Профессиональная преступность - Александр Гуров

Криминальные нормы отношений

Большую роль в установлении криминальных связей играют традиции, «законы» и иные неформальные нормы поведения профессиональных преступников, которые выступают своеобразными регуляторами применительно к отдельным микрогруппам и даже категориям преступников. Действие многих из таких «норм» может распространяться не только на ограниченные районы, но и на территорию всей страны. Существование неформальных правил поведения в уголовной среде обеспечивается особенностями противоправного образа жизни, требующего обязательной регуляции некоторых его сторон, особенно взаимоотношений отдельных лиц и микрогрупп. По существу они выполняют ту же роль, что и нормы поведения в правопослушных группах и коллективах, с той лишь разницей, что в силу своей антиобщественной направленности не могут широко афишироваться, иметь официальный характер. Их можно классифицировать на общие нормы, характерные для всех устойчивых преступников, независимо от криминальной направленности субъекта (вор, мошенник, вымогатель), нормы, характерные для определенной категории таких лиц, и внутри-групповые, типичные, например, для любой организованной группы. Существенное различие наблюдается по месту действия неформальных правил: одни, например, имеют силу только в местах лишения свободы, другие вне их. Некоторое различие норм обусловлено также национальными традициями и местными пережитками.

Блатная атрибутика

Важными дополнительными элементами анализируемого признака являются:

а)знание преступниками специального жаргона;

б)уголовные клички;

в)уголовные татуировки.

Эти атрибуты в какой-то мере связаны с традициями, укоренившимися среди устойчивых преступников, и есть не что иное, как внешнее отражение внутренне обусловленной принадлежности человека к категории правонарушителей. Они проявляются по-разному, но в целом достаточно четко характеризуют отношение лица к определенным социальным ценностям. Следует учитывать, что эти элементы, вырабатываемые в преступной среде веками, – не просто внешний атрибут или своего рода «визитная карточка». Они имеют вполне определенное назначение и играют немаловажную роль в деятельности профессиональных преступников.

Жаргон и татуировки имеют неодинаковое значение для тех или иных групп преступников, в связи с чем жаргон, например, дифференцируется на три разновидности, каждой из которых присущи свои лексические и коммуникативные особенности:

1)общеуголовный жаргон, которым пользуются как обычные правонарушители, так и профессиональные преступники;

2)«тюремный» жаргон, типичный для мест лишения свободы;

3)специально-профессиональный жаргон, характерный только для преступников-профессионалов. Последний вид жаргона можно подразделить на несколько направлений в зависимости от категорий пользующихся им преступников (жаргон шулеров, карманных воров, распространителей наркотиков и т п.).

Уголовные татуировки так же, как и жаргон, характеризуют внутренний мир преступника. Они свидетельствуют либо о принадлежности его к определенной категории правонарушителей, либо о тяготении к ней. Рисунки на теле преступника можно разделить на три основные группы: татуировки общего плана; татуировки-символы и татуировки криптографической направленности. Поэтому они представляют не только криминологический интерес в аспекте познания субкультуры преступников, но и интерес в криминалистическом, профилактическом и следственном аспектах.

Клички уголовников предназначены для сокрытия имен с целью обеспечения конспирации. Как правило, воровские клички являются производными от фамилий, физических или психических особенностей лица. Кличка – это своего рода краткая, но очень меткая характеристика личности преступника. Она остается за ним даже в случае, если он изменил фамилию И перешел на нелегальное положение.

Профессиональная преступность – вид преступности

Представляется, что в теоретическом аспекте профессиональную преступность следует отнести к виду преступности. Она имеет спои признаки, органически связана с существованием преступности как социального явления. С одной стороны, она воспроизводится посредством существования преступности вообще, с другой – развивается, оказывает негативное влияние на ее количественные и качественные стороны. Причем, если совокупность преступлений, совершенных профессиональными преступниками рассматривать диалектически, то она явится особенным по отношению к общему – преступности. Одновременно профессиональная преступность может быть общей по отношению к видам преступлений, ее признакам и элементам, в связи с чем можно говорить о структуре этого вида преступности. Таким образом, профессиональная преступность есть относительно самостоятельный вид преступности, включающий совокупность преступлении, совершаемых преступниками-профессионалами с целью извлечения основного или дополнительного источника доходов.

2. ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ

ПРЕСТУПНОСТЬ И ХАРАКТЕР ЕЕ ПРОФЕССИОНАЛИЗАЦИИ В ДОРЕФОРМЕННЫЙ И ПОСЛЕРЕФОРМЕННЫЙ ПЕРИОДЫ

Зарождение профессиональной преступности

1. Преступность в России в отличие от Западной Европы складывалась в специфических социально-экономических условиях, наложивших на нее свои национальные особенности.

Во – первых, Россия была преимущественно аграрной страной с прочными патриархальными традициями и преобладающим сельским населением. Это не могло не влиять на структуру и динамику профессиональной преступности, поскольку многие виды имущественных преступлений были типичными именно для городов.

Во – вторых, Россия являлась крепостнической державой и по своему экономическому положению долгое время была одним из отсталых государств в Европе, что способствовало усилению эксплуатации народа и исключительному по своим формам беззаконию со стороны официальных властей.

Крайне тяжелое экономическое и правовое положение крепостных крестьян неизбежно влекло за собой рост преступности. Причем в народных воззрениях преступник часто отождествлялся с «несчастным человеком», вызывая сочувствие. «Разбойники, гулявшие по юго-восточной Украине, – писал Л. Белогриц-Котляревский, – воплощали в себе идеал свободной жизни русского простолюдина XVII столетия: он тянулся к этому идеалу своим душевным миром, он его олицетворял и в известных образах, которые и запечатлел в народных песнях».

Поэтому несложно представить, как складывалась структура преступности дореформенной России и какие преступления в пей преобладали. Это прежде всего бродяжничество, самовольное проживание без документов («поручных записей») в городах и имущественные преступления, главным образом кражи.

В среднем, по подсчетам ученых, от помещиков ежегодно бежало свыше 200 тыс. крепостных.

В 1586 году был даже специально утвержден Тобольский разбойный приказ, который организовывал отправку беглых крестьян и уголовников в Сибирь на каторгу или в ссылку. Многие из них, особенно в зимнее время, оседали в городах, превращая преступления и милостыню в единственный источник существования. Анализируя историю воровства и касаясь причин этого распространенного явления, Белогриц-Котляревский пришел к выводу о том, Что при скитальческой жизни вряд ли легко достать пропитание. Ненависть и это обстоятельство наталкивали беглого на разгульную жизнь, постепенно он погрязал в преступлениях и становился преступником. Не случайно в первой половине XVII столетия и в последующие годы Москва, по описанию ряда авторов, была пристанищем воров и разбойников, от которых «негде было деваться ни днем, ни ночью». Причем население всячески содействовало преступникам либо из-за страха перед расправой, либо из солидарности с ними, которая, по словам современников, доходила до того, что в Москве нельзя было положиться на собственных телохранителей.

На развитие преступности, в том числе профессиональной, крайне негативно отражались также и жестокость карательных мер. С одной стороны, на совершение противоправных деяний людей толкали нищета и произвол правящего класса, а с другой – невозможность возврата к прежней жизни, поскольку добровольная сдача властям (равно как и задержание ими) влекла за собой тяжкие физические наказания. Это, в свою очередь, не могло не способствовать сплоченности преступного мира: кражи и разбои большей частью носили групповой характер. Характерно, что в этот период получили распространение карманные кражи и игорное мошенничество.

Преступления в городах, особенно кражи, чаще всего совершали бродяги («пришлые люди»), которые переодевались в стрельцов и действовали под их видом. По сути это были уже профессиональные преступники, применявшие специальные воровские приемы и получавшие от краж средства к существованию. В больших городах имелись и специальные места концентрации преступников устойчивого типа («лихих людей»). В Москве, например, к таким районам относились Немецкая слобода, деревни за Серпуховской заставой и др. Обычным местом времяпрепровождения преступников являлись кружечные дома (пивные), в которых они отмечали свои успехи и пополняли шайки новыми людьми. Например, в Петербурге в начале XVIII столетия местом сбора воров, разбойников и бродяг были «кабаки, вольные дома, торговые бани, рынки, харчевни и проч.».