Чумной доктор - Анджей Эйлурус

– Вон он, скачет сюда, – стражник отступил в сторону и указал на трех приближающихся всадников в синих мундирах и блестящих шлемах.

Адвен уверенно направил повозку навстречу всадникам. На свидание со смертью он не спешил, но обещал быть вовремя.

Поравнявшись с всадниками, он сразу демонстративно выставил вперед руку с раскрытым документом.

– Кто разрешил? Кто пропустил?! – не разбираясь, начал орать молодой офицер, но, увидев печать короля, замолчал. Внимательно посмотрел на незнакомца и взял в руки протянутый документ.

– Кто вы?

– Доктор Адвен Ивут, – представился Адвен.

Адвен Ивут, так он называл себя чаще всего. У него было много имен, и никогда он не произносил настоящее, но имя лекаря из Лондоста стало наиболее знаменитым. Имя чумного доктора, целителя болезней, врачевателя чумы известного по всему королевству и за его пределами, переходило из уст в уста. С этим именем он ездил по королевству из одного чумного города в другой, пытаясь искоренить опасную болезнь и найти истинную причину ее возникновения.

– Ивут, чумной доктор. Королевский патент, – прочитал вслух офицер и еще раз взглянул на доктора. – Хорошо, что вы приехали. Разрешите представиться. Меня зовут Лортис Врингос, я старший офицер стражи. Чем могу вам помочь?

– Я хотел бы поговорить с главой города, – забирая документ, ответил Адвен. – Кто руководит борьбой с мором?

– Сам наместник короля прибыл вчера! – восторженно ответил офицер. – Он будет рад вас видеть. Я провожу вас до его шатра.

– Очень любезно с вашей стороны, – Адвен уважительно кивнул и спрятал документ во внутренний карман плаща.

Офицер почтительно кивнул в ответ, поспешно отправил одного всадника к кордону с поручением, а другого оповестить в лагере о прибытии доктора, а сам поехал рядом, сопровождая повозку.

Адвен ничего не спрашивал, только внимательно смотрел по сторонам.

Они проехали мимо ряда висельников, болтавшихся вдоль дороги, затем мимо большой ямы, выкопанной в стороне, почти у самого леса. Яма, а точнее огромная общая могила, в которую свозили всех умерших в городе людей. Со стороны могло показаться это слишком диким и чудовищным. Мертвецов свозили на простых телегах и сваливали в эту огромную могилу, затем присыпали землей, и так слой за слоем. Иногда, совсем в редких случаях, в такие ямы скидывали трупы умерших животных, но это уже случалось по недосмотру.

Адвен уже много раз видел такие захоронения и совсем не стремился лишний раз приближаться к опасному месту, но с практической точки зрения необходимо было удостовериться в правильности принятых мер.

Незнающему человеку могло показаться, что такая огромная яма может вместить в себя всех жителей города, но по мере развития эпидемии часто приходилось копать новые могильники. На дне такой могилы лежало много трупов, вперемешку, друг на друге. Одни – закутанные в полотняные простыни, другие – в лохмотья, некоторые были почти голые, разные люди при жизни, но сейчас объединенные одной судьбой. Их хоронили без почестей и торжественных прощаний, молча и лишь в присутствии пастыря или представителя стражи.

Подъезжать ближе офицер отказался, да и Адвен вовсе не желал лишний раз смотреть на мертвецов, но избежать этого не удалось. Когда они направились дальше, мимо проехала похоронная телега с трупами. Зрелище душераздирающее, даже для опытного доктора. Укутанные в белую ткань тела сверху накрыли мешковиной, но неплотно, и с самого края телеги торчала рука мертвеца. Застывшие скрученные потемневшие пальцы словно тянулись к людям, о чем-то просили или звали к себе. Офицер побледнел и отвернулся в сторону. Адвен проводил телегу молчаливым взглядом.

– Кто же распорядился выкопать яму так близко от дороги? – спросил он у офицера.

– Не знаю, когда мы прибыли сюда, она была уже наполнена. Жуткое зрелище, – ответил офицер и поморщился. – Наверное, глава города приказал копать эту яму, он руководил работами в самом начале. Наместник остался недоволен.

– Ну да, уже поздно разбираться, кто и зачем, – согласился Адвен.

Они въехали в молчаливый лагерь, но доехать до шатра наместника не успели – дорогу преградил инквизитор. Монах в черной рясе со спокойным умиротворенным лицом и совсем не опасный на вид, если не считать крест на груди. Две широкие белые полосы от левого плеча до правого и от ворота до пояса пересекались у самого сердца – верный символ Святой инквизиции.

– Вездесущие монахи, – тихо выругался офицер и почтительно поклонился инквизитору.

Мрачный, молчаливый монах небрежно взглянул на офицера и оценивающе посмотрел на доктора.

– Уважаемый доктор Ивут, – вежливо поклонился инквизитор, но сам не представился, – Первый инквизитор Пертреш приглашает вас в свой шатер.

– Но мы следуем к наместнику, – попытался возразить офицер.

– Наместник выехал в город, – мягко заметил мрачный инквизитор и, холодно взглянув в глаза офицеру, строго напомнил: – Первый инквизитор не любит ждать.

– Спасибо, Лортис, что сопроводили меня. Я приму приглашение Первого инквизитора, – вежливо вмешался в разговор Адвен. – Думаю, мне лучше лично засвидетельствовать свое почтение Первому инквизитору Пертрешу, тем более мы уже знакомы. Как только наместник прибудет, сообщите мне.

– Будет сделано, – кивнул офицер и, пришпорив коня, поспешно уехал.

– Следуйте за мной, доктор Ивут, – мрачный инквизитор сложил руки на груди и не спеша пошел вперед.

Адвен поехал следом. Инквизиторы молчаливые и вежливые люди, они всегда так мягко и размеренно говорят с вами, но совсем не привыкли слышать отказов и не любят долго уговаривать.

Шатры инквизиции расположились поодаль от большого военного лагеря и поближе к погребальной яме. Пытки и расправы требуют уединения и тишины.

Повозка доктора занимала всю узкую дорогу между шатрами, и потому шедшим навстречу людям приходилось отступать в сторону. Адвен ехал медленно, внимательно осматриваясь вокруг, и сразу обратил внимание на пленника в костюме доктора. Избитого и измазанного в грязи человека вели двое вооруженных стражников в сопровождении молодого инквизитора.

– Что он сделал? – спросил Адвен, остановив повозку.

Инквизитор, сопровождавший пленника, удивленно взглянул на наглого незнакомца, потом на мрачного инквизитора, идущего впереди повозки, и, получив молчаливый ободрительный кивок, ответил:

– Продавал лекарства от чумы, брал деньги, а сам не лечил. Шарлатан.

Последняя фраза прозвучала как окончательный приговор. Адвен внимательно посмотрел на изможденное лицо пленника, который обреченно молчал и не обращал внимания на разговор.

– И что с ним будет? – зная ответ, поинтересовался Адвен.

– Святой суд разберется, – молодой инквизитор сделал жест рукой, и стражники поволокли пленника дальше, и сам инквизитор побрел следом.

Мрачный инквизитор пошел дальше и Адвен, дернув поводья, поехал следом.

Один вопрос – один ответ. А если спрашивать слишком много, то можно пойти рядом с пленником, туда, откуда не возвращаются.

Шатер Первого инквизитора располагался чуть в стороне, на краю лагеря, и ничем не выделялся среди других шатров. Двое вооруженных монахов в черных рясах с белыми крестами на груди охраняли шатер.

Адвен остановил повозку почти у самого входа. Мрачный инквизитор сделал предупреждающий знак рукой и ненадолго заглянул в шатер.

– Первый инквизитор Пертреш ждет вас, – громко объявил он, вернувшись.

Адвен скинул плащ, поправил свой костюм, напоминающий нечто среднее между длинным камзолом с закрытым воротом и короткой мантией доктора, изобразил задумчивость и легкую наивность на лице и смело вошел в шатер.

Внутри царил полумрак, ни один лучик солнечного света не проникал в чертоги инквизиции, только несколько масляных ламп тускло освещали просторный шатер, разделенный на две части плотной занавеской. В личные покои Первого инквизитора никто не допускался, а приемные апартаменты служили для аудиенций и проведения заседаний. Усланное коврами просторное помещение было обставлено скромно и без особых излишеств.

Сам Первый инквизитор королевства, его Преосвященство епископ Вергельский и Анкильский, сидел в резном кресле с высокой спинкой за большим деревянным столом, заваленным книгами и бумагами, и что-то писал. Давно не молодой, немного седоватый мужчина, сухой и подтянутый, он всегда носил темную мантию цвета крови. Регалии и драгоценности Первый инквизитор не любил, и, возможно, поэтому не носил даже святой крест на груди. Практично и символично.

Адвен скромно встал у входа, потупив взор, молча ожидая внимания к своей персоне.

– А, господин лекарь, очень рад, – первый инквизитор попытался улыбнуться и, не вставая с кресла, оценивающие взглянул на гостя.

Церемоний Первый инквизитор тоже не любил, так что целовать руку совсем не требовалось, и это обстоятельство очень радовало Адвена.