Сбежавший кот и уйма хлопот - Наталья Александрова

Он оттащил плетеный короб в сторону и прямо под ним увидел в полу откидную дверцу люка.

Так вот что за дверь скрипела несмазанными петлями!

Леня схватился за деревянную ручку и откинул крышку люка.

Изнутри выбивался неровный колеблющийся свет.

Леня нагнулся и заглянул в подпол.

Под землей была целая комната – низенькая и неуютная, но все же вполне жилая. Возле одной стены стояла узкая железная койка, застеленная коричневым шерстяным одеялом, напротив – дощатый стол, на котором горела свеча в медном подсвечнике. Именно эта свеча испускала тот колеблющийся свет, который увидел Леня. Перед столом, на шатком табурете, сидел, кутаясь в ватник, рослый парень, в котором трудно было узнать Толю Уточкина. Бывший охранник очень похудел, ссутулился, а самое главное – он приобрел затравленный, напуганный вид беглеца и жертвы.

От прежнего, самодовольного и бравого выражения на его красивом некогда лице не осталось и следа.

Услышав скрип открывшегося люка, Толя вскочил, уронив табуретку, отскочил в угол подпола и прижался к стене, испуганно глядя вверх и сжимая в правой руке тяжелый десантный нож.

– Все-таки нашли, сволочи! – истошно закричал он. – Но не мечтайте, волки позорные, живьем я вам не дамся!

С этими словами Уточкин метнул свой нож в нагнувшегося над люком Леню.

То ли угол броска был неудобным, то ли Толя отощал и ослабел в своем добровольном заточении и оттого не смог как следует бросить нож, то ли Маркиз успел достаточно быстро отскочить, во всяком случае, нож пролетел мимо Лени и с громким звенящим ударом вонзился в стену сарая.

– Не горячись, Толик! – проговорил Маркиз, на всякий случай держась в стороне от люка, поскольку не знал, какое еще оружие есть в запасе у бывшего охранника. – Не бойся, я вовсе не убивать тебя пришел, наоборот, хочу тебе помочь.

– Старуха, зараза, меня выдала? – спросил парень, убедившись, что его удар не достиг цели.

– Анна Петровна ни при чем! – поспешно заверил его Леня. – Она была тверда, как кремень, и не сказала мне ни слова! Вообще, бабушка у тебя замечательная. Я тебя сам нашел. Но повторяю – не бойся меня, я не враг, наоборот, хочу тебе помочь!

– Так я и поверил… – донесся голос из подпола, – пожалел волк кобылу – оставил хвост да гриву! Скажи прямо, кто тебя послал?

– Никто, – отозвался Леня, осторожно заглядывая в люк, – я вообще человек самостоятельный, хожу где вздумается и гуляю сам по себе. И уж меньше всего ты можешь подозревать меня в связях с Поздняковым. Этот гигант мысли мне тоже немало крови попортил, и у меня к нему накопилось довольно много претензий… вплоть до того, что он не так давно заказал меня одному шустрому малому. К счастью, мне повезло больше, чем киллеру, но тем не менее цель моей жизни – по крайней мере, на данный момент – рассчитаться с господином Поздняковым по всем счетам. Так что мы с тобой в одной упряжке. В конце концов, согласись, если бы меня послал Поздняков, я давно уже мог пристрелить тебя. Там, в подвале, ты – просто отличная мишень…

Толя вышел на середину подпола и подозрительно поглядел на Маркиза.

– И что же тебе, самостоятельный человек, от меня нужно? Зачем ты проделал такую дорогу? Неужели только для того, чтобы посмотреть на меня?

– Конечно, нет, – Леня усмехнулся, – но неужели мы так и будем разговаривать? Может быть, тебе нравится сидеть в этом погребе, может быть, ты чувствуешь себя там очень уютно, но мне надоело стоять на коленях. Ты бы лучше вылез оттуда, а?

– Ладно, вылезу, если ты сбросишь мне лестницу. Она стоит у тебя за спиной, в углу сарая.

Уточкин выбрался из люка и смерил Маркиза настороженным, оценивающим взглядом. Рядом с ним, плечистым и рослым, Леня казался мелким и невзрачным. Чтобы предупредить нежелательный поворот мыслей, Маркиз похлопал себя по карману и предостерегающе проговорил:

– Эй, парень, даже не думай об этом! Ствол я вытащить всегда успею, только зачем? Мы с тобой друг другу нужны, только вместе мы можем свалить Позднякова! А тебе обязательно нужно с ним разделаться. Что ты, так и будешь отсиживаться в этом погребе? Да и тут он тебя рано или поздно найдет! При его-то возможностях…

– Вот именно, при его возможностях! – хмуро проворчал Толя. – Что мы против него? Пустое место! Он нас раздавит и не заметит! Да если бы в нем одном было дело…

– Вот ты мне сейчас все и расскажешь, – сказал Леня, – и не опускай руки раньше времени! Лучшая оборона – нападение. Пока ты здесь прячешься, инициатива в его руках, он может делать все, что хочет, а хочет он одного – избавиться от тебя навсегда. Ведь ты дежурил в банке в тот вечер, когда Поздняков убил Алексея Ивановича…

– Слушай, откуда ты знаешь про Позднякова? – прервал Леню Уточкин.

– От верблюда, – любезно ответил Маркиз, – я видел кассету, на которой управляющий банка тащит Казаркина по коридору… И Казаркин, судя по всему, уже мертвый…

– Точно, так все и было. Только откуда ты знаешь про кассету? – подозрительно спросил Толик. – Ее видели только двое – я и зам по безопасности.

– Который в катастрофе погиб? – осведомился Леня. – Ну-ну… Ты, дорогой, ошибаешься, кассету эту видел еще я. И очень хочет увидеть управляющий банком Поздняков. А еще больше он хочет получить ее в свое пользование. Только пользоваться этой кассетой он не станет, а сразу же ее уничтожит. Ну это мы еще посмотрим, кто кого!

– А от меня-то ты чего хочешь? – спросил Толя.

– Информации, – честно ответил Леня, – как можно более подробной информации. Ты вроде Казаркину родственником приходишься? Ну вот и расскажи мне все об этой семейке.

– Что ж, видно, придется, – вздохнул Уточкин. – Эту историю надо рассказывать с самого начала… – добавил он, – только пойдем уж в дом, а то мне до того осточертело торчать в этом сарае и при каждом шорохе прятаться в погреб…

Увидев мужчин на пороге, Анна Петровна всплеснула руками и растерянно вскрикнула:

– Нашел-таки, ирод! Как же теперь, Толечка, что же будет? Это я, дура старая, его к тебе привела!

– Не переживай, ба, все нормально, – остановил ее внук, и Леня понял по его тону, что этот рослый, самодовольный, достаточно циничный парень любит свою деревенскую бабку.

Должно быть, он много времени провел у нее в детстве и не смог забыть тех легких, беззаботных дней.

– Ты лучше нам накрой чего-нибудь и водки достань. Надоело мне в погребе сидеть, как крыса!

– Сейчас, сейчас, Толечка! – старуха захлопотала, собирая на стол простую деревенскую еду. На Леню она поглядывала недоверчиво, но поскольку внук выглядел спокойно, она тоже не проявляла прямой враждебности.

Скоро на столе появился чугунок горячей картошки, соленые огурцы, квашеная капуста, соленые грузди, на самой середине, как VIP-персона на банкете, красовалась бутылка водки.

– Ну, за знакомство! – Толя поднял стакан. – Кстати, ты про меня очень много знаешь, а я-то до сих пор даже не знаю, как тебя зовут.

– Леонид, – отозвался Маркиз, – а все остальное узнаешь по ходу дела.

Они выпили по первой, закусили хрусткими груздями, на минуту замолчали, прислушиваясь к деревенской тишине.

– Ну, – проговорил наконец Леня, – так что же за старая история, которую ты мне обещал рассказать?

Уточкин поставил стакан и заговорил.

Лет десять тому назад он, тогда еще подросток, очень часто бывал в доме Казаркиных.

Алексей Иванович, дядя Леша, как он называл его в те годы, был тогда женат на Толиной тете Елене Сергеевне, младшей сестре его покойного отца. Дядя Леша и тогда уже был большим начальником, дом у него был – полная чаша, и он охотно принимал участие в судьбе рано осиротевшего племянника своей жены.

Жили они с женой очень хорошо, только две тучи были на их семейном горизонте. Во-первых, у них не было своих детей. С этим несчастьем Казаркин, кажется, уже смирился и, может быть, именно потому так много внимания уделял племяннику.

Но если сам Алексей Иванович вроде бы не придавал бездетности большого значения, его жену это чрезвычайно мучило. Она очень тяжело переживала отсутствие детей, посещала всех врачей, каких только могла найти, но все было бесполезно. Врачи пожимали плечами и говорили, что и муж, и жена Казаркины вполне здоровы и причина их бездетности лежит за гранью научных знаний.

От этих переживаний Елена Сергеевна периодически впадала в депрессию, и ей приходилось консультироваться уже с невропатологом.

Чаще других невропатологов стала звучать в ее устах фамилия Доценко.

Алексей Иванович беспокоился о состоянии жены, и как-то он захотел побеседовать с лечащим ее врачом. Не сказав ничего жене, чтобы у нее не было лишнего повода для переживаний, он отправился в клинику и нашел кабинет невропатолога Доценко.

Он ожидал увидеть пожилого авторитетного мужчину с проникновенным, пронзительным взглядом, а в кабинете сидела красивая молодая женщина с нервным, подвижным лицом и ухоженными руками.