Сквозь тьму и свет - Райан Кейхилл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Воин и Мореход. Клинком и кровью, я ваш.
Пустота улиц не казалась Дейну зловещей. Скорее, вызывала ностальгию. Заход солнца являлся традиционным временем вечерней трапезы в Волтаре. Существовало ничтожно мало причин – прежде всего, разумеется, война, – в силу которых граждане Волтары могли пренебречь ужином. Он давал долгожданную передышку после пьяного разгула в темных и грязных углах других городов Эфирии.
Дейн опустил взгляд вниз, услышав грохот тяжелых сапог, эхом раздававшийся вдоль пустынных улиц. Волтаранцы не носят таких сапог в городе, если только не идет война.
– Бывают ли здесь когда-нибудь дожди? – спросил один из имперских солдат, когда патруль свернул за угол.
Их было трое, каждый с головы до пят закован в рубиново-красные доспехи Преторианских дознавателей.
Что здесь делает Инквизиция?
Дейн засунул руки в карманы, опустил голову и зашагал мимо патрульных. После восстания Империя содержала гарнизоны во всех крупных городах Волтары, но Инквизиция не так уж часто появлялась на улицах.
– Эй ты.
Дейн замер, опустив руки по швам. Пальцы нащупали под одеждой рукоять меча.
– Я с тобой говорю, – раздраженно сказал дознаватель.
Дейн вздохнул и повернулся к ним, сказав себе, что они не должны его подозревать. У них не имелось на то никаких причин. Но если только они узнают…
– Чем я могу вам помочь? – спросил Дейн.
Солдат, обратившийся к нему, вышел вперед. Не особо крупный, пожалуй, даже младше Дейна на пять или шесть лет, но прищуренные глаза были холодными, как у человека, получавшего удовольствие от издевательств над другими.
– Разве ты не должен быть за вечерней трапезой? – Имперец оглядел Дейна с головы до ног, его рука лежала на эфесе висевшего на бедре меча.
– Я как раз туда и направляюсь, – ответил Дейн.
– Куда именно?
Вот ублюдки.
Империя вообще не имела права без повода допрашивать граждан Волтары – и, прежде всего, не на улицах Скайфелла.
– В Редстоун.
– Ты из Дома Атереса? – Глаза патрульного широко раскрылись от удивления.
Дейн почувствовал, как даже состав воздуха изменился. И, хотя ему очень хотелось срубить им головы, сейчас был совсем неподходящий момент для этого.
– Нет, сэр. Моя семья только служит Дому Атерес. Наше жилище находится в их владениях.
Солдат поджал губы. Дейн передвинул руку под одеждой поближе к рукояти меча – просто так, на всякий случай.
– Да брось, Джаред, зачем тратить время на слугу. Нас ждет Инквизитор.
Дознаватель облизал передние зубы, не спуская с Дейна холодного взгляда.
– Не болтайся по улицам. В городе небезопасно после наступления темноты. – И имперец повернулся к товарищам, даже не пытаясь скрыть презрения.
Дейн отвел руку от меча, расслабил плечи и выдохнул. Он не раз имел столкновения с лорийскими солдатами, но сегодня у него просто не было на это времени. Он ускорил шаг, направляясь по пустым улицам к Редстоуну.
Два из шести крупнейших Домов Волтары называли Скайфелл своей родиной, и одним из них был Дом Атерес. Его представители обладали богатством и пользовались уважением – но прежде всего имели серьезную власть. Крепость Редстоун находилась на окраине города, возле Абаддианских скал, смотревших прямо на Антигский океан. Ее защищали толстые стены, которые охранялись днем и ночью, – настоящая твердыня.
Дейн посмотрел на статуи в нишах вдоль стен – это место он когда-то называл домом. Некоторые изваяния имели портретное сходство с прежними главами Дома Атерес, среди них стояли фигуры богов: Герайя, Варин, Акерон, Элиара, Нерон и Гефесир. Ребенком он не раз смотрел на них с удивлением, но теперь видел лишь высокомерие Дома Атерес, который ставил своих владык наравне с богами.
История падения могущественных сил.
Дейн остановился в двадцати футах от ворот, откинул голову назад и закрыл глаза. Потом сделал глубокий вдох, позволив воздуху до предела наполнить легкие, и задержал его там.
Теперь превратившихся в ничто.
Дейн выдохнул и одновременно открыл глаза, расправил плечи и подошел к воротам. Перед ними стоял пожилой мужчина, который беседовал с часовыми.
– Что тебе здесь… – Старец умолк на полуслове, и на его лице появилось узнавание.
Сейчас он выглядел намного старше, чем в то время, когда Дейн ушел. По своей наивности Дейн не думал, что он так изменится. Марлин Аркон являлся управляющим Дома Атерес и был настолько близок к семье, насколько возможно для человека, не имеющего с домом родственных связей. Можно сказать, что именно он вырастил Дейна. Сильный мужчина, превосходно владевший клинком, Марлин обладал быстрым умом и все подмечавшим взором. И его глаза не изменились.
Но в доходивших до плеч волосах появилась седина, а на лице стало больше морщин, чем помнилось Дейну.
Дейн опустил взгляд к земле. Ему было трудно посмотреть в глаза немолодому мужчине после всего, что он сделал. Он снова почувствовал себя ребенком, переминавшимся с ноги на ногу в ожидании наказания за то, что разбил фарфоровую вазу матери.
– Я…
– Мой мальчик, ты свет для моих старых уставших глаз.
Сначала, когда Марлин его обнял и крепко прижал к груди, Дейн напрягся, но потом закрыл глаза и позволил усталой улыбке появиться на лице.
– Где ты был все эти годы?
Дейн не ответил. Просто молча стоял и отвечал на объятие.
Марлин отстранился и взял Дейна за плечи. Теперь он смотрел на молодого человека с сияющей улыбкой.
– Ты превратился в прекрасного мужчину. Я всегда говорил, что твои плечи станут шире.
– Я тоже рад тебя видеть, Марлин. Прошло столько времени. – Дейну не хотелось разрывать теплых объятий, ничего похожего он не испытывал уже много лет. – Барен еще не ушел?
Радостная улыбка управляющего исчезла, он нахмурился.
– Нет, он еще не ушел. Но я не думаю, что сейчас подходящее время.
– Я должен его повидать, Марлин.
Пожилой человек рассеянно кивнул, прикусил верхнюю губу и зашагал в сторону ворот.
– Да… заходи. Я думаю, ты найдешь его в кабинете.
Оба часовых искоса посмотрели на Дейна, когда он последовал за стариком в крепость, но не попытались остановить. Дейн их не узнал. Они были молодыми, никак не больше двадцати лет, – именно в таком возрасте он отсюда ушел.
Сад остался точно таким же, как в дни его юности. Дорожка, выложенная красно-коричневыми плитками, шла через центр, а с двух сторон от нее росли апельсиновые деревья. Даже в тусклом свете закатного солнца, смешавшегося с сиянием луны, цветы апельсинов ярко выделялись на фоне зеленой листвы. Примерно в сотне футов впереди, по другую сторону сада, находилось главное здание, которое было в два раза выше стен цитадели. Перед ним выстроился сложный лабиринт изящных, богато
