. Ничегошеньки не видно.
Вытащив ведра, Денис понял, что брать второе было ошибкой. Рана на руке разошлась, бинт пропитал кровь. Да что за скотская кошка, подумал Денис. Увижу – водой оболью.
Он взял ведро, закусил губу. Ну зараза. Хоть обратно выливай.
Тут он услышал фырканье лошади, шелест обрезиненных колес и раскатистое «тпрррррууууу!». Обернувшись, увидел дядю Есю. Евсей Петрович, вспомнил Денис и поздоровался.
– Я уж шисят лет Петрович, а Евсея можешь опускать, кто меня тут так кличет?..
Денис неопределенно кивнул.
– Поехали подвезу. Кровищи-то в воду не наронял? Где тебя так?
– Кошка, – смущенно махнул рукой Денис.
– Эх, молодежь! Хе-хе. Кошка-матрешка. – Дядька сморщился в улыбке, поправил пыльную кепку и указал на телегу: – Ставь ведра. Только придерживай. По обочине плааавненько поедем, не боись, не расплескается.
Денис согласился, забрался на телегу.
Конь шел быстро и срывался на бег, черный, ухоженный. Дядя Еся всю короткую дорого что-то болтал.
Денис кивал и помалкивал. Доехали быстро.
– О, и дымок идет… Молодец… Главное – пожрать теперь. Лису Ульянкину покормил?
– Ага, – сказал Денис, ощущая какое-то непонятное, беспокоящее чувство, для которого он не мог найти слов. Лиса представлялась ему теперь девятихвостой обжорой, толстой, с горящими голодом глазами. Что они так все про эту лису?
– Ну, Капрал, притормози… Помалу… Тпрррру, ссссскоттттина!
Половину воды они расплескали, так что Денис ничего не сэкономил, зато руку поберег. Он сгреб ведра с подмокшей соломы и поблагодарил.
– Что-то я гляжу, ты кривыми дровами топишь! – С довольной улыбкой выдав остроту, которой еще питекантропы подкалывали друг дружку в темных прокопченных пещерах, дядька усмехнулся. – Ну не забывай! – Евсей махнул на прощание, ннокнул и покатил дальше.
Поморщившись от боли, Денис поспешил во двор.
Дома уже потеплело, Денис распаковал сумки, переоделся, сменил повязку и только тогда почувствовал, как все-таки ему хочется есть. Надо и правда приготовить что-нибудь. Он пролез по шкафчикам, по своим и Ульяниным запасам. Она велела есть все, иначе пропадет за две недели, и он собирался перед отъездом всякую вкуснятину хозяйке возместить, хоть и придется лишний раз скататься в райцентр.
Он решил нажарить картошки. Хотел было сходить кинуть что-нибудь в миску этой загадочной лисе, но голод пересилил. Потом, подумал Денис, все кошки, лисы, хоть мамонты – потом.
Красный газовый баллон, плитка-таганок, холодильник, лампа в белом стеклянном шаре над столом – что еще надо? Напевая, Денис принялся чистить длинные красные картофелины, крупные все как одна. Чернозем тут, что ли? Надо глянуть.
Он нарезал картошку соломкой, сетуя на отсутствие слайсера; поставил сковороду, налил масла, подождал, пока оно разогреется, бахнул туда картошку и убавил огонь.
Вышел на улицу, посмотреть на небо. Ветер гнал от города влажные тучи, запахло влагой, прошлогодней листвой.
Денис вышел со двора к тыльной стене сарая по небольшому делу. В спину смотрел черный раззявленный погреб. По мнению Дениса, он портил собой весь сад. Ульяна покупала все овощи у односельчан, хороший погреб во дворе у нее был, на кой ей этот? Снести и засыпать. А то как будто в затылок глядит.
И тут Денис вдруг похолодел.
Спину будто окатили водой со льдом, и этот внезапный айс бакет челлендж приморозил его к месту и едва не отправил в обморок.
В ранних сумерках, через два мутных стекла времянки, ему показалось, что по двору кто-то прошел.
Высокая темная тень. С руками.
Человек.
Денис влетел во двор, запоздало сообразив, что видел-то он краем глаза, а за спиной у него, за погребом, отражаясь в окне, росла старая яблоня. Это могло быть отражение ветки на ветру.
Потому что не было никого во дворе, а вбежал он быстро.
Денис распахнул дверь во времянку.
Никого же.
Заглянул за пару газовых баллонов, накрытых старой курткой. Тоже никого.
Он прошел под навес и выдернул из плахи топор. Проверил засов. Закрыл на крючок калитку в сад. Вошел, опасаясь, в дом. Никого. Картошку пора было помешать. Он помыл руки, помешал, взял связку ключей из ящика старого буфета. Вышел, закрыл за собой дом и пролез все сараи. Но нигде не было и следа.
Дровосек избегал все вокруг, подумал Денис. Никого не встретил.
Не нравилась ему эта тень. Высокая и худая. Не очень похожая на человека, если подумать. Но и на отражение тоже не очень похожая, правда?..
Он снова вышел со двора. Млея от предчувствия испуга, вернулся к тыльному окну времянки, посмотрел. Никого. А вот ветка и правда отражается. Пойди пойми.
Миска лисы была пуста и перевернута. Надо покормить же, подумал Денис. Но сначала нужно самому пожрать.
Он вернулся в дом, заперев за собой все, что запиралось. Топор положил у печи, возле дров, включив в столовой свет. Оказалось, что освещается комната только парой люминесцентных ламп, а Денис их терпеть не мог. Ну ладно, не он хозяин.
Картошка чуть было не подгорела, пока он бегал в поисках призраков. Она невероятно вкусно пахла. У Дениса свело желудок, он отбросил все мысли и сосредоточился на готовке. И вскоре вроде бы забыл о недавнем испуге. Вроде бы.
Переворачиваемая картошка шипела, плевалась горячим маслом, протестуя против незавидной доли быть съеденной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});