Долгорукий. Суетолог Всея Руси - Кирилл Геннадьевич Теслёнок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты как-то странно спокоен… Я забираю это оружие себе, — твёрдо сказала она.
— Э… нет, сестрица, — я погрозил ей пальцем, — Мой топор служит только мне.
Белладонна резко вскинула руку с топором. Все острые предметы в комнате (кинжалы, ножи, осколки) взмыли вверх и развернулись остриями ко мне.
— Я предупреждаю только один раз, — угрожающе прошипела ведьма, — Уступи оружие добровольно, и я сохраню тебе жизнь. Мне не особо интересен культ Тотх’Аза — я стремлюсь к куда большей силе. Так что мстить тебе я не буду… Живи и будь благодарен за моё милосердие.
Я хмыкнул. Что ж, придётся проучить невоспитанную леди.
Она как будто прочитала моё намерение.
— Тогда умри! — она взмахнула рукой и все острые предметы на огромной скорости устремились в меня.
А я набрал полную грудь воздуха и дунул от души! Порыв ветра ураганной силы вырвался из моих лёгких и обрушился на зал. Ножи и осколки отклонились от траектории и со звоном воткнулись в дальнюю стену.
Порывом ветра сорвало с Белладонны и её платье, оставив лишь нижнее бельё из тончайшего кружева и шелка. Она вскрикнула от неожиданности, попыталась прикрыться руками и едва удержалась на метле. Вихрь сдул все прутья с метлы, превратив её в обычную палку.
Белладонна в глубоком шоке уставилась на меня. Её щёки пылали румянцем от смущения и гнева. Но я лишь дружелюбно улыбнулся:
— Ну вот, теперь мы квиты. Я видел твое бельё, ты подержалась за моё древко… древко топора. Предлагаю разойтись с миром.
— Никогда! — прошипела Белладонна сквозь стиснутые зубы. Её тело сотрясала крупная дрожь от ярости, — Я… я уничтожу тебя!
Она выставила руку в мою сторону. По её пальцам пробежала чёрная молния, и из центра ладони с шипением вырвался узкий луч концентрированной тьмы.
Я дунул второй раз. Луч тьмы расщепило и разорвало на мелкие частицы. Вторым порывом ветра с Белладонны сорвало маску, изрядный слой косметики и, кажется, ещё маскирующие чары. Потому что ее внешность кардинально изменилась. Она постарела лет на шестьдесят, превратившись в древнюю, скрюченную старуху, похожую на морщинистое печеное яблоко.
Как говорится, все женщины прекрасны, в каждой есть изюминка. Но что если изюминка растет у хозяйки прямо на носу?
Белладонна от неожиданности села прямо на пол. Её глаза снова округлились от изумления.
— Ох… ладно, я понял, — я прикрыл глаза от ведьмы рукой, — Кажется, теперь я тоже испытываю экзистенциальный ужас… Надеюсь, ты не заставишь меня дуть в третий раз? Иначе мои нервишки, наверное, не выдержат…
Белладонна опустила глаза, посмотрела на себя и, кажется, тоже испытала экзистенциальный ужас. Подорвавшись на ноги, с визгом и позором она убежала прочь. Топор она выронила, он полетел на пол.
— А разговоров-то было… — я протянул руку, топор сам собой влетел в мою ладонь, — Иди сюда, родной.
Казалось бы, пора на этом и закончить. Но нет, сзади раздался крик. Я резко обернулся.
— Не подходи, монстр! — это был мой дядя, лидер культа. Оказывается, этот гад уже очухался. Он подобрал упавший кинжал и стащил обнаженную девушку с алтарного камня. Закрывшись ей, он грубо прижал лезвие к её нежной шее. Капля крови скатилась по белоснежной коже… Бедняжка ахнула от боли и ужаса, её глаза широко распахнулись. Она беспомощно забилась в крепких руках дяди, но тот держал крепко.
— Назад! — прошипел сквозь зубы дядя, в его глазах полыхал безумный огонь, — Ещё шаг — и я перережу ей горл…
Он запнулся на полуслове. Потому что в его руках была уже не княжна, а один из его приспешников в маске кабана. А сама девушка уже стояла рядом со мной, бледная, но живая и невредимая.
Я осторожно придерживал её за дрожащие хрупкие плечи. Она изумленно хлопала ресницами, глядя то на себя, то на дядю. А затем нервно рассмеялась от облегчения.
— Ой, а почему я теперь здесь? — растерянно произнесла она.
Дядя же застыл столбом с разинутым ртом, растерянно переводя взгляд с ножа на своего приспешника. Его глаза готовы были выскочить из орбит от потрясения.
— Но… как⁈ — только и смог выдавить он, обводя нас шальным взглядом, — Как ты умудрился подменить девушку так быстро, что я даже не заметил?
Я лишь таинственно улыбнулся в ответ, наслаждаясь его замешательством.
— Послушай, дядя, — сказал я, — Как твой племянник скажу тебе…
— Ложь! — перебил меня он, — Ты не он! Ты — чудовище, занявшее его тело!
Я терпеливо ждал, не сводя с него взгляда. Рядом послышался твердый голос дворецкого:
— Да что вы такое несете⁈ Вы пытались принести в жертву наследника рода ради своих честолюбивых целей! А ещё угрожали смертью княжне Милославе! — продолжал возмущаться дворецкий, — Не усугубляйте своё положение!
Голубые глаза княжны, подернутые дымкой наркотического дурмана, медленно прояснялись. Она попыталась прикрыть обнаженную грудь руками, с ужасом глядя то на меня, то на тела поверженных культистов.
— Где… где я? — её голос дрожал от страха и растерянности, — Что со мной сделали?
Ноги её подкосились. Я подхватил бедняжку до того, как она упала на холодный пол. Её тело в моих руках было легким как пушинка. Хрупкая девичья фигурка дрожала в моих объятиях.
— Тише, княжна, — мягко произнес я, — Вы в безопасности. Эти люди больше не причинят вам вреда.
Она подняла на меня заплаканные глаза, и я утешающе улыбнулся ей.
Дядя продолжал таращиться на меня, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
Дворецкий, воспользовавшись моментом, вытянул в сторону лидера культа руку. Вокруг контура его тела вспыхнул свет покрова. С руки дворецкого сорвался сгусток света, ударил в тело заговорщика и разбежался по нему сверкающими электрическими разрядами. Дядя выпучил глаза, рухнул на пол, пару раз дернулся и затих.
Княжна Милослава вздрогнула и изумленно ахнула. На её хрупкой фигурке волшебным образом возникло платье — элегантное черное вечернее платье из дорогого шелка и кружев. Это была платье, которое еще недавно носила сударыня Белладонна. Оно идеально облегало стройную фигурку княжны, подчеркивая все её достоинства, как будто было сшито лично для неё.
— О боже… откуда это взялось? — княжна растерянно оглядела себя, поглаживая нежную ткань. Её щёки порозовели от смущения.
— Прошу прощения, милая княжна, — учтиво сказал я, — Было непозволительно оставлять прекрасную даму в таком виде. Надеюсь, теперь вам значительно комфортнее?
Княжна застенчиво улыбнулась и кивнула, скромно опустив длинные ресницы.
— Благодарю вас. Ума не приложу, как вы это провернули…
Я учтиво поклонился в ответ.
Я принялся не спеша связывать бессознательных культистов, используя их собственные дорогие одежды. Мне активно помогали дворецкий и слуги.
Мой дворецкий был одаренным и мог использовать духовную силу. После того, как я связывал культистов, дворецкий выкачивал из них остатки энергии. Даже если они очнутся, то больше ничего не смогут сделать.
— Кстати, дорогая княжна, мы ведь так и не успели познакомиться, — обратился я к девушке.
— Княжна Милослава Пушкина, к вашим услугам, — слегка поклонилась она.
— Очень приятно, княжна. Я — князь Кирилл… м-м-м, — я посмотрел на дворецкого, — Кто я там?
— Вы наследник рода Долгоруких, княжич, — поклонился дворецкий.
— Ага, их самых… А вы кто?
— Алексей Петрович, — терпеливо представился дворецкий и снова любезно поклонился, как ни в чем ни бывало, — Покорный слуга ещё вашего покойного батюшки.
Милослава слушала наш странный разговор, озадаченно склонив голову набок.
— Чувствуйте себя как дома, княжна, — сказал я ей, — Насколько это возможно после всего случившегося.
Мы мило беседовали, как будто только что здесь не было жестокого мордобоя. Дворяне-с, мы куртуазны в любых условиях.
— Кто эти люди, Алексей Петрович? — поинтересовался я у дворецкого, кивнув на связанных культистов.
— Боюсь, юный господин, это адепты культа «Возвышенных», — нахмурился старик, — Влиятельная и опасная организация, признанная террористической. Они известны своими темными практиками и жертвоприношениями, у них есть ячейки во всех странах мира. Давно ходят слухи, что в неё входят многие знатные особы…
И дворецкий принялся поочерёдно снимать с культистов маски. При виде их лиц он ахнул от изумления:
— Господи боже! Да это же граф Волконский, помощник тайного советника! И княжич Трубецкой, заместитель министра! И госпожа Барятинская, фрейлина самой императрицы! Какие именитые персоны! Никогда бы не подумал…
Я лишь хмыкнул. Этот культ явно пустил глубокие корни в самых верхах общества.
— Изменники! — с возмущением произнесла Милослава, уперев руки в бока. Её аккуратные бровки грозно сошлись над переносицей, — Если
