Друг наш дракон - Валерий Вотрин

— Ребята проголодались, — объяснил довольный Путтиг. — Тем более какой он человек? Зверь — и ничего более.

Двое свежевальщиков с хрустом отдирали шкуру от мяса и костей. Мозес вспомнил, как он наблюдал за пещерой, где жили скальные люди, как умилялся видом их детенышей. Ярость, подступившая к горлу плотным комом, делала мысль четкой и ясной, будто в слепящем свете чистого огня ненависти.

Охотники не обращали внимания на его неподвижную фигуру. Они занимались разбиванием лагеря.

— Вот поужинаем, переночуем, — доносился до него оживленный говорок Путтига, — и вновь отправимся за драконом.

И ни Путтиг, ни охотники не почувствовали взгляда, который проколол их спины, беспечное лицо Путтига, сваленный в кучу луки и мечи одной острой пронзительной иглой.

Когда Мозес уходил, он услышал за своей спиной, как ему что-то завопил Путтиг, и охотники ответили ему громким гоготом. Пальцы Мозеса крепче сжали посох. Они перестали его бояться — тем хуже для них.

Скалы, пещеры, болота и заросль лихая Светлым, уютным исчадью являются домом, Где затаилось оно в предвкушении мрачном и злобном…

Дракона Мозес встретил, конечно, первым. Тот сидел на одиноком утесе, такой же одинокий, и выглядел, по правде сказать, неважно.

— Привет! — сказал Мозес.

— Привет! — откликнулся дракон.

— Ты плохо выглядишь.

— Знаю, — равнодушно ответил дракон. — Нет еды — и вот я уже бессилен перелететь через горы.

— А ты думал, здесь рай земной, когда летел сюда?

— Думал. Но, кажется, я ошибся.

— А может, и не ошибся…

— Что ты хочешь этим сказать? — оживился дракон.

— Почему вот, например, ты меня не трогаешь? — задал вопрос Мозес.

— Не знаю… Наверно, потому, что ты говоришь на моем языке.

Мозес засмеялся.

— А ведь ничего бы не стоило — хам! — и заглотить меня. А?

— Да, — согласился дракон.

— Здесь есть пища, — вдруг сказал Мозес. Он почти ненавидел себя. Даже ненавидел.

— Есть пища? — переспросил дракон, выдохнув язык пламени. — Где?

Мозес смотрел на него. Дракон сидел перед ним, огромный, изящный, весь какой-то нереальный, чешуя блестела в свете заходящего солнца, гибкий хвост временами судорожно подергивался — в предвкушении, и от него немного тянуло паленым. Мозес повернулся в ту сторону, откуда пришел. Оттуда, доносимые порывами ветра, уже ставшего прохладным, и ими же временами заглушаемые, слышались взрывы хохота. Охотники кутили. Они пили вино и ели мясо скального человека. Мозес повернулся к дракону…

Что там мирские пороки — бывает во сто крат ужасней, Если соседям своим люди бичом божьим мнятся, А избавителем строгим мир от грехов очищает Враг наш дракон, другом прикинувшись странным…

— Спустись к реке, — сказал он ему. — Там ты найдешь много пищи. А потом приходи сюда. Твой десерт будет спать вокруг потухшего костра.

— А потом? — спросил дракон.

— Потом ты улетишь из этой долины, — сказал Мозес. —Улетишь и больше никогда сюда не вернешься.

Дракон хмыкнул, расправляя затрещавшие крылья.

— Что за прок тебе от этого?

Мозес, который уже не смотрел на него, просто пожал плечами.

Дракон поднялся в воздух и быстро полетел вниз, к желтым огням поселков людей.