Перед лицом зла. Уникальные расследования лучшего профайлера Германии - Аксель Петерманн

инженерно-строительными требованиями. Побеленные стены и бетонные светло-серые полы. Застекленные мансардные окна и многочисленные точечные светильники на потолке создают в помещениях эффект дневного освещения. Но эта жизнерадостность резко контрастирует с кровавой лужей – ее длина около метра, а ширина почти 40 сантиметров. Лужа темно-красного цвета, кровь уже засохла. Когда здесь была убита женщина по имени Мишель Ройтер, я еще отдыхал в Швеции. Вернувшись из отпуска, я поехал прямо в офис. Дело оказалось затяжным.

1

Мишель Ройтер возвращалась домой в начале девятого вечера после встречи с подругами. Она припарковала свой белый кабриолет в гараже и направилась к лифту. При ней была дамская сумочка и две большие сумки через плечо. Судя по всему, преступник поджидал жертву в маленьком холле перед лифтом и здесь же нанес ей ножевые ранения. Ее пронзительные, сигнализирующие о смертельном страхе крики о помощи вырвали нескольких обитателей жилого комплекса из расслабленной домашней летаргии. Однако лишь спустя несколько минут один из них все-таки решился выяснить причину шума. К своему ужасу он наткнулся на целое «море крови» и, по предположению следователей, спугнул преступника, который тотчас же скрылся.

Вызванные на место преступления полицейские проследовали по следам крови и нашли Мишель Ройтер в маленьком помещении под лестницей, так называемой вентиляционной шахте. Она была уже мертва. Несмотря на многочисленные улики и активное расследование, проведенное убойным отделом, преступление раскрыть не удалось. Из-за тяжелых увечий, нанесенных погибшей, мои коллеги не исключали того, что нападение мог совершить человек, состоявший с жертвой в близких отношениях. Были проверены многочисленные друзья, соседи и случайные знакомые потерпевшей. Но серьезной зацепки так и не обнаружилось.

Высказывалось предположение о том, что до совершения преступления убийцу могли видеть несколько человек из жилого комплекса. Одна свидетельница за день до убийства, это было в районе 21:00, вошла в лифт с незнакомцем и в короткой беседе с ним упомянула, что возвращается с работы. Через день она снова заметила этого человека. На этот раз было около 18:00. Женщина вышла из дома и неожиданно столкнулась с тем мужчиной из лифта. Она придержала для него входную дверь, и незнакомец вошел в дом.

В течение следующих нескольких часов мужчину заметили еще трое жильцов. За одной молодой женщиной этот человек проследовал почти до ее машины. Двух других свидетелей удивило то, что он сначала без видимой цели бродил по подвалу жилого комплекса, а затем интересовался, где расположены мусорные контейнеры. Это было около 19:15, почти за час до смерти Мишель Ройтер. То, что незнакомец и являлся преступником, доказано не было. Однако свидетели, по-видимому, описывали одного и того же человека: мужчину около 30 лет, стройного и невысокого, со светлыми волосами, в очках, джинсах и белой футболке. Никаких особых примет.

Поведение преступника необычно, его мотивы на данный момент необъяснимы. Поэтому я решаю отойти от стандартного метода расследования и вместо этого провести так называемый анализ места преступления. Американский термин «профайлинг» более знаком большинству. На тот момент я работал следователем уже более 20 лет, но с новым аналитическим подходом был знаком немногим больше года, пройдя лишь малую часть обучения. Прежде чем получить квалификацию профайлера, мне еще предстояло преодолеть долгий путь.

Сегодня я уже не возьмусь точно сказать, почему меня так привлекли методы профайлинга. Оказали ли свое влияние впечатляющие исследования об американских серийных убийцах, таких как Эд Гейн, Джеффри Дамер и Тед Банди? Сказался ли интерес к злу вообще – увлечение, знакомое любому, кто любит читать или смотреть детективы? Или же все дело в надежде наконец объяснить поведение некоторых преступников, которое казалось абсурдным, странным или просто непонятным? Наверное, здесь было всего понемногу.

Я понимал, что больше не хочу довольствоваться одной лишь поимкой преступников и получением от них признательных показаний. Мне было важно выяснить истинные причины, по которым они убивали тем или иным способом. Я желал узнать больше о каждом отдельном преступлении и преступнике, а значит, и о неисчерпаемом разнообразии человеческой психики. Так что для меня как начинающего профайлера убийство Мишель Ройтер стало первым настоящим делом. В то время, правда, я еще был начальником отдела по расследованию убийств. Отдел по «оперативному профайлингу» я возглавлю позже.

Мне пришлось действовать совсем иначе, чем раньше. Свернуть со знакомого пути было непривычным испытанием. Профайлинг строится на трех китах: следы на месте преступления, следы на трупе и личность потерпевшего. Показания свидетелей и улики, оставленные злоумышленником за пределами места преступления, – то, на чем часто базируется типичное расследование убийства, – мало интересуют профайлера из-за существующей при этом субъективности. Исключение составляют случаи, когда речь идет об установлении хронологической последовательности и о составлении характеристики жертвы. Вот для этого мне нужно как можно больше мнений, чтобы составить предельно достоверную картину. Что особенного было в этом человеке? Насколько он был доверчив, как вел себя в опасных ситуациях? Однако в центре интересов профайлера находится место преступления: обнаруженные на нем следы могут рассказать, что именно хотел преступник, насколько тщательно он все спланировал и что в первую очередь побудило его совершить злодеяние.

Чтобы выяснить все это, я задаю себе на месте преступления множество вопросов, которые всегда связаны с оценкой поведения убийцы. Как он вышел на контакт с потерпевшим? Насколько контролировал себя и свои порывы? Насколько агрессивными были его действия? Была ли агрессия умеренной – всего лишь необходимой для преодоления сопротивления жертвы? Или он действовал по обстоятельствам? Какое оружие использовал преступник – собственные руки, колющие или тупые предметы? Принес ли он оружие с собой или нашел случайно, пустив в ход так называемые подручные средства? Когда он нанес ранения жертве: до или после смерти? А может, в момент смерти? Как именно преступник убивал? Сначала задушил, а потом зарезал жертву? Или наоборот? Что насчет сексуального контакта? Был ли он вообще? Если да, есть ли признаки необычных сексуальных предпочтений, таких как фетишизм или садизм? Была ли жертва убийства изнасилована? И что преступник сделал с телом? Он просто оставил его, спрятал или унес куда-то еще? Пытался ли убийца избавиться от таких следов, как отпечатки пальцев или сперма, которые могли бы его идентифицировать? То есть был ли он в перчатках и использовал ли презерватив? Существует много вопросов, на которые я должен ответить, чтобы максимально реалистично реконструировать ход преступления. Есть надежда, что все это поможет мне понять мотив преступления, описать потребности преступника и составить профиль его личности.

2

В запекшейся крови виднеется грубый