Поле боя – Пекин. Штурм Запретного города - Георгий Савицкий

Внутри боевых машин десанта, спеленутые ремнями привязных систем, ждали десантирования бойцы «крылатой пехоты».

Россия и Советский Союз обладали еще одной, среди целого ряда уникальных и обогнавших на долгие десятилетия технологий. Это была возможность высадки бронетехники на куполах из самолетов военно-транспортной авиации. И причем десантники уже находились внутри боевых машин!

Впервые такая система десантирования вместе с экипажем БМД-1 из двух человек внутри была испытана 5 января 1974 года. Многокупольная парашютно-платформенная система получила название «Кентавр», а испытывал ее сын знаменитого Командующего ВДВ Александр Маргелов.

Многих трудов Командующему стоило убедить министра обороны А.А. Гречко дать разрешение на первое десантирование. Маршал не соглашался ни в какую, опасаясь за жизнь людей. Командующий предложил свою кандидатуру на участие в эксперименте, но получил категорический отказ.

– В таком случае, товарищ министр, будет прыгать мой сын Александр, офицер-десантник, сотрудник Научно-технического комитета ВДВ, и мастер парашютного спорта, преподаватель нашего десантного училища майор Леонид Зуев. Александр занимается экспериментом в НТК, а Зуев уже начал экспериментировать в училище. Ну, я его и взял готовиться лично к этому уникальному прыжку.

– Но почему все-таки сын? – спросил Гречко.

– Много я видел слез матерей, оплакивающих своих погибших мужей и сыновей. А поскольку дело новое и очень рискованное, где все может случиться, я лично несу всю ответственность и отвечаю головой за исход эксперимента.

На случай фатальной неудачи у Командующего ВДВ в кармане шинели лежал пистолет с одним патроном…

Но испытания прошли успешно, и многокупольная система «Кентавр» была принята на вооружение советской «крылатой пехоты».

А вот на Западе попытались повторить подобный эксперимент, и – неудачно. Во Франции в боевую машину был посажен заключенный, приговоренный к смертной казни. Машина разбилась – «приговор привели в исполнение». Много позже эксперимент с десантированием на парашютах боевой техники провели и в США. Однако результат был настолько плачевен, что больше на Западе попыток никто не делал.

Следующим шагом в развитии отечественных средств десантирования бронетехники стала парашютно-реактивная система ПРСМ-915 «Реактавр». Та самая, что сейчас была «навьючена» на боевые машины десанта.

В просторной кабине военно-транспортного самолета, или, как говорили десантники и летчики – воздушного корабля, командир утопил кнопку СПУ[1] на роге штурвала:

– Я «Баритон-75», эшелон занял, ложусь на курс выброски. «Земля» – задание?

– Я «Земля», «Баритон-75», работайте задание. Выброску разрешаю.

– Понял, разрешили. Приготовиться!

– Есть приготовиться!

– Бортинженер, открыть створки кормового грузолюка.

– Створки грузолюка открываются.

В корме под высоким скосом хвостового оперения медленно и величаво раскрылись ворота в небо. Первая из боевых машин заскользила по направляющим, проложенным в полу грузового отсека Ил-76.

– Поехали! Приготовиться к десантированию! – прокричал по танковому переговорному устройству внутри БМД-4М ее командир Иван Котельников и на всякий случай крепко стиснул зубы.

Первым в поток, как и полагается, вышел вытяжной парашют на длинном тросе. Четырнадцатитонная боевая машина плавно перевалилась за обрез люка и, почти перевернувшись, ухнула вниз.

Внутри бронекорпуса в глаза десантникам со дна машины посыпалась пыль. А Ивану Котельникову оброненный кем-то болт ударил прямо в скулу. Впечатление было явно не из приятных. Командир экипажа чертыхнулся сквозь плотно стиснутые зубы, не хватало еще и язык прикусить при динамическом ударе от раскрытия основного купола.

А БМД-4М тем временем раскачивалась, словно гигантский маятник, под вытяжным парашютом. Но вот сработал полуавтоматический анероидный автомат-высотомер, выдернув шпильки из люверсов на тюке основного парашюта. Снежно-белый купол площадью 540 квадратных метров развернулся с громким хлопком и наполнился воздухом почти мгновенно.

Спуск был недолгим. Боевая машина десанта, похожая на стальное семечко гигантского одуванчика, пробила слой облачности. Еще несколько секунд, и вот уже земля совсем близко.

Лейтенант Иван Котельников внимательно следит за показаниями высотомера.

– Приготовиться к посадке, принять позу изготовки!

И тут над головами десантников что-то оглушительно грохнуло!

Но пугаться причин не было: это сработали дюзы соплового блока реактивной системы посадки, подвешенные над БМД-4М. Мгновенный импульс мощных реактивных струй погасил скорость снижения в 25 метров в секунду. Для сравнения: при спуске на многокупольной системе снижения скорость в пять раз ниже! Правда, находящихся внутри десантников сдавило сильной перегрузкой. Но это уж неизбежное зло, плата за высокие динамические характеристики.

В следующий момент резкий, перекатывающий удар возвестил о встрече с землей. Головы десантников мгновенно «выбили морзянку» из заголовников, и все замерло. Навалилась неожиданная тишина, ощущение будто ты одни в мире. Но это продолжалось лишь мгновение.

Десантники стали освобождаться от привязных систем.

– «Земля», я – «Пламя-1» приземление нормальное, начинаем расшвартовку и подготовку к движению, – доложил лейтенант Котельников.

Расшвартовка от подвесной системы «Реактавр» была автоматическая, изнутри машины с помощью пиротехнических устройств. Грохнули пиропатроны в местах крепления элементов подвесной системы машины. Освободившись от строп, БМД-4М приподнялась на гидропневматической подвеске, увеличив клиренс, и резко рванула с места, разбросав траками комья земли и пучки травы. Экипажу после десантирования предстояло еще и отстреляться из всего бортового оружия БМД-4М по мишеням на полигоне.

Глава 4

КОСМИЧЕСКИЙ КОНТРУДАР

Китайская боевая орбитальная станция «Тяньгун-4» висела в пустоте ближнего космоса на геостационарной орбите. Под ней в дымке редких перистых облаков виднелась пустыня Гоби. Благодаря синхронизации орбиты космической боевой станции и периода суточного обращения Земли, «Тяньгун-4» как будто бы замерла в «точке стояния» над выбранным участком земной поверхности.

Вот она – мечта о мировом господстве! Мечта, воплощенная в металле боевой орбитальной станции – теперь Китай и впрямь стал Поднебесной Империей!

«Тяньгун-4» была построена «по образу и подобию» почившей в водах Тихого океана 23 марта 2001 года советской орбитальной станции «Мир». Ну, и естественно, в отличие от «Мира», назначение и состав оборудования китайского «Небесного чертога» (а именно так переводится слово «Тяньгун») было совсем не мирным.

В центре находился базовый модуль, к которому пристыковывались боевые блоки с комплексами ракет «космос-космос», «космос-поверхность» и орбитальные корректируемые бомбы. Также на боевых модулях были установлены лазерные турели и безоткатные пушки. С двух сторон к базовому модулю были пристыкованы и так называемые, «ангарные системы» для стыковки, технического обслуживания и вооружения боевых орбитальных кораблей «Шэньчжоу-7».

Вокруг нее постоянно сновали боевые корабли, орбитальные «грузовики» то и дело причаливали к стыковочным узлам. На специальных телескопических платформах были размещены турели с пулеметами, прожекторными установками, различными антеннами. Широкие «паруса» солнечных батарей вместе с радиоизотопными генераторами снабжали ее электроэнергией. Изредка в черном безмолвии вспыхивали иголками льда облачка выхлопов двигателей ориентации, удерживающих своими микроимпульсами «Небесный чертог» в строго заданном положении на орбите.

Станция «Тяньгун-4» несла мощное вооружение, а высота орбиты в 35786 километров делала ее неуязвимой и недосягаемой для русских зенитно-космических ракет.

Кроме того, уже в ближайшее время готовились к запуску модули более мощной и более совершенной китайской боевой космической станции «Тяньгун-5».

Неуязвимой и недосягаемой?.. А вот с этим можно было поспорить!

Молодой майор Артем Рахимов был сосредоточен и собран. Он, как и все остальные космолетчики двух экипажей «Язонов», внимательно слушал командира Первой Ударной аэрокосмической бригады особого назначения генерал-лейтенанта ВКС Сергея Павловича Горчакова.

Основной ударной силой бригады стали две эскадрильи многоцелевых аэрокосмических истребителей «Язон». Третья эскадрилья была учебной. «Язонам» был придан целый полк носителей – тяжелых самолетов Ан-225 «Мрия». Со дня на день ожидалось прибытие еще более могучих самолетов – воздушных исполинов – 900-тонных двухфюзеляжных «Гераклов». Эти крылатые суда-катамараны между своими корпусами могли нести уже два аэрокосмических истребителя с комплексами воздушного старта.