Пэпэла (Бабочка) Часть 5 - Уваров Максимилиан Сергеевич

Следующая за примеркой репетиция шла тяжело. Сказывался коньяк, выпитый вчерашним вечером, и отвратительная ночь, полная кошмаров и пугающих образов. Илико с раздражением смотрел на Мельникова, который вот уже в третий раз заставлял прогонять сложный дуэт.

– Руки держим! Держим! Ме-е-едленно пошла нога… Хорошо! Илиа прижимает… прижимает руки. Лора, голову! Еще больше шею поверните! Еще-е-е… Илиа, нога пошла! Замерли! Хорошо! – командовал Николай Сергеевич.

– У меня сейчас мышцы ног просто взорвутся! – тихо прошептал Илико на ухо своей партнерше.

– У меня шея затекла, – ответила ему девушка, изо всех сил поворачивая голову вбок.

– Черт! – Илико резко сел на пол и застонал. – М-м-м… Нога… Мышцу свело! – он с трудом вытянул вперед ногу и потянул руками мысок на себя.

– Я понимаю, что танец очень тяжелый, но вам, Илиа, нужно больше репетировать, а вы вчера явно увлеклись алкоголем! – сделал ему замечание хореограф.

– У меня был повод. Я отмечал новоселье! – буркнул Илико.

– У вас сейчас должна быть одна задача, господин Чантурия! Фавн! Мало того, что вам не удается пластика этого танца и вы двигаетесь как заводная обезьяна, вы еще совершенно не чувствуете своего героя! – возмутился Мельников.

– А что тут чувствовать? Рогатый озабоченный извращенец! – огрызнулся Илико и услышал тихий смешок Лоры.

– Очень глупо с вашей стороны, господин Чантурия, так искажать сюжет балета, – нахмурился Мельников. – Мало того, что вы плохой актер и нарцисс, влюбленный в себя! Вы еще и узколобый мужлан, способный увидеть во влюбленном фавне озабоченного извращенца!

– Ну, знаете ли! – взорвался Илико и, вскочив, выбежал из танцкласса, чуть не сбив с ног идущего по коридору Огюста.

========== Глава 3 ==========

Небольшой театральный буфет в это время был пуст. Спектакли шли только вечером, а днем многие артисты ходили обедать в близлежащие кафе и ресторанчики, которых на театральной площади было полно. Илико взял себе чашечку кофе с коньяком и, окинув взглядом пустой зал, увидел за столиком возле окна Мельникова.

– Позволите, Николай Сергеевич? – Илико подошел к столику, где сидел режиссер, и, не дожидаясь ответа, сел.

– Вы что-то хотели, Чантурия? – Мельников ухмыльнулся в седые усы.

– Объясните, за что вы меня так ненавидите? – Илико сделал глоток кофе и закурил сигарету.

– Ненавижу? – Николай Сергеевич посмотрел на Илико поверх маленьких очков. – Я таких людей, как вы, Чантурия, боюсь.

– Боитесь? Меня? – Илико от удивления даже выронил сигарету из рук. – Интересно почему?

– От вас можно ждать подлости в любую минуту, – пояснил режиссер. – Вы идете к своей цели по головам и не боитесь запачкаться. Поэтому вас следует держать на расстоянии.

– Откуда такие тонкие познания человеческой психологии? – засмеялся Илико. – Я молод и талантлив, а вы возомнили себя великим психологом и поэтому не даете мне движения? Чем я хуже Рапье? Нет, не так… – Илико мотнул головой. – Я лучше Огюста, и вы это знаете.

– Не сравнивайте себя с ним, Чантурия! – хлопнул ладонью по столу Мельников. – Огюст великий труженик, и то, кем он сейчас является, только его заслуга!

– О да! Это же только у меня в театре есть покровитель! А Огюст и мадам Деконте – просто друзья. Не больше! – ощетинился Илико.

– Представьте себе, молодой человек! – Мельников сжал кулаки и нагнулся над столом. – Огюст и Луиза только друзья! Она помогла ему в самом начале, но не так, как вы думаете! Она дала ему взаймы денег, потому что ему нечего было есть. Все, что он зарабатывал, он отдавал на лечение своей матери! Потом, когда удача улыбнулась ему и его взяли в театр, он отдал Луизе долг! – шипел в лицо Илико режиссер. – А помня ее доброту, Огюст дает уроки танца детям в ее школе. Бесплатно! И половину своих гонораров отсылает в сиротский приют в родном Булоне!

– О-о-о!!! Святой Огюст! – засмеялся в лицо режиссеру Илико. – Куда уж мне с моим талантом, да против такого великодушия!

– Огюст не святой! – лицо Мельникова покраснело от негодования. – Когда умерла его мать, он ушел в запой и чуть не сорвал выступление. Но он взял себя в руки и с тех пор больше капли в рот не берет, зная свою слабость!

– Послушайте, вы… – процедил Илико сквозь сжатые зубы. – Как бы вы ни шипели на меня и ни плевались ядом, время Огюста на исходе, и я не вижу ни одного танцора, кроме меня, который мог бы его заменить. Поэтому я буду солистом!