Цена его ревности. Книга 2 (СИ) - Мур Лана

— Я же здесь только пока Лалит будет в отпуске, а потом уеду, — ответила Вика на последний вопрос Ракеша. А он мрачно посмотрел на нее: «Сейчас, когда ты в моей стране и моем городе, у тебя не получится так легко от меня ускользнуть».

Охранники внесли чемоданы в комнату, которую раньше занимала Лалит, вышли из квартиры и остались ждать у дверей.

— Чай, кофе? — скрываясь в спальне, спросила Вика.

— Я бы не отказался от кофе, — ответил Ракеш.

— Ну вот и приготовь, — донеслось из-за двери, — и мне. Я тоже не откажусь.

Глава 4. Новые правила

Ракеш усмехнулся — ее наглость никуда не делась. Закрытая дверь притягивала, как магнитом. Чтобы немного отвлечься от принимающей душ и переодевающейся девушки, он ткнул кнопку кофемашины, и пока та, взвывая, перемалывала зерна кофе, а потом, потрескивая, готовила ароматный напиток, заглянул в холодильник — там было пусто. Видимо, Айрин выкинула все, что могло испортиться.

«Значит, сегодня ее надолго задерживать нельзя», — подумал Ракеш. — «Она должна успеть в магазины».

Вспомнив нечто весьма важное, Радж быстро набрал номер и, отойдя подальше от комнаты Вики, коротко и четко отдал распоряжение: «…Если у нее возникнут вопросы, скажите, что это стандартный договор, если будет продолжать спрашивать, никакой самодеятельности, отправляйте ко мне. Все ясно?» — получив положительный ответ, он взял чашечку с кофе и сел на диван дожидаться Вику.

Захлопнув за собой дверь, Вика прислонилась к стене и замерла, расслабляя напряженные мышцы. Затем расстегнула один из чемоданов и, достав два пушистых банных полотенца, проследовала в ванную, там сбросила мокрую одежду и встала под обжигающий душ.

Горячая вода не помогла согреться, внутри сгустился леденящий холод, а слова: «Мне быстро все надоедает» и «небольшая услуга, не более того» неотступно крутились в голове и иголками кололи мозг. Постояв еще немного, Вика выключила воду и, завернувшись в полотенца, вышла из ванной. Расчесала мокрые волосы, чтобы, когда высохнут, остались лежать красивыми спиралями, а не превратились в не облетевший одуванчик.

«Так дело не пойдет» — сказала она себе, посмотрев на отразившееся в зеркале встревоженное лицо. — «Я не могу показать ему, что меня волнует его отношение», — с этими словами Вика достала из раскрытого и валяющегося на полу чемодана косметичку и, опустившись на кровать, постаралась спрятать растерянность хоть за минимумом макияжа. Но руки дрожали, ровные стрелки, несмотря на прилагаемые усилия, не получались, а щеточка туши норовила попасть в глаз. И чем дольше Вика старалась накраситься, тем больше нервничала, и тем сильнее дрожали руки.

Радж терпеливо ждал, когда Вика появится из комнаты — вода в душе уже давно замолкла, и вскоре ведьма должна была выйти. Он заварил еще одну кружку кофе, успел выпить и ее, но девчонка так и не появилась.

— Что она там, уснула что ли? — проворчал под нос Ракеш, меряя шагами гостиную. Посмотрел на часы — время неумолимо утекало, а он хотел, чтобы все формальности были закончены уже сегодня: Первое. Чтобы завтра уже с полным основанием предъявлял права на ее услуги и время. Второе. Хоть надежды и мало, но она была, что утомленная перелетом девчонка не будет внимательно вчитываться в условия контракта, а подмахнет, не глядя, поверив на слово, что его условия вполне стандартные.

Потеряв терпение, он шагнул к двери в комнату девчонки, толкнул ее и… замер — завернутая в полотенце паршивка сидела на кровати, держа в руках зеркальце и положив ногу на ногу, окруженная разбросанной по покрывалу косметикой.

Влажные волосы струились по плечам, на которых поблескивали капельки воды, ноги с аристократически узкими коленями и балетным подъемом манили атласной гладкостью — вся девчонка была, как только что сорванное, в каплях дождя, яблоко — такая же свежая, ароматная и буквально зовущая себя съесть.

Он чувствовал себя увядающим цветком, который, получив живительную влагу, начал возрождаться — давно не испытываемое ни к кому желание потекло по иссушенным яростью и ревностью венам, пробуждая забытые чувства и эмоции.

Когда Радж ворвался в комнату, Вика вскинула на него недоуменный взгляд и встретилась горящими исступленным огнем глазами.

Они оба замерли, не в силах ни пошевелиться, ни отвести взгляд, но потом, повинуясь лишающему воли и разума притяжению, Ракеш медленно двинулся вперед. Какое-то время Вика продолжала сидеть и растерянно смотреть на неумолимо приближающегося мужчину, но вскоре до нее дошло, что кроме их двоих в квартире никого нет, а она сама прикрыта только лишь полотенцем.

Стряхнув наваждение, она вскочила с кровати и отступила к стене. Выскользнув из ослабевших пальцев, зеркальце со звоном упало на пол, а тонкие руки стиснули узел полотенца.

— Не походи, — Вика, продолжала отступать, пока не почувствовала под спиной шероховатость стены. Паника захлестывала, но, стараясь с ней справиться, Вика осматривала комнату и пыталась найти лазейку, куда могла бы ускользнуть от опасности, ясно читающейся в глазах Раджа. Но выхода не было — с одной стороны кровать, от которой сейчас Вика старалась держаться как можно дальше, а с другой — платяной шкаф. — Не подходи, — вжимаясь в стену, повторила она еще тише, но не менее твердо.

«Она меня боится?» — эта мысль заставила Ракеша остановиться. Нелепость ситуации сначала ошеломила его, а потом затопила волной гнева — Значит, всех тех, с кем путалась, она не боялась, а его, который не смел прикоснуться без уважения, боится?! Вспышка злости помогла избавиться от колдовства, и Радж смог остановиться около распотрошенного чемодана.

— Сколько можно копаться? Живо одевайся. У меня много дел и мало времени, — и склонился над сложенной в аккуратные стопочки, одеждой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не смей рыться в моих вещах! — воскликнула Вика и сделала попытку подойти, но огонь, сверкнувший в глазах Раджа, заставил ее сохранить имеющуюся дистанцию. Тогда Вика решила изменить тактику — он не должен был увидеть некоторые вещи, лежащие в самой глубине чемодана. — Где тебя воспитывали, что ты позволяешь себе рыться в женском белье? — стараясь подавить дрожь в голосе ехидно спросила она, но было уже поздно — рука Раджа коснулась черного шелка. Он поднял глаза и, показывая, приподнял тонкую пижамную рубашку, а Вика судорожно сглотнула и продолжала: — Что, заинтересовался моим бельем? Нравится? Я не жадная, можешь взять поносить.

— Кажется, это и есть мое.

— Правда? А я все ломала голову, откуда у меня мужская пижама? Можешь забрать, — Ракеш стиснул скользкую ткань.

«Паршивка! Без стеснения говорит о том, что в ее жизни множество мужчин. Но только приди ко мне, дай до тебя добраться, я заставлю забыть их всех. В твоих мыслях останусь только я. Но ты сама ко мне придешь. Сама! И тогда не жди пощады!»

— Не стоит. Я уже оставил ее тебе, — стараясь говорить таким же безразличным тоном, как Вика, чтобы не испугать ее, ответил Ракеш, а потом, вытащил из чемодана первые попавшиеся джинсы, футболку и бросил их на кровать. — Одевайся! И поживее, у меня мало времени.

— Может, ты выйдешь или прикажешь одеваться прямо при тебе? — не меняя тона, дерзко спросила вредина.

— Если через пять минут не выйдешь готовая, одену тебя сам, — сказал Ракеш и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь, а Вика без сил опустилась на кровать. Но потом резко вскочила — к словам Раджа стоило отнестись серьезно.

Она схватила джинсы и трикотажную майку и скрылась за дверью ванной. Джинсы оказались светло-голубыми узкими, с низкой посадкой и подвернутыми штанинами, открывающими щиколотки, а майка — ярко-желтой с глубоко вырезанными на спине и открывающими лопатки проймами, исключающими белье.