Боевые муравьи - Алексей Дмитриев

женится. Через несколько лет он решает опять провернуть дельце со страховкой. Жертвой на этот раз становится его собственный сын.

И вот здесь как раз и кроется главная нестыковка. Во-первых, каким бы негодяем ни был преступник, сделать такое с собственным сыном… что-то в это не очень верится. Во-вторых, возраст мальчика не совсем совпадает с прошедшим после переезда временем. Скорее всего, ребёнка он усыновил, а Чарли просто не посчитал нужным мне это сказать. Ещё один непонятный момент ― история с машиной. Вроде бы это незначительный факт, но зачем Чарли так подробно на нём останавливался? Явно, здесь что-то скрыто. Также непонятно, почему полиция ничего не нашла. Дело, конечно, может остаться нераскрытым, но чтобы вообще ничего не обнаружить, так не бывает.

Ну и ещё несколько незначительных моментов, которые не бросаются в глаза. Я чувствовал их скорее интуитивно. Выглядели они вполне логично, но что-то в них настораживало, не вязалось с общей психологической картиной. Например, Чарли совсем ничего не рассказал про мать мальчика, а ведь она в этом деле далеко не последнее лицо. Он же про неё упомянул только то, что она подала на развод.

А вот и предлог! Я удовлетворённо откинулся в кресле и попросил жену сделать мне кофе.

– Что, на работу ещё не вышел, а уже нашёл новое дело?

Она всегда хорошо читала по моему лицу.

– Пока не нашёл, но кое-что наклёвывается. Больших денег здесь, скорее всего, не будет, но зато интересное дело.

Как специалист по разводам я довольно широко известен. В том числе и в том штате, где всё это произошло. Так что, мой интерес будет вполне обоснованным. А вот с деньгами… Чарли говорил, что в страховку включён пункт, по которому жена ничего не получит. Но если ребёнок для афериста приёмный, то это можно оспорить. И страховку, которая аннулирована потому, что заключена с мошенником, можно, при определённых условиях, восстановить. В общем, есть над чем подумать. Этим я и занялся. За окном лил дождь, стояла непроглядная темень, а я сидел перед жарким камином и пил прекрасный кофе. В такой обстановке мысли текут неспешно, но зато ни одна мелочь не ускользает. Дело ещё не началось, у меня не было ни одного документа, но я уже тщательно продумывал все детали и возможные повороты.

Утром я забежал в свою контору, выслушал поздравления по поводу выхода на работу, и, собрав сотрудников, объявил им о новом деле. Коротко рассказав суть вопроса и, раздав поручения, дневным рейсом я уже вылетел в город, в котором чуть больше недели назад встретил своего однокурсника. Внутреннее чутьё и опыт подсказывали мне, что Чарли пока не стоит ни о чём информировать. Начать я решил с матери пропавшего мальчика.

Встретила меня привлекательная молодая женщина. Её манера говорить, двигаться, и то, как она была одета, выдавали в ней натуру утончённую и стильную. Удивительно было, как такая умница могла польститься на прожжённого авантюриста, каким был её бывший супруг. Ещё больше удивляла обстановка дома. Разношёрстная, кричаще – вульгарная, она никак не вязалась с обликом хозяйки. Очевидно, дом обставлялся не сразу и у хозяев благополучные периоды чередовались с полным безденежьем, когда что-то приходилось продавать. Ну а покупки, в том числе мебели, в этой семье делал только мужчина, и его мнение, судя по всему, было решающим.

Реакция молодой мамаши на моё предложение была очень странная. Сначала, когда я сказал, что могу вернуть ей крупную сумму, на которую был застрахован её сын, я прочёл на её лице явный интерес. Но потом она, как будто что-то вспомнив, сразу погасла и заявила, что не возьмёт от этого мошенника ни цента. Когда же я сказал, что возможно удастся что-нибудь узнать о её мальчике, она занервничала, стала ходить по комнате, а потом заявила, будто бы уже наняла частного детектива.

На все мои доводы она находила какие-то отговорки. В результате, очевидно почувствовав, что её постоянные отказы в таком, явно ей выгодном деле, могут вызвать подозрения, она разрешила мне ознакомиться с документами. Я демонстративно устроился за столом поудобнее, показывая, что засел надолго, и она деликатно оставила меня одного. Времени было мало, но я успел сделать фотокопии тех бумаг, которые меня заинтересовали.

Визит в этот странный дом меня сильно разочаровал. Стало понятно, что я не заработаю здесь ничего, но дело захватило меня, я уже не мог оторваться. «В конце концов ― подумал я ― прошлое дело принесло мне очень хороший доход. Теперь могу поработать и для удовольствия».

Дождь и холодный ветер попытались доказать мне, что удовольствия будет немного, но я спрятался от них в такси, и через час уже изучал документы в гостиничном номере. Даже бегло пробежавшись по ним, я сразу нашёл несколько зацепок. Работать было над чем. Почувствовав удачу, я позвонил в свою контору и вызвал детективов. Дел для них было много. Целую неделю мои люди рыскали по городу, опрашивали людей, следили за появившимися в деле новыми фигурами, фотографировали, добывали новые документы. А я копался в бумагах, делал запросы, получал ответы, анализировал. По вечерам мы собирались у меня, обменивались полученными сведениями, планировали новые мероприятия. Наконец, всё было закончено. Можно было звонить Чарли.

Мы встретились с ним в том же кафе, что и две недели назад.

– Ты снова в наших краях? Новое дело?

– Нет, старое. Это твоё дело.

– Моё? Что ты имеешь в виду?

– То самое, о котором ты мне рассказал в прошлый раз. Я здесь покопался в нём немного и нашёл ошибку, которую ты совершил.

Чарли внутренне напрягся, но быстро взял себя в руки, и, сделав непринуждённый вид, наигранно весело спросил:

– Вот как? Интересно, где же я промахнулся?

– Помнишь, в колледже мы постоянно соперничали? Ты не учёл то, что я постоянно побеждал. Тебе очень хотелось похвастаться, как ты ловко провернул это дельце, но я раскрутил его и выяснил то, о чём ты не мог мне рассказать.

Лицо толстяка побагровело. Теперь он уже не скрывал своей неприязни.

– Ты всегда лез туда, куда тебя не звали. Так что же ты выяснил?

– Видишь двух парней за соседним столиком? Это полицейские. У них есть ордер на твой арест. В благодарность за то, что я сделал их работу, они разрешили мне первым сообщить тебе об этом.

– Ерунда, болтовня, я ни в чём не виноват, у тебя ничего нет на меня.

В какое-то мгновение мне даже стало жалко старого товарища, но его делишки были