Сезон любви - Каттен Лила

И если мне сначала показалось, что он худой, то я ошиблась. Он определенно был худым, но не в смысле дрыщом. Подтянутым. Видны были мышцы, и даже на животе просматривались кубики пресса, думаю, это называется жилистое телосложение, но я не уверена.

Быстро отвернулась обратно и принялась набирать в тарелки еду.

– Я уже понял. Хотел предложить свою помощь.

– О, спасибо. Ты можешь разложить приборы и… – стоило ему взяться за обычные вилки и ложки, как я вскрикнула: – Стой.

Он фактически замер и посмотрел на меня, ожидая, что я скажу.

– Я купила вам с твоей девушкой другие, чтобы… ну… Новые были.

Покраснев отчего-то, я прошла к ящику, который освободила и вынула оттуда тарелки и приборы.

– Не понял, – я обернулась и увидела, как он сложил руки на груди, ожидая пояснений.

– Ну, вы же гости и я решила, что правильней чтобы вы ощущали себя комфортней. Люди разные ведь.

– Лер, по-моему, ты сильно загоняешься. Давай нормальные ложки и набери поесть, я голоден, – он подмигнул, а я вспомнила его сообщение, которое он мне прислал с подмигивающим смайлом.

«Черт, что ж ты такой красивый-то!»

– Что?

О боже, – я ударила себя по губам. Потому что, кажется, сказала это вслух.

– Закат красивый… будет, – киваю в окно, откуда видно море.

– Ты это поняла в час дня?

– Да, порой это чувствуется, – ответила полную чушь.

Как только я набрала полные тарелки еды, моя малышка захныкала.

Подошла к ней и сразу вытащила из ходунков.

Мы пока что не ходим и когда я занята, приходится усаживать ее либо сюда, либо в прыгунки, потому что иначе она начинает постигать ходьбу сама и часто падает, ударяясь.

– Ну что моя девочка, ты устала, да? – я провела носом по ее щеке и зарылась в пространстве между шеей и ее телом, чтобы вдохнуть детский аромат и пощекотать ее, а когда открыла глаза, увидела пристальный взгляд Степы. – Она потрясающе пахнет, – выдала тут же, но не покраснела. Потому что мне не было стыдно за проявление заботы и любви к дочке. Мне было неловко от того, как он смотрел на нас.

– Верю.

Я видела, что он сомневался, а вероятнее всего, думал, что я ненормальная, но не стала доказывать обратное.

– Поставлю еду на стол сам, не переживай об этом, – сдвинул меня в сторону касанием к спине, когда я намеревалась продолжить начатое.

Вместо этого я потрогала баночку мясного пюре, которое нагрелось после холодильника для Агаты, и взяла ложечку со звездой на конце, которую купила для нее. Поэтому Регина называет часто ее – звездочка.

Посадила малышку в стульчик и открыла крышку, которая, щелкнув как подобает «хорошему» продукту вызвала восторг у дочери.

Я начала кормить мою нетерпеливую обжору, пока Степа не закончил и не сел напротив. А после поняла, что он не ест.

Подняла на него глаза, и он снова на нас уставился. Ложка зависла в воздухе, пока я смотрела на его лицо. Откровенно любовалась, как дурочка, а после Агата перехватила мою руку и потянула ее к себе, чтобы сунуть ложку в рот.

Мужчина начал смеяться, потому что пока я глядела на него, он наблюдал за ней.

– А она у тебя молодец, впервые видел подобное, – чуть отсмеявшись произнес.

– Ну, дети любят тянуть в рот все, что видят. Это скорее недостаток, поверь.

Он кивнул и принялся за обед.

Я порой наблюдала за ним. На самом деле мне было важно знать, нравится ли ему то, что я приготовила.

Когда Агата была уже сыта и с удовольствием взялась за бутылочку, я развернулась к своей порции обеда и, поднеся ложку ко рту, столкнулась глазами с мужчиной напротив.

– Что?

– Вкусно. Спасибо.

– Я рада. Если есть какие-то предпочтения в еде, то можешь сказать. Конечно, ничего такого эксклюзивного и супердорогого, но думаю справлюсь.

– Да нет. Я ем все, что вкусно и съедобно. Пойду пока что к себе, дай знать, как соберешься на пляж.

– Хорошо.

Через двадцать минут я одела дочку, приготовила коляску, так как она сразу уснет и постучала к Степану.

– Иду, – послышалось из-за двери, и он открыл ее, одевая на ходу свитер.

Я застыла, следя за тем, как напрягаются те самые кубики пресса, на каждый его шаг и движение.

Ну что за испытание для бедной меня?

– Так мы идем? – вытянул из морока, околдовавшего меня щелчком пальцев перед носом.

– А… да. Прости.

Чертыхнулась и побежала скорее на выход, где в коляске уже посапывая лежала Агата.

С этим нужно что-то сделать!

Глава 5

Она странная. В хорошем смысле. Наверное, лучшее слово тут будет – забавная.

Обед был сытным и вкусным, я готов платить за ее еду и уверен это только начало. Так что прибавлю в весе.

Вернулся в свою комнату, потому что мой телефон разрывался от звонков друга.

– Какого черта ты наяриваешь?

– Как это? Я должен знать о ней все. Размер сисек, талии и задницы. Лицо, волосы и прочее. Скорее, иначе я изведусь и точно приеду к тебе.

– Иди на хрен, Сева.

– Так я понял, ты решил мамочку оставить для себя? Значит, точно знойная штучка. Я слышал, когда женщина родила, она становится той еще чертовкой.

– Блин, я не могу поверить, что слушаю это.

– Ну, давай серьезно теперь. Как там?

– Шикарно, – встал у окна, смотря на море. Здесь реально круто.

– Черт я тебе завидую. Кинь фотку.

Быстро не прерывая разговор, делаю снимок вида, на который направлен мой взгляд.

– Это че? Из окна, что ли?

– Ага. Сейчас наблюдаю.

– И это за те деньги она дарит такое? Детка продешевила, так ей и передай.

– Согласен.

– Тут твой пахан приезжал, сказал не может дозвониться.

– Плевать. Его сын остался там дома, пусть сдувает с него пылинки, а ко мне не лезет.

– Ну если тебе интересно, я сказал, что ты улетел во Владик.

– Владик? – смеюсь, представляя, как он ищет меня по отелям черт-те где. – Спасибо, дружище.

– Я взял отпуск, жди меня в июле.

– Окей. Но не знаю, поселит тебя она здесь или нет, я еще не признался, что девушка не приедет.

– Посмотрим. Может, в другое место поселюсь. Все давай, я на работе.

– Пока.

Кладу чемодан на кровать и убираю на полки кое-какие вещи.

На улице ветрено, поэтому голубой свитер решаю надеть на эту прогулку.

Но не успеваю натянуть горловину, Лера стучит ко мне в дверь, и я иду открывать.

Ее смущение забавляет. А когда мы ступаем на пляжную полосу, я убираю все свои мысли куда подальше, потому что я наконец на море. Снимаю обувь и иду ближе к воде.

Небольшие волны ласкают ступни, а солнце играет на них бликами.

– Кайф.

Закрываю глаза, совершенно позабыв о стоящей где-то за спиной Валерии.

Оборачиваюсь и сталкиваюсь с грустным взглядом девушки, устремленным на мои ноги.

– Идем, – протягиваю руку, зовя ее за собой. – Вода хорошая.

Мало ли она боится заболеть.

Но на мою улыбку она только машет головой отказываясь.

Мне нравится, что берег каменистый. Песок я люблю меньше. Галька такая плоская и приятная, словно массаж. Ступаю по ней к девушке, и мы продолжаем ход.

– Не хочешь мочить ноги?

– Нет, дело не в этом. Я не купаюсь на море.

– В смысле? Ты живешь на самом берегу воды и не пользуешься таким даром? Стой, я понял. Ты как те богачи, что пресытились деньгами? Это очень жестоко с твоей стороны, – отшучиваюсь.

– Мои родители почти год назад утонули. В этом прекрасном когда-то море.

Я затыкаюсь так же быстро, как и начал говорить до этого свою чушь.

– Прости, Лера. Мне очень жаль.

– Спасибо. Двадцать восьмого июня будет ровно год. С того дня я не ступала в него. Кроме одного раза. Когда прошло девять дней с похорон, я ощутила жуткую злость смотря на него в окно и выскочила, удостоверившись, что дочка спит. Я вошла по пояс и начала кричать, хлеща руками по воде.