Мантикора и Дракон (СИ) - Юлия Созонова

   Остановившись перед преградой, стянула с головы капюшон и сняла повязку, подставляя лицо прохладному утреннему ветру. Взмахнув рукой, стёрла с ближайшего камня рисунок печати, тем самым нарушив целостность защиты и отменив барьер.

   В палатке кто-то зашевелился и, спустя минуты две, из неё показалась взъерошенная голова, с заспанным лицом и сонными глазами, смотрящими вокруг с долей испуга в тёмной глубине.

   Поблуждав вокруг рассеянным взглядом малыш, наконец, заметил мою скромную персону и стартовал из палатки с такой скоростью, что едва не повалил меня на землю, врезавшись головой в живот и обхватив меня за колени.

   Несколько секунд потратив на восстановление равновесия, подхватила сына на руки и прижала к себе, уткнувшись носом в лохматую макушку, вдыхая такой родной и любимый запах, всегда ассоциирующийся у меня с домом. Так и стояла, наслаждаясь чужой любовью и нежностью, доверием, горячими каплями, падающими на то, что когда-то было душой.

   Однако, Рагдэн по своей природе не мог долго сидеть на одном месте и молчать. Поэтому спустя минуты три он отодвинулся, обхватив меня маленькими ручками за шею, и поинтересовался, нагло улыбаясь во весь рот:

   - Мам, а когда мы будем кушать? Я есть хочу, знаешь как? - увидев мой вопросительный взгляд, ребёнок развёл руки в сторону. - Вот та-а-акого бы медведя скушал!

   - И не подавился бы? - деланно удивилась и покачала головой, спуская сорванца на землю.

   - Ма-аам, а давай ты меня до палатки понесёшь? - тут же наморщил носик сын, явно пытаясь давить на материнскую жалость и любовь.

   И вполне успешно, потому, что в который раз покаявшись в собственной мягкотелости, подхватила его на руки и быстро пошла к палатке.

   - Ма-ам, а сладкое на завтрак будет? - доверительным шёпотом осведомился мелкий, снова обхватив меня за шею, свято веря в то, что таким образом блудная родительница никуда не исчезнет.

   - Чудо ты моё, наглое, - рассмеялась, потрепала его по волосам. - В попе не слипнется?

   - Не-а, - уверенно откликнулся Рагдэн.

   - И в кого ты такой? - притворно удивилась и покачала головой. Пять лет прошло с момента его рождения, а я до сих пор не могу поверить, что жизнь, потерявшая всякий вкус после свершения возмездия, сделала настолько шикарный для меня подарок.

   - В тебя, - строго и уверенно ответил сынок.

   Снова рассмеявшись, поставила его на землю рядом с палаткой. Вручив ему котелок, велела сходить до ручья и принести воды. Не смотря на то, что карапуз ещё довольно мал, наследственность давала о себе знать. Рагдэн не по годам развит и силёнок дотащить котелок с водой у него вполне достаточно.

   Проследив, что бы он ушёл в нужном направлении, зашла внутрь палатки, с наслаждением сбросив надоевший тяжёлый плащ. Следом отправились перчатки и маска с повязкой. Расплетя косу, прочесала гриву гребнем и так и оставила распущенными, повязав сверху тёмный платок. Из седельной сумки вытряхнула оставшиеся продукты: греча, немного вяленого мяса, сладкие засахаренные орехи и фрукты. Не густо, придётся заходить в какую-нибудь деревеньку за провиантом. Мяса, конечно, можно им свежего добыть, но ребёнку требуется нормальное питание, а не обычный перекус, ведущий разве что к гастриту или язве желудка.

   Пообещав себе подумать об этом позже, вернулась к кострищу. С помощью огнива снова раздула пламя и, к моменту возвращения Рагдэна, приготовила всё что нужно. Повесив котелок на специальное крепление, засыпала туда крупу, добавила приправ и стала помешивать, внимательно следя за количеством сладкого, оставленного вроде как без присмотра. Мелкий вокруг него аки коршун над добычей вился, пока не получил от меня полотенцем по рукам и не был отправлен умываться, а так же со вторым, более маленьким котелком, за новой шпорцей воды. Для чая.

   Не слушая его бурчание на тему несправедливости этого мира, продолжала внимательно следить за кашей. Ещё не хватало испортить последние продукты и зря потратить время.

   Когда он вернулся, у меня всё уже было готово. Усадив его есть, в пол уха слушала рассказы о том, что творилось в лагере, пока меня не было рядом. Мальчишка с видимым удовольствием уплетал завтрак, попутно делясь самым сокровенным: чем он занимался, когда мама оставила его за старшего.

   В сплошном потоке самой разнообразной информации, удалось выяснить, что сынок успел-таки отличиться. Каким-то разбойникам приспичило пройти именно по этой поляне. Наткнувшись на барьер, они решили осмотреться и проверить, что к чему. Вот за этим процессом их и застал мой юный защитник. По мере повествование, пришла к выводу, что бедные люди наверняка подумали о том, что в этом году у белок эпидемия бешенства. Заметить мелочь, висящую на деревьях, они не могли, Рагдэн бегал очень быстро для человеческого восприятия. Зато в полной мере ощутили все прелести тех моментов, когда в тебя летят шишки, грибы и всякий прочий мусор.

   - Рагдэн, кажется, мы с тобой договаривались, что когда меня рядом нет, ты сидишь на попе ровно. Если, конечно, не хочешь по ней отовариться, - с долей дружелюбной насмешки протянула, прищурившись и склонив голову набок.

   - Ну ма-а-ам...

   - Ешь! - со смехом ответила на его недовольный взгляд и уставилась в костёр, наклонившись вперёд и подперев кулаком подбородок. Со смерти родителей такая поза оказалась самой любимой и волей неволей я повторяла её чаще, чем хотелось бы.

   В таком состоянии, похожим на один из видов медитации, перед моим мысленным взором чаще всего и появлялись картинки прошлого. Слишком странного, а порой и страшного прошлого.

   И это вовсе не красивый речевой оборот, добавленный для усиления эффекта.

   Больше ста лет назад моя жизнь была другой. Более спокойной и нормальной что ли? Семья, дом, любовь и ожидание рождения младшего братика. До сих пор помню, как прижималась к округлившемуся животу матери, прислушиваясь к едва слышной бьющейся жизни внутри. Прикосновение отца к волосам, его хриплый смех.

   Я помню всё это так чётко, что, кажется, закрой глаза и вокруг меня восстанут призраки прошлого, моих самых сокровенных, светлых воспоминаний.

   Сейчас, спустя столько времени, уже почти не больно. Не хочется вспоминать - это да, но боли уже нет. Только глухая тоска и сожаление, что невозможно вернуть всё это назад, вернуть свою прежнюю жизнь.

   Вздохнув, потёрла переносицу, в том самом месте, где мне её сломали. Как показало время, так же легко ломается всё в этом мире.