Крот Камня - Уильям Хорвуд

Всю четверку охватило воодушевление. Часом позже, когда опустились сумерки, Триффан поинтересовался, где Мэйуид. Наступление сумерек означало, что в бетонной пустыне, в которой они находились, начнут метаться по воздуху желтые лучи, пересекаясь под острыми углами, скрещиваться и выхватывать из темноты неровности земли, где укрылись кроты. Однако небо было еще светлым, если ярко-фиолетовое небо Вена вообще можно назвать светлым.

— Ушел на разведку, — ответила Триффану Старлинг. — Отправился посмотреть, не найдет ли чего.

Триффан огорчился:

— Здесь очень неспокойное место, зря он ходит один.

Не успел он это сказать, как из темноты послышалось топотание, шлепанье, а потом донесся голос Мэйуида.

— Иди, иди! — говорил он. — Заходи, боязливый господин, застенчивый, нерешительный крот. Иди и познакомься с теми, кто дружен со мной, недостойным.

Однако, кто бы ни был этот крот, он шел к ним явно не спеша. Мэйуиду приходилось непрерывно понукать его, пока остальные наконец не увидели перед собой худого жилистого крота, неохотно следовавшего за Мэйуидом.

— Ну и ну! — воскликнул Триффан.

— Я — самый блестящий, самый умный, самый замечательный, разве не так? — вопрошал Мэйуид. — Этот почтенный крот нашел меня! — объявил он.

Крот уставился на них.

— Бубог! — произнес он очень громко, словно вокруг были глухие.

Четверка посмотрела друг на друга.

— Бубог! — повторил крот еще громче.

— Только это и говорит, — пожаловался Мэйуид.

— Бубог! — заорал крот, с надеждой оглядывая всех по очереди.

Какое-то далекое воспоминание ожило вдруг в Триффане, а потом и в Спиндле, и оба инстинктивно сделали шаг вперед, пока не зная, что сказать.

— Бубог! — проорал еще раз крот, настолько громко, что от огромного усилия его лапы оторвались от земли и он подпрыгнул.

— Он говорит... он говорит...

— Он говорит: «Будьте богаты»,— прошептал Триффан, повторяя начальные слова приветствия кротов-летописцев, которые сам он произносил последний раз, здороваясь с Брейвисом в Бакленде.

— Верно! — подтвердил Спиндл. Его усталость — все-таки позади был целый день пути — сменилась восторгом. — Он приветствует нас по всем правилам!

Крот подошел к ним поближе.

— Бубог! — произнес он еще раз.

— О да, — отозвался Триффан. — Будь и ты здоров и невредим! — И его голос звучал проникновенно, когда он произносил древний отклик, который был известен, как он считал, только летописцам.

Однако крот, похоже, не понял его и просто продолжал повторять: «Бубог».

— Буиты... Буиты! — неуверенно откликнулся Спиндл, исказив правильный ответ.

Крот облегченно вздохнул и скомандовал:

— За мной!

— Мы готовы! — сказал Триффан.

Не тратя времени попусту, крот провел их через выкопанную в земле неглубокую яму, презрительно посмотрел на черноголовую чайку, которая, размахивая крыльями и громко крича, спикировала на них, потом добрых полчаса они шли по дорожке на поверхности земли, затем спустились в ходы, каких никто из них еще никогда не видел.

❦

— Сплошной мусор! — заявил в конце концов Спиндл. — Отбросы ревущих сов и двуногих! Вот что это такое!

Только кое-где ходы были прорыты в земле, в основном же они были сооружены из самого разного материала, который кроты видели прошедшими летом и осенью. Все это было расплющено и распластано, разорвано, перемешано и снова спрессовано воедино, так что стенки ходов были кое-где сложены из стекла, а кое-где из «тонкой коры» или из кусков дерева, отчего эти стенки оказывались непривычно прямыми. Впрочем, попадался и ржавый металл. Звуки тоже были непривычными, очень громкими и вибрирующими.

Все посмотрели на Спиндла, а тот улыбался, как это делают кроты, когда они уже нашли решение, которого остальные еще не знают.

— А я-то удивлялся, почему везде валяется так много всякого добра, ведь хозяевам эти вещи, наверное, нужны. А они, выходит, выброшены. Это место можно назвать помойкой; иначе говоря, это мусор, который крот обычно выбрасывает из норы, когда приходит весна.

Они сделали небольшую остановку, пока их проводник куда-то ходил. Потом он вернулся и, перекрикивая шум, позвал:

— Идемте, познакомьтесь с Кормом.

Свернув за угол, они оказались в зале с очень высоким потолком. Стенами служила согнутая по углам металлическая сетка. Там они увидели жирного грязного крота. Рот у него был набит, и правой задней лапой он подгребал к себе пищу, которая в большом количестве лежала на полу возле него. Похоже, это были овальные оранжевые безногие жуки. Пахло вкусно.

Крот поднял на пришедших маленькие, как у свиньи, глазки и ухмыльнулся, показав зубы, ставшие ярко-желтыми от поедаемых жуков.

— Бубог! — крикнул он дружелюбным тоном. Комочки оранжевой кашицы полетели у него изо рта и попали на мех Триффана и Спиндла.

— Буиты! — наученный горьким опытом, отозвался Триффан, а Спиндл принялся старательно чистить свою шубку.

— Добро пожаловать! Черт меня побери, мы не видели чужих кротов уже... сколько, Мурр? — обратился он к худому кроту, который привел их сюда.

— Достаточно давно, чтобы заметить это, — проговорил Мурр, — но не настолько давно, чтобы забыть! Эти пришли по западному мосту из труб.

Последовало удивленное бормотание, из которого Триффан заключил, что речь шла о неудобном пути по водостоку, которым Мэйуид провел их сегодня утром. Значит, Мурр уже несколько часов наблюдал за ними.

— Правда? Чтоб мне окаменеть! — воскликнул крот, глядя на гостей с явным уважением. — Ну ладно, меня зовут Корм, а с Мурром вы уже познакомились.

Они так громко орали! Триффан покосился на своих товарищей: может, и они начнут так разговаривать, если достаточно долго пробудут в этом постоянном шуме.

Триффан представился, представил и остальных, одного за другим, и в скупых выражениях объяснил причину их появления, упомянув грайков только мимоходом. Он всегда чувствовал себя неловко, не договаривая что-то, но считал разумным поначалу выбирать слова осторожно. Легко могло оказаться, что эти кроты придерживаются Слова...

— Грайки? Слыхали о них, как же! — с энтузиазмом откликнулся Корм. — Заноза в заду — вот что они такое, если судить по тому, что я слышал. Не признают Камень, верно я говорю?

Триффан и все остальные кивнули, облегченно вздохнув.

— Ну, здесь-то вы в безопасности, потому что едва ли у них хватит упорства, как у вас, чтобы дойти сюда, а помощи они не получат... Сами мы на восток от Вена не ходим. Там опасно — чума, пожары, грайки и все такое прочее.

— Если вы не выходите из