Шанс номер два - Глеб Соколов

Дождя не было, – прекратился под утро. Впрочем, небо оставалось пасмурным и затишье выглядело непрочным. Пожилые люда и домохозяйки, выбравшиеся до полудня в магазин, торопились завершить покупки и возвратиться домой прежде чем лужи подернутся кругами от первых капель, а кроны деревьев замашут голыми сучьями, встречая ветер.

Алексею же предстоял долгий день, – путь лежал на чаеразвесочную. Но он скорее согласился бы вконец простудиться, нежели изменить маршрут…

Краснокирпичные здания цехов выглядели нынче особенно угрюмыми. Окруженные глухим забором, больше походили на тюрьму, но никак не на место, где свободный человек может реализовать благородную потребность трудиться. Взять хотя бы узкие оконца, -глядя на них, Алексей сразу представлял дно колодца, на которое сверху, в распахнутый люк, падает жиденький сноп света. Впрочем, это только его фантазия. Ведь цеха фабрики освещались электричеством.

На проходной потерял минут двадцать, – созванивался с директором фабрики, заказывал пропуск. Еще минут пятнадцать плутал без провожатого по территории. В прошлый раз особенно не старался запомнить расположение цехов, проходов, зданий. Наконец, больше по наитию, – народу вокруг, как назло, не было, спросить нельзя, – ввалился в подъезд. Через секунду узнал место, – нужное! Справа от входа – приметный гипсовый бюст Ленина. Итак, у цели!

Словно спортсмен, готовящийся к прыжку, с шумом выдохнул воздух. Обернулся: позади него в подъезд нырнул рабочий. Сквозь приоткрывшуюся дверь Алексей увидел: по асфальту ударили первые капли дождя. "Только так это и могло начаться!" – подумал он.

«Ребенок, по крайней мере, на вид – недоразвитый» – в первое мгновение показалось Алексею. Мальчик сидел на полу комнаты, где корреспондент впервые увидел Загодееву, и возился с облезлым плюшевым медведем.

– Здравствуйте, я к вам, – подняв глаза от дитяти, пускавшего на грязный пол слюни, сказал Алексей. Голос прозвучал сипло.

– Ваш?.. – спросил он в упор уставившись на Загодееву, показывая на мальчика рукой.

– Мой… – протянула она испугано. – А вы чего пришли? Или тогда не все расспросили?..

Закрыв амбарную книгу, Татьяна Загодеева поднялась из-за стола, улыбнулась. Как и в прошлый раз, из-за золотого зуба ее улыбка показалась Алексею вульгарной.

– Чего-то корреспонденты к нам зачастили… – она сделала несколько шагов ему навстречу.

Алексей ухмыльнулся и, не стесняясь, жадно оглядел ее: темные волосы завиты кольцами, – перманент, в овале лица нечто монголоидное, особенно скулы. А губы накрашены ничуть не слабее, чем у европезированной шлюхи, продающей себя на "уголке" у "Националя". Плечи довольно развитые. Талия молодой работницы была скрыта просторным халатом, однако по упругим и легким движениям представлялось: крепкая, еще не успевшая ожиреть, сильная самка. Красивые, немного волосатые ноги, обуты в стоптанные домашние тапочки.

Алексей шагнул ближе к Загодеевой и теперь стоял возле ее сынишки:

– Нечего бояться корреспондентов. Такие же люди… С простыми желаниями, – нарочно медлил, не доставал блокнот, не задавал вопросов. Разводить церемонии, демонстрировать до поры безразличие и сугубо деловой, якобы, интерес, – не в его правилах. Алексей порой оставался с носом, но не жалел о наскоке. Объяснял себе просто: "Их столько, что если с каждой разводить мерихлюндии, – сил не хватит! Пятеро скажут нахал, другие пятеро подумают – настоящий мужчина, не робкий импотент!"

В этот момент мальчик перестал трепать и без того рваное медвежье ухо, потянулся ручонкой к грязным ботинкам незнакомого дяди. Алексей мгновенно шагнул в сторону. Мальчонка непонимающе поднял совершенно безволосую, бугристую голову и взглянул на дядю. Лицо его стало обиженным. Из уголка рта потекла слюна.

– Дома оставить не с кем, – извиняясь, пробормотала Загодеева. – У свекрови брат умер. Муж с ней во Владимире. На похоронах. С утречка проводила и вот… Сережка, не трогай грязные ботинки!..

Пока Алексей смотрел на Татьяну, сынишка подполз ближе и схватился за шнурок.

Загодеева подняла сына с полу, взяла на руки. Теперь их с Алексеем разделяло не более полушага.

– Скверно, очень скверно… – глядя в глаза, произнес тот. – Значит, в кабак не получится?.. Раз сына оставить не с кем…

– В кабак?.. – не отведя взгляда, задумчиво прищурившись, переспросила она. – В кабак, конечно, не выйдет… Да и куда нам, лаптям, в кабаки…

И вслед, перейдя на "ты":

– А если домой ко мне завтра придешь…

– Скажи адресок, приду… – Алексей почувствовал, как заломило зубы. Так бывало, когда нервничал, волновался.

– Боровая, дом где продуктовый, квартира семнадцать… Надо чего по делу спросить?.. Давай быстрей, а то он сейчас обоссытся…

«Обалдеть! Верняк! Сомневался: корреспондент, испугается… Как по маслу. Да она больше меня хочет!» – Алексей едва справлялся с возбуждением, настроение было лихорадочно-приподнятым. В таком состоянии внешнее спокойствие давалось нелегко. От утренней подавленности не осталось и следа, – крайние перепады настроения Алексею были свойственны. Сейчас, осторожно ступая, он возвращался к столику, за которым поджидала совсем не та, о которой он думал, а «шанс номер один» – Ирочка, молоденькая выпускница факультета журналистики, неделю назад поступившая на работу в редакцию.

Алексей поставил на столик расписанный розочками поднос с двумя большими стаканами, до краев наполненными шампанским, плиткой шоколада "Аленка". На шампанское Ирочка взглянула с явным воодушевлением.

Бедняжке невдомек: единственный повод пригласить ее – Алексей просто не мог провести вечер дома. – С семи до часу болтаться по квартире, думая лишь о завтрешнем дне?!.. Потом то же самое – с часу ночи и пока не заснет? А заснет не сразу… Так что нужно было просто скоротать вечерок. Посидеть и ничего более. Сегодня он не тронет даже жену. Ведь в гости, где обещают подать любимое блюдо, лучше пойти на пустой желудок…

– Один скабрезный анекдот… – Алексей хлебнул шампанского и облизал сухие губы. – Можно?..

– Только один!.. – Ирочка нервно хохотнула. Ей передалось возбуждение парня. По влажно блестящим глазам поняла: тот хочет. И сильно!

Дворники энергично слизывали с лобового стекла воду, но казалось: в какой-то момент устанут, прекратят работу, и ехать дальше окажется невозможным. Прислонив голову к боковому стеклу «Волжанки», Алексей, не столько под мухой от шампанского и коньяку, сколько уставший, безучастно взирал на летевшие навстречу перекрестки, светофоры, здания. Вспомнив, какой удивленной и разочарованной выглядела Ирина, когда он спокойно распрощался с ней у метро, Алексей усмехнулся. Сел прямо.

Сцена замечательная, – девушка не сомневалась, что ее довезут на квартиру… – всего хорошего, Ириша! По опыту Алексей знал: ничем так не обидишь женщину, как поманив, но в последний момент не став… "Пошла ко всем чертям!" – подвел итог встрече Алексей и отдался приятным воспоминаниям.

"– Значит, в кабак не получится?

– Куда нам, лаптям, в кабаки… А вот если домой ко мне придешь…"

Верно. Почему он сам не подумал: он и Загодеева вместе в кабаке – странная пара. Вызывающая вопрос: что общего?.. Какими глазами смотрели бы на них окружающие? От косых взглядов у него очень быстро портится настроение. И уж в такой ситуации наверняка бы пропало желание лечь с Загодеевой в постель, – захотелось поскорее выйти на улицу и идти до метро так, чтобы было непонятно -вместе они или нет. А у метро можно сказать, что ему на троллейбус… Называется, отбить себе охоту. Слава Богу, не произошло, Загодеева оказалась умнее. Впрочем, Бог ему в этом деле вряд ли помощник.

"…Талию молодой работницы скрывал мешковатый халат, но по легким упругим движениям представлялось: крепкая, не успевшая ожиреть, сильная самка. На красивых, немного волосатых ногах, -стоптанные домашние тапочки".

Неужели получится?!

Обогнали автобус, подъезжавший к остановке, на которую лишь вчера поспешно вышел спасавшийся от контролера Алексей.

Приметой, по которой определил, – спокойно лечь спать не удастся, – был свет, горевший в обеих комнатах квартиры. Весь одиннадцатый этаж уже погрузился во тьму и только Вера устроила иллюминацию. Неожиданные гости исключались. Но тогда, ближе к полуночи, Вера обычно ложилась в кровать и, читая при свете слабенького ночника, ждала возвращения мужа… Сейчас он поднимется в лифте на этаж, войдет в квартиру, и начнется ссора. Именно ссора, потому что скандалов Верочка никогда не устраивала…

Открыл дверь своим ключом и постарался придать лицу злое, хищное выражение. Знал, нападение – лучший способ защиты.

Злоба и без того клокотала в нем. Какого черта жена вечно недовольна?! Иногда он возвращается слишком поздно, порой не ночует дома вовсе, но разве свобода не дана ему от рождения?! Вправе ли отнимать ее ЗАГС, жена, теща и ее знакомые, для которых Алексей – любимая, пикантная тема для разговоров?! Он легко представляет их раскрасневшиеся лица: