Антарктида: Четвертый рейх - Богдан Сушинский

Внутренний Мир. Страна Атлантов. Борт дисколета.

Фон Риттер так и не понял, что ведет их «сигару», кто в ней в роли пилота и где он располагается. Они с Консулом сидели в небольшой каюте, в кресле пассажиров, и перед ними на бирюзовых экранах проплывали базальтовые и гранитные стены туннелей, по которым воздушный корабль уносил их к вершинам подземной Антарктиды. Но вот корабль на какое-то мгновение завис перед базальтовой стеной, а когда она отошла в сторону, как дверь ангара, он медленно вышел в земную атмосферу. В то же мгновение прозвучал какой-то странный щелчок, и в борту этого «сигаролета» образовалось несколько иллюминаторов.

— Слава тебе, Господи! Мы снова на земле! — не скрывал своих чувств барон фон Риттер.

— Логичнее было бы сказать: «Слава Повелителю Внутреннего Мира!» — заметил Консул, но сказано это было без особого упрека и пристрастия.

— Ему — тоже, — из вежливости добавил барон.

Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что они оказались на каком-то горном плато, окруженном высокими заснеженными вершинами гор. Однако на самом плато ни льда, ни даже снега не было.

— Очевидно, мы находимся где-то в районе горного массива Сер-Рондане, или массива Вольтат, — попытался барон по памяти восстановить карту атлантического побережья континента.

— Могу только сказать, что мы находимся в одном из неизвестных вам климатических оазисов, который почти круглый год затянут пеленой относительно теплого тумана, — проговорил Посланник Шамбалы, поднимаясь со своего кресла, — именно поэтому он почти не виден с воздуха. Впрочем, до сих пор ваши самолеты здесь все равно никогда не появлялись. Так что гауптштурмфюрер Эрих Крозетт может гордиться, он побывал здесь первым из современных землян.

— Он — здесь? — поинтересовался барон, также поднимаясь с удобного обволакивающего кресла.

В то же мгновение часть стенки салона каким-то странным образом распахнулась, и прямо перед собой командир «Швабенланда» увидел огромный летающий диск, в освещенном чреве которого по-сиротски ютился их гидросамолет «Кит».

«Они захватили наш самолет?! — прошел холодок по спине у барона. — Что же тогда произошло с судном?!»

Тем временем корабль едва заметно качнулся и как бы накренился левым бортом, благодаря чему фон Риттер сумел разглядеть на земле, рядом с дисколетом, две почти крохотные фигурки, в которых без подсказки Консула барон вряд ли сумел бы признать командира гидропилотов Крозетта и фрегаттен-капитана фон Готта.

Увидев своего командира, офицеры радостно, по-детски пританцовывая, замахали руками.

— И давно вы здесь, высокое собрание? — сурово спросил капитан цур зее, как только пилот «сигаролета» плавно «подрулил» к месту стоянки его офицеров.

— Уже с полчаса, — прорычал фон Готт. — При этом я так и не понял, есть ли в этой летающей сковородке хоть одна живая душа.

— Я так и не понял, как мы оказались внутри нее, словно в чреве кита! — растерянно проговорил Эрих Крозетт. — И не могу сообразить, где мы теперь находимся. Мы втроем — пилот Ансен остался в кабине самолета — отправились на поиски вас — и вот…

— А главное, в качестве кого мы здесь находимся?! — продолжал рычать фон Готт, всегда очень болезненно переносивший любое вынужденное проявление своего бессилия. — Если мы в плену, то пусть нам так и скажут! И для приличия хотя бы отберут оружие. А то ведь я могу и не сдержаться.

— Успокойтесь, господа офицеры, — появился рядом с фон Риттером Посланник Шамбалы. — Вы всего лишь наши гости. Причем слегка засидевшиеся.

По появившемуся, словно по мановению волшебной палочки, серебристому трапу барон и Консул спустились на гранитный грунт плато, и фон Риттер тотчас же оказался в объятиях своих подчиненных. Увлекшись встречей, они не заметили, как такой же, только не касающийся земли, а зависающий в воздухе, трап появился откуда-то из верхней части дисколета. Обнаружили его германцы только тогда, когда на него вышли трое пилотов в серебристых комбинезонах и без головных уборов — все под два метра ростом, русоволосые, с улыбками на красивых эллинских лицах. Причем первой в этой тройке была женщина, все же чуть-чуть выделявшаяся статностью фигуры и слегка удлиненными золотистыми волосами.

Когда экипаж остановился и, словно по команде, повернулся к посланцам рейха, из вершины летающего диска в воздух взметнулся мощный луч, который аккуратно прорезал в туманном куполе оазиса почти идеально ровный овал, посреди которого показался огненный круг по-летнему яркого, но по-антарктически холодного солнца. Под лучами его оба «дисколета» и скафандры атлантов вспыхнули ярким серебристым свечением.

— Вы такие же арийцы, как и мы! — раздался над плато чем-то усиленный бархатный женский голос командира дисколета. — Нам приказано защищать и оберегать вас! Сейчас мы доставим вас на побережье и высадим в десяти километрах от вашего корабля. Оттуда, чтобы не вызывать излишнего интереса команды корабля нашим знакомством, вы сможете долететь до «Швабенланда» на своем самолете.

Легкий, похожий на горно-швабский акцент делал голос командира дисколета еще более изящным и нежным. Говорила она, старательно выговаривая каждое слово, и, как показалось фон Риттеру, повторяя их вслед за невидимым для них суфлером.

Она завершила свою речь и вместе с остальными членами экипажа вскинула руку в римском приветствии, таком знакомом офицерам рейха.

— Живи, Повелитель! — в один голос прокричали атланты.

— Хайль Гитлер! — вскинули руки в таком же приветствии германские офицеры, явственно ощущая, как породненность воинских приветствий органически сближает их.

Подчиняясь неслышимой команде, экипаж повернулся направо и, шагая в ногу, направился к кабине дисколета. Следуя его примеру, германцы тоже заторопились к своему военно-транспортному гидросамолету. Вся эта авантюра с пленением их командира и похищением летающим диском их гидросамолета завершалась «фронтовым братанием», что превосходило все их — одно мрачнее другого — ожидания.

— Вы видели?! — ликующе проговорил гауптштурмфюрер Крозетт, — у них такое же приветствие, как и у нас!

— Это они — из уважения к нам, — заметил фрегаттен-капитан. — Римское приветствие. Оно известно многим.

— Вот только у атлантов, — попытался завершить их краткий диспут фон Риттер, — оно появилось еще в те времена, когда не существовало ни римских легионов, ни самого Рима.

— В таком случае, — изумился Полярный Барон, — следует считать, что римляне позаимствовали его у атлантов?

— А что в этом странного: мы же не постеснялись позаимствовать его у все тех же римлян-итальяшек, копируя бравых легионеров Муссолини.

Фон Готт порывался каким-то образом поддержать этот разговор, но в конце трапа шедший за ними Посланник Шамбалы задержал его и вручил пакет:

— Здесь ваш и госпожи фон Криффер паспорта, билеты и подробная инструкция.

— Так это, значит, вы — Консул? — обрадовался фон Готт.

— Как видите. Более подробное знакомство наше сейчас неуместно. Кое-какие сведения обо мне сообщит фон Риттер.

— Главное, что вы появились, а значит, все стадо на свои места.

— Впредь будете действовать, только исходя из имеющегося здесь — постучал пальцем по пакету Консул, — предписания. От этого зависит и выполнение вами очень важного задания фюрера, и судьба Германии, и ваша личная безопасность. Вскрыть на корабле. Строго секретно.

Краем глаза взглянув на пакет, барон фон Риттер с удивлением увидел на нем двуглавого орла со свастикой в когтях, а под ним типографской готикой было выведено: «Берлин. Рейхсканцелярия. Канцелярия фюрера».

«Личные приказы фюрера в секретных пакетах рейхсканцелярии офицерам рейха стали передавать через посланников Шамбалы и прочих «медиумов»? — спросил он себя. — Что в этой стране происходит? Кто в ней в реальности правит?»

25

Октябрь 1943 года. Германия.

Вилла «Каринхалле» в окрестностях Берлина.

Как оказалось, Шелленберг не случайно затеял разговор об институте Геринга именно с ним, Скорцени. Не решаясь раздувать, на радость врагам, конфликт с рейхсмаршалом до размеров всегерманского скандала, Гиммлер поручил своему подчиненному Шелленбергу взять это «весьма сомнительное заведение» под крыло VI управления Главного управления имперской безопасности. То есть того VI управления, которое бригаденфюрер теперь возглавлял.

Но выяснилось, что принять решение — это одно, а вот реально отобрать у все еще официального преемника фюрера и все еще довольно популярного в германском народе рейхсмаршала Германа Геринга его шпионское детище — совершенно другое. И Гиммлер не нашел ничего лучшего, как послать Шелленберга на переговоры к Герингу.