Забыть тебя невозможно (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна"

В сумке снова пиликает телефон. Сто процентов Паша желает спокойной ночи.

Снимаю с блокировки, чтобы ответить, и застываю. Не Паша это.

Тим. Он отправил мне сообщение со своего старого номера. Еще один привет из прошлого. Я эти цифры наизусть знаю, и все два года, когда набирала их, мне говорили одно и то же — номер заблокирован.

Облизываю губы и открываю послание.

Тим: Ты потеряла.

А после фотка моей цепочки, лежащей на столе. Инстинктивно касаюсь шеи. Точно, ее нет. Тут же печатаю ответ.

Ариша: Можешь выкинуть.

Он минут пять молчит, а потом присылает еще одно фото. Мои щеки мгновенно вспыхивают, а фотка пропадает.

Тим: Сорри, это не тебе.

Сглатываю и блокирую телефон. Он скинул мне дикпик. Потом удалил и написал… Телефон снова пиликает.

Тим: Сладких снов, Громова.

Глава 3

Тим

— Тим?! Ты чего тут делаешь?

Бросаю тряпку в ведро, поворачиваясь на мамин голос.

— Кофе пролил. — Вытираю мокрые руки о спортивки. — Ты знала, что Вера под кроватью не моет?

Пока чешу затылок, разглядываю, как быстро меняются эмоции на мамином лице.

— Ты помыл полы? Руками?

Она, видимо, все еще в шоке, судя по тому, что так и стоит в дверях, переминаясь с ноги на ногу. Я внес в ее распланированное утро разнообразие.

Честно говоря, уже на рефлексах получилось. Пошел за ведром и тряпкой, чтобы вытереть разлитый кофе, очнулся, когда домывал паркет у двери. Первый год в училище за мой длинный язык я был первым в списке на внутренние наряды. Как наказание, естественно.

— Ма-а-а-а-м?

— А, — вздрагивает, — да. Я просто… Неожиданно. Скажу Вере, чтобы тщательней убиралась. Завтракать будешь?

— А ты не опаздываешь?

Мама по утрам редко завтракает дома, в принципе, как и отец. Это не зависит от дня недели.

— Я сегодня решила устроить выходной. Вчера толком пообщаться не удалось, ты почти сразу убежал. Так давно тебя не видела. Ты же не собираешься туда возвращаться, правда?

Передергиваю плечами. Я еще не решил, если честно.

— Думаю. — Поднимаю ведро, направляясь в ванную.

Мама идет следом. Наблюдает за тем, как я выливаю воду в унитаз, а потом выжимаю тряпку над раковиной.

— Я думала, ты до обеда спать будешь. Поздно вчера приехал. Тебя просто не узнать.

Прям чувствую, что у нее слезы вот-вот накатят.

А проснулся я рано независимо от того, что лег часа в четыре. Привычка.

— Ты завтрак предлагала.

— Да-да. Идем скорее. Я так рада, что ты приехал. Очень соскучилась, — мама все же срывается. Всхлипывает и повисает на моей шее.

— Не плачь.

— Ох, ну чуть-чуть-то можно? — смеется и, отстранившись, вытирает собравшиеся во внутренних уголках глаз слезинки. — Как вчера с ребятами встретился?

— Нормально.

Сажусь за барную стойку, пока мама колдует над пирогом. Несмотря на статус, пироги она печет лучше нашего повара.

— Арину видел? — спрашивает и сразу защищается: — Не смотри на меня так. Я за тебя волнуюсь.

Честно говоря, тему Громовой мне бы поднимать не хотелось, но мама не отстанет. Поэтому лучше дать ей минимальный объем информации, чтобы не насиловала мой мозг.

— Видел. Сказала, у нее парень есть.

Забрасываю удочку. Мать тесно общается с Ульяной, так что точно в курсе, чего у них там происходит.

— Да, кажется, Ульяна говорила про какого-то мальчика… То ли Саша, то ли Паша. Постарше Арины, интернатуру проходит. А, мама у него еще главврач в онкоцентре.

— Ты просто находка для шпиона.

Вместо ответа мама довольно хмыкает.

Саша-Паша, значит. Занимательно. Не соврала, получается? Все становится куда интересней.

— Слушай, я тут в гараже тачку новую видел. Ключи возьму?

— Бери, но без…

— Все будет в порядке.

* * *

Через час я уже еду к Громовой.

Сжимаю Аринкину порванную цепочку в кулак, нервно постукиваю им по рулю.

Значит, парень реальный… Забавно получается. Вчера она стонала, пока я лапал ее сиськи, а сегодня как ни в чем не бывало может сосаться со своим рогатым. Не нравится мне такая перспектива, потому что оленем все равно оказываюсь я.

Удивительно лишь то, что особо даже не злюсь. Меня эта ситуация больше забавляет, чем напрягает.

Саша-Паша подвинется, и это факт. Но вот что делать с Громовой?

Она вчера так быстро свинтила, я толком ничего не сообразил даже. Как ветром, блин, сдуло. Хорошо, что вовремя хватило ума дернуть у нее эту цепочку, которую теперь, конечно же, нужно вернуть.

Сам, честно говоря, с себя ржу.

Мог бы тусить у Гирша в гареме телок, на любой вкус и цвет. За последние два года не так часто выпадал шанс, между прочим.

Но нет! Громову мне нужно увидеть. Срочно. Вот прямо сейчас.

Именно поэтому я с раннего утра волочусь к ее дому, а вчера после клуба сразу поехал спать. Как только эта гадина сбежала, данное заведение мне стало неинтересно.

Вечер закончился тем, что я тупо подрочил в душе на еще свежие воспоминания. Ровно как в пятнадцать лет, блин.

Останавливаю тачку у Громовского забора и выхожу на улицу. Время одиннадцать, а солнце уже жарит. Стягиваю футболку, потому что без климата прямо беда.

Прилипаю задницей к ярко-синему капоту и звоню Арише.

— Я у твоего дома, на улицу выйди.

— Тим, я не могу.

— Выходи, иначе сам зайду.

В трубке слышится какая-то возня. Она кому-то говорит, что сейчас вернется, а потом соединение прерывается.

Пару раз сжимаю-разжимаю кулак, в котором прячется Аринкина цепочка, лениво пролистывая ленту.

— У тебя новая машина?

Отрываю взгляд от экрана телефона. Арина стоит за забором. Руки на груди сложены.

Провожу ладонью по горячему глянцевому металлу. Щурюсь. Очки забыл дома.

— Что-то вроде того. — Отталкиваюсь от капота и выпрямляюсь. — Может, выйдешь? — Тяну калитку на себя. — Или боишься?

— Вообще, не очень хочется. Но ты же не отстанешь, правда?

— Именно.

Она делает шаг, а мой взгляд мгновенно обшаривает ее тело. По-моему, это преступление — выползти ко мне в таком виде после всего, что вчера произошло. Сразу как-то хочется закончить начатое.

— Что? — хмурит брови.

— Ничего. — Прячу руки в карманы джинсов, а взгляд все еще блуждает где-то в районе ее ног.

На Аринке короткая тенниска и майка. На ногах, правда, калоши в яркий цветочек.

Видимо, когда я добираюсь взглядом до ее ступней, выражение моего лица меняется. Неожиданный контраст.

— Что? — цокает языком. — Мы с мамой клубнику полем, вообще-то. И чтобы твои фантазии поулеглись, это шорты, — упирает руки в боки. — Что ты хотел?

— Отдать, — протягиваю ладонь, на которой лежит ее цепочка.

— Я же написала, что можешь выкинуть.

— Два года носила, а теперь решила выкинуть?

Незамысловатый подарок на ее восемнадцать лет. Цепочка и подвеска в виде буквы «А». С фантазией у меня, конечно, была напряженка. Не думал, что она ее вообще сохранит. На самом деле я эту побрякушку сначала даже не узнал. Цепочка и цепочка.

— Ничего я не носила, — хохлится. — Просто она подходит к шортам и…

— Можешь не оправдываться, — делаю шаг к ней. Ветер раздувает Аринкины волосы, и в нос ударяет запах духов. Все таких же капризных, как она сама.

— Это все? Меня мама ждет, — косится за свою спину.

Понимаю, что хочет сбежать, поэтому выбрасываю руку, крепко фиксируя тонкое женское запястье.

Просто до нее дотрагиваться как новый уровень кайфа.

— Мне больно.

— Врешь.

Но захват ослабляю, конечно.

Смотрю на ее губы. Думаю, сейчас мой взгляд говорит больше любых слов. Прямо тут бы ее сожрал. И, честно говоря, наличие какого-то Лунтика в ее жизни меня не смущает и абсолютно не волнует.

Переплетаю наши пальцы.

Но лучше бы этого не делал. Потому что там меня ждет сюрприз. Удар под дых, вашу мать. Серьезно, блядь?