Катакомбы (СИ) - Денисов Константин Владимирович

Мать попыталась разглядеть хоть что-то сквозь дым, но не смогла. Понятно было только одно, что горит уже давно не под стеной, а вокруг. Варвары под прикрытием дыма разожгли множество костров, и теперь дымили уже они. Смолы в них лили, похоже, щедро, потому что смог поднимался очень плотный.

Ветер работал на варваров, он толкал дым в сторону стены, гнал по ней вверх, и он поднимался перед защитниками сплошной непроглядной стеной.

— Защищайте ворота! — крикнула Мать, — стреляйте, жгите их, пока они не прорвались!

Вниз полетели стрелы и горшки с маслом. Из дыма раздались крики, но удары не прекратились. В ответ стрелять никто не начал, наверное, варвары не хотели впустую тратить боеприпасы, стреляя вслепую. И при полной видимости-то у них получалось не ахти. Это сподвигло защитниц действовать более смело, они уже не стали прятаться за щиты, а перегнувшись через край, пускали вниз стрелу за стрелой. Горшки летели тоже непрерывно. Снизу кричали, видимо умирали, но бить по воротам не прекращали.

Послышался скрежет металла. Это было не от ударов, похоже, что воротам приходилось не сладко. В них не только долбили, но и пытались расковырять, отодрать обшивку. После того как скрежет начался, он уже больше не прекращался. Иногда металл пронзительно взвизгивал, а потом опять скрежетал. И непрерывные: бум, бум — пауза; бум, бум — пауза.

Вдруг снизу послышался громкий звук падения, а затем, радостные вопли варваров.

— Похоже, воротам конец, — сказал Папаша, который уже давно вернулся и стоял рядом.

— Но мы-то ещё живы! — сказала Мать и стиснула рукой рукоятку висящего на поясе меча. В её взгляде не было ни страха, ни усталости, была только яростная решимость. Она вскочила на ящик.

— Дочери мои! — прокричала Мать тем, кто был на стене, — ворота пали, скоро враг прорвётся внутрь, те, кто останется на стене, окажутся в окружении и, скорее всего, погибнут. Можете идти вниз и встретить врага там, с остальными сёстрами. Кто хочет, могут остаться и разделить со мной эту участь! — никто не сделал ни единого движения в сторону лестницы, — хорошо, так я и думала, тогда нам понадобится много стрел!

— Стрелы на стену, — закричала воительница, ответственная за снабжение.

Мать подошла к внутреннему краю стены, и прокричала в сторону долины.

— Враг внутри, приготовьтесь встречать, завалите проход в долину трупами, пускай они упрутся в новую стену, из тел своих товарищей!

Затопали ноги по лестнице, это несли стрелы. Внизу возникло движение, все отходили за следующий рубеж обороны. Воительницы на стене, те, кто сейчас не стрелял, мочили тряпки и повязывали их на лица, чтобы меньше дыма попадало в лёгкие.

— Иди, это не твоя война! — сказала Мать Папаше, — тебя ещё ждёт твой народ, ты ему нужен, — она обняла его рукой за шею и прижалась лбом ко лбу, — и спасибо тебе за всё!

Папаша тоже обнял рукой за шею и сильнее прижал лоб к её лбу.

— Ошибаешься, это моя война! — её глаза были прямо перед его глазами, — да и рано нас ещё хоронить!

Она отпустила его, он сделал то же самое.

— Как только враг ворвётся в долину, детей поведут в подземелье. Кто их встретит у тебя дома? Кто позаботится? — спокойно сказала Мать.

— Не волнуйся, встретят и без меня, но ты прекращай эти пораженческие настроения! — сказал Папаша.

— Да, я всё помню, мы ещё повоюем! — бодро сказал Мать, и взяла от стены лук.

— Так-то лучше, — сказал Папаша и взял себе тоже.

Лучницы продолжали стрелять вниз, туда, где ломали ворота.

— Не стрелять! — крикнула Мать, — берегите стрелы! Больше не принесут! С этого момента, стреляйте, только если видите врага. Каждый выстрел в цель! — она сделала небольшую паузу и добавила, обращаясь к ребятам, которые кидали горшки, — вы можете идти, дальше мы сами.

Один из них достал короткий меч, которыми вооружили всех мужчин накануне битвы, и сделал шаг вперёд.

— Мы не уйдём! Не только женщины в нашем народе умеют сражаться. Вам понадобится помощь! — сказал он.

— Спасибо! — сказала Мать, — для меня было честью все эти годы жить бок о бок с вами!

Над стеной воцарилась тишина. Зато внизу, шума было хоть отбавляй. Варвары развивали бурную деятельность, они, похоже, расчищали арку за воротами, от наваленных там мешков. Руки так и чесались пострелять вниз, или бросить туда горящий горшок. Но Мать была права. Через эту арку должно будет пройти всё войско, и они лучше распорядятся находящимися на стене ресурсами, если каждый снаряд будет попадать в цель.

Одна из лучниц, стоявших у самого края над воротами, вдруг выпустила стрелу.

— Есть видимость! — крикнула она и пустила вторую.

Остальные подбежали к краю и тоже стали стрелять. Ветер слегка изменился и стал дуть не прямо на стену, а слегка в сторону и сносить дым вдоль скал. Из-за этого дымовая завеса стала не такой плотной, и сквозь рваные просветы стали мелькать копошащиеся внизу люди. Видимость была не идеальной, и не постоянной, но стрелять было вполне возможно.

Они увидели, что варвары таскают мешки из арки ворот и валят их туда, где они собирались делать насыпь к стене. Несмотря на то, что она сгорела, сейчас она была уже выше прежнего. Когда они успели туда столько навалить, оставалось загадкой.

— Смотри! — крикнула Мать Папаше, — они стаскивают туда своих убитых воинов!

И правда, в насыпи, из под уже накиданных сверху мешков торчали руки и ноги. Все, кто погиб на поле боя перед воротами, теперь служили строительным материалом для насыпи.

— Звери! — сквозь зубы сказал Мать, — истинные звери, разве можно так со своими? И зачем они лезут на стену, если уже сломали ворота? — она выпустила очередную стрелу.

— Они не знают, что ждёт их с той стороны, — сказал Папаша и тоже выстрелил, — штурмовать через узкий проход очень тяжело. Но вот если они возьмут стену, то у них будет господствующая высота, с которой они уже могут прикрывать тех, кто прорывается снизу, — и он опять выстрелил.

— Весь огонь на тех, кто строит насыпь, — крикнула Мать, поняв, что Папаша прав, — не дайте им закончить и влезть на стену.

Под прикрытием дыма, они не прятались и успели натаскать очень много брёвен, камней и тел своих погибших воинов за короткий срок. Теперь же задача усложнилась. Хотя они, по прежнему, были в дыму, тот был уже не таким плотным, и стрелы защитниц часто попадали в цель.

Разговор дался Игорю нелегко, но он всё-таки убедил Сюз, Крис и Васю, вместе с Машкой, Никиткой и, разумеется, Барсиком, отправиться к входу в подземелье. Если их здесь сомнут, и они не смогут удержать оборону, то некому будет переправить детей на Левиафан. Спорить с этим было практически невозможно, но уходить никто не хотел.

— Ты сам ранен и боец сейчас никакой, — возражала Вася, — почему ты не идёшь?

На это Игорю нечего было возразить. Но он всё же нашёл аргумент. Если всё будет совсем плохо, и они будут отступать, то он сможет увести выживших защитников долины вслед за ними. Переспорить его не смогли, и девочки с Никиткой ушли. К огромному удивлению Руди, Машка не сказала ему ни слова, и не пыталась его уговорить идти с ними. Она не плакала, но глаза у неё всё время блестели. На прощание Руди обнял её и прошептал на ухо:

— И не надейся, Мария, от меня избавиться, я теперь найду тебя где угодно, — и он чмокнул её в щёку.

Она в ответ двинула его локтем в живот, повернулась и ушла не поворачиваясь. Руди повернулся к Игорю, который стоял рядом, и сказал.

— Мы не можем проиграть, я жениться собираюсь, впервые в жизни, представляешь? Придётся побеждать!

— Ну, раз придётся, значит, победим! — сказал Игорь и похлопал его по плечу здоровой рукой.

Сан Саныч с Валерой успели подойти довольно близко к месту сражения, когда встретили первых врагов. Дым от ворот разносило по всей округе, и везде висел густой смог. Через него было всё видно, но мутно, все бродили как в утреннем тумане.

Врагов оказалось слишком много для двоих. Тем более, что вооружены они были гораздо хуже чем раньше. Лазерки почти разрядились и их берегли для обороны стены. С патронами были проблемы. Оставалось только холодное оружие, но это были ножи, с которыми много не навоюешь. По этой причине жители долины постарались вооружить гостей из своего арсенала. Им были предложены мечи и луки. Но луки были им не к чему, они не так хорошо ими владели, а вот меч Валера себе взял, и он теперь составлял основу его вооружения.