Захваченная Посейдоном - Холли Уайлд

с нами прилив — ничто по сравнению с бурлением в моем желудке. Он действительно только что говорил со мной? Его губы кривятся, как будто он может прочитать мои недоверчивые мысли.

— Н-но…? К-как?

Чувствуя себя рыбой, выброшенной из воды, я запинаюсь в словах и опускаю глаза. Столкнувшись с деталями, которые я вложила в вырезание его твердого ядра, я более чем немного отвлекаюсь от невозможности того, что происходит прямо сейчас. Тот факт, что мой взгляд идеально совпадает с тем местом, где его V-образный пресс ведет к его обхватывающим щупальцам, не помогает.

Его смех так же глубок, как раскаты грома.

— Ты пыталась забрать мою корону, маленький островок?

— Ожерелье, — успеваю сказать я, раскачиваясь туда-сюда, как маятник.

— Ах, да, — напевает он.

— Полагаю, я должен выразить тебе свою благодарность. В конце концов, именно твой талисман позволил мне предстать в такой ипостаси.

Отрываясь от песка внизу, его гигантские щупальца раскрываются. Толстые и мясистые, две нежно обхватывают мое свисающее тело, бережно прижимая меня к себе. Медленно он поворачивает меня вертикально, позволяя миру вернуться в равновесие.

Когда меня возвращают в исходное положение, трудно сказать, одурманена ли я из-за хлынувшей в голову крови, шока от разговора с песчаным человеком или жара, пронизывающего мое тело. В любом случае, эта скульптура заставляет меня покачиваться на ногах.

Его глаза сияют, как морское стекло, и он наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо:

— Хочешь, я подарю тебе твое собственное ожерелье, Исла?

От того, как он произносит мое имя, мои трусики намокают, словно во время прилива.

В темноте идет дождь и яростно шумит, но я почти уверена, что он видит, как краснеют мои щеки, когда я смущаюсь из-за его слов. Моя скульптура снова мрачно посмеивается, прежде чем использовать одно из своих щупалец, чтобы притянуть меня ближе. Заключенная в его крепкие объятия, я очарована тем, что чувствую, как его хватка пульсирует вокруг меня, ритмично сжимая и ослабляя, как будто меня окутывает его сердцебиение.

Мое собственное сердце замирает, пропуская удары, когда Посейдон убирает мокрые волосы с моей щеки.

— Я знаю, что твои трусики намокли сильнее, чем все вокруг из-за дождя, Исла. Я морской бог, а ты прячешь океан между своими бедрами.

Щекотание его щупальца по моей ноге — это все, что мне нужно знать о его намерениях. И тот факт, что я не сопротивляюсь его прикосновениям, — это все, что ему нужно знать о моих намерениях. Но если ему нужно было какое-то подтверждение того, что его прикосновения приятны, тихий стон, сорвавшийся с моих губ, говорит о многом. Я не сомневаюсь, что хочу, чтобы морской царь стал царем моей киски.

3

Посейдон

В тот момент, когда этим славным утром взошло солнце, я понял, что мое время пришло. День был спокойный, но в соленом воздухе парило электрическое напряжение, намекающее на надвигающуюся на горизонте бурю.

Я смотрел, как объявляют победителей конкурса глазами бога, как Исла жевала свою нижнюю губу, слушая человека, который разбил ей сердце, отказавшись назвать ее имя. Муки, которые я мог видеть на ее прекрасном лице, отражали сгущающиеся над головой грозовые тучи, темные и безжалостные, пока небо не стало убийственно черным.

Яркая вспышка осветила небеса, а затем последовал оглушительный раскат грома, сотрясший землю. В это мгновение в мою песчаную макушку ударила молния, ее энергия прошла сквозь песчинки и наполнила меня силой. Наконец-то я могу быть папочкой, в котором нуждается мой одинокий маленький островок.

Из светящегося пятна, куда ударила молния, моя сущность сформировалась в фигуру морского божества, которую с любовью создала Исла, используя для этого песок. Мои частицы закружились и затвердели, создав высокую фигуру с телом, сильным, как камень, и глазами, светящимися силой огненной стрелы, создавшей меня. Хоть я и состою из песка, но я представляю собой гораздо больше, и с этим могучим, богоподобным телом готов заявить права на свою женщину.

Прежде чем я успел выйти и найти ее, она прибежала ко мне. И теперь она у меня на руках, именно там, где ей место.

Она дрожит в моих объятиях, ее ладони лежат на моей груди, теплые и нежные. Она такая соблазнительно мягкая. Я хочу исследовать каждый дюйм ее тела, отметить ее шелковистую кожу своим шершавыми прикосновениями.

— Ты знаешь, как спариваются осьминоги, малыш? — размышляю я.

— Ч-что?

Она явно напугана, но стоит на месте и не убегает. Понятно, что я заинтересовал ее.

— Назовем это профессиональным любопытством.

Я провожу щупальцем по ее спине.

— Ты подарила мне эти щупальца. Знаешь, что они могут сделать?

Ее голова покачивается из стороны в сторону, как взмах рыбьего хвоста. Ее взгляд скользнул по моим щупальцам, как будто она пыталась определить, где я могу спрятать свой член. Мне хочется посмеяться над этой мыслью. Обычный человеческий член никогда не даст ей того, что могу я.

Понятно, что она не может оторвать от меня глаз, от страха или желания, не могу точно сказать. Возможно, грань между ними слишком тонка, даже чтобы она могла ее различить. Несмотря на мой огромный размер и силу, я стараюсь бережно держать Ислу. От моего прикосновения у нее по спине пробегает дрожь, и я чувствую связь между нами, которая кажется древней, как море.

Два моих длинных, грубых придатка, усики живого песка, движутся с нарочитой грацией. Они тянутся за ее спиной и деликатно снимают с нее бикини. Ткань бирюзового цвета, теперь свободно развевается, как забытый лист на ветру, прежде чем мягко опуститься у моих ног.

— Так-то лучше.

Мой взгляд с улыбкой падает на ее упругую грудь.

— Намного лучше.

Протянув руку, я с нежным любопытством изучаю ее. Ощущение гладкости ее кожи под моими мозолистыми пальцами вызывает во мне волну удовольствия. Мои большие пальцы касаются ее сосков, и ее дыхание становится прерывистым.

— Они такие нежные из-за того, как сильно ты меня хочешь, малышка?

Ее характер свиреп, как буря, породившая меня, и ее голос тверд, когда она адресует мне мой же вопрос.

— Твои щупальца нежные?

Ее дерзость вызывает у меня пульсирующее ощущение. Одна часть меня хочет развернуть ее и отшлепать за грубость. Другая часть хочет от души посмеяться.

— Невероятно. Даже малейшее прикосновение к ним — это все, что нужно, чтобы заставить их действовать.

Без предупреждения наматываю ее волосы и сильно дергаю. Я провожу еще одной песчаной конечностью по ее голой спине и обвиваю талию, притягивая к себе так близко, что ее тугие