Пламя надежды - Туи Т. Сазерленд

облака своими новыми бледно-зелёными крыльями, сверкая в солнечном блеске. Готовилась ткать гобелены, вплетая в рисунок секретные послания единомышленникам из «Хризалиды», и шептаться с ними на тайных собраниях о том, как изменить к лучшему всё вокруг.

Могла ли она знать, что окажется не простой Лунией в ряду обычных шелкопрядов, меняющих мир потихоньку, шаг за шагом, а Огнешёлковой Лунией, у которой из запястий изливается живое пламя! Такие шелкопряды – редкость, они наперечёт, и теперь её миссия – спасать. Она, Луния, избранная!

Для королевы Осы огнешёлк – всего лишь ценный материал, требующий учёта и контроля, но для «Хризалиды» и листокрылов он – мощное оружие, необходимое в их борьбе.

Самой Лунии не слишком нравилось представлять себя ни источником материала, ни оружием. Она хотела бы менять мир постепенно, как шелкопряды, а не жечь врагов живьём. Такое легко только на словах, а на самом деле, когда перед тобой дракон, который будет мучиться в огне, это страшно и жутко. Не говоря уже о том, что в самый первый раз, когда она хотела применить в схватке своё шёлковое пламя, налетевший ураган подхватил его и унёс вместе с хозяйкой далеко-далеко, на другой континент – не слишком удачное начало карьеры для великой и славной Огнешёлковой спасительницы Лунии.

Однако использовать свой дар хоть как-то, а придётся, иначе зачем он вообще? Дракон, умеющий орудовать в битве огненной плетью, не случайно появился на свет и не имеет права сказать: «Спасибо, но пусть королеву Осу сожжёт кто-нибудь другой».

Раз уж выпало стать такой страшной, придётся чуточку пересмотреть свои планы на улучшение мира. Для начала надо хотя бы спасти его и, может быть, главное предназначение Лунии с её огнешёлком как раз в том и состоит.

Хорошо, что она теперь не одна… хотя, по правде сказать, очень одиноко себя чувствует без Синя и Мечехвоста. Сегодня начнётся долгий полёт домой вместе с девятью драконами из разных племён и одним человеком – и не просто так, а с важной миссией.

Один из этих драконов как раз только что промчался мимо, с плеском врезался в волны и погрузил голову в воду, что-то высматривая на дне. Сопровождавший его человек остался на берегу, сложил руки на груди и раздражённо вздохнул.

– Ну как, нашёл? – окликнул с воздуха ещё один дракон, радужный.

– Да куда ему, – хмыкнула Ласточка.

Тем временем бледно-оранжевый дракон вернулся на прибрежный песок, отряхнулся и наклонил голову, выливая воду из уха.

– Ложная тревога! – объявил он. – Никакой там не дельфин, а просто медуза.

Его зовут Небо, напомнила себе Луния, а радужного – Ананас. Привыкнув работать с гобеленами, она отлично различала драконов по окраске и пятнам, но имена давались плохо. Надо постараться, чтобы не путать своих товарищей по путешествию. Вот бы ещё Ананас выбрал какой-нибудь один цвет и остановился на нём, тогда можно было бы представить его себе на гобелене держащим в лапе настоящий ананас – так легче запоминается.

Нет, не то чтобы Луния жаловалась. Гораздо хуже было бы сидеть в одиночестве на берегу, таращась на бескрайний океан и тоскуя о навеки потерянном доме.

– Как, вы ещё не улетели? – раздался голос за спиной.

Луния с улыбкой обернулась.

– Пока нет, Тушкана, ждём ледяную. Скоро этот берег вновь станет пустынным, и ты будешь скучать по нам.

– Ничего, переживу, – буркнула песчаная, неловко плюхаясь рядом на песок. – Я сотни лет почти не разговаривала с драконами и теперь могу вспомнить почему.

Тушкана всегда двигалась как-то странно, и Луния поначалу думала, что двукрылые драконы тут все такие. Потом поняла, что только с этой песчаной что-то не так. Казалось, она постоянно скрывает боль, а может, кости у неё выросли как-то криво.

– Знаешь, я тут сделала кое-что… для тебя, – робко начала Луния, протягивая ей свёрток из пальмового листа. Песчаная дракониха подозрительно нахмурилась, будто неожиданный подарок мог её укусить. – Так просто, сущая ерунда… здесь нет ткацкого станка, чтобы сделать гобелен, вот я и подумала, а не попробовать ли рисовать на дереве огнешёлком. Так трудно оказалось, ты себе не представляешь! Получилось так себе, конечно, хоть и очень старалась… можешь выбросить, если не понравится. Просто захотелось сделать тебе приятное… из благодарности.

– За что?

– Ну, ты же помогла мне, а потом принимала нас всех у себя. Могла бы вообще не подходить, оставить меня лежать тут на песке.

Песчаная не любила рассказывать о своём прошлом, но явно провела в одиночестве долгие годы, и возникало ощущение, что нормальное общение с драконами её быстро утомляет, хотя поговорить с кем-то и хочется. Только ощущение или догадка, не более того: Тушкана никогда не признавалась в каких-либо чувствах, глядя неизменно со скучающим или чуть раздражённым выражением.

Впрочем, Лунии такое было не в новинку. Она сама всю жизнь делала вид, что всё прекрасно, и раздавала улыбки направо и налево, однако по сути это было то же самое.

– Да не за что, в общем, – буркнула песчаная. – Просто вдруг захотелось сделать что-нибудь полезное.

Она аккуратно развернула пальмовый лист, обнажая ровную поверхность выбеленной морем древесины, на которой были выжжены фигурки двух драконят, сидящих каждый на своей стороне океана. Они приветливо махали друг другу лапами… ну, то есть так задумывалось, но получилось неважно. Четырёхкрылый, казалось, вот-вот опрокинется на спину, а двукрылый почему-то скривил мордочку, будто вот-вот чихнёт.

– Ой, – поморщилась Луния, пытаясь отобрать подарок назад. – Жуткая мазня вышла, да и только.

– Нет уж, когти прочь! – Тушкана решительно отвела её лапу. – Теперь эта жуткая мазня принадлежит мне.

– Вот когда исправим мир, – пообещала Луния, – сделаю тебе гобелен – сама увидишь, на что я способна.

Песчаная прищурилась на тёмные тучи над горизонтом, похожие на грозных стражников.

– Исправите? – хмыкнула она. – Не очень-то надейтесь. Когда поправляешь, всегда портишь что-нибудь другое.

– Оптимистичненько! – заметил песчаный по имени Вихрь, появляясь из-за спины. – У меня идея: давайте вообще ничего не исправлять – может, тогда ничего и не испортится? – Он усмехнулся, встретив раздражённый взгляд Тушканы, и кивнул Лунии: – Сейчас меня назовут самонадеянным дурачком.

– Этого можете не возвращать, – бросила Тушкана, нацелив на Вихря кончик хвоста.

Песчаный ухмыльнулся и вновь обратился к Лунии:

– Цунами хочет показать тебе что-то важное, если есть минутка. – Он кивнул в сторону, где на берегу сидели синяя морская с ядожалихой по имени Сверчок.

– Да, конечно… спасибо.

При виде чёрно-жёлтой чешуи у Лунии всегда бежали по спине мурашки. Умом она понимала, что Сверчок не враг и немало помогла общему делу, но инстинкт всё равно командовал: «Беги!», «Прячься!»,