Возвращение джинна - Василий Головачев

— Проходите.

— Предъявите-ка теперь вы свои документы, — вежливо попросил Артем. — Будьте любезны.

— Зачем? — вытаращил и без того выпуклые глаза полицейский.

— Будьте любезны! — Тон Артема стал ледяным.

Пузан переменился в лице, вспотел, оглянулся на придвинувшихся ближе коллег, отмахнулся пальцем.

— Проходите… пока я разрешаю. Здесь наша территория, дело находится под нашим контролем.

— Ошибаетесь! Документы, быстро!

Полицейские переглянулись. Артем говорил так уверенно, что у них зародились сомнения в своей непогрешимости.

Из двери, ведущей с аэроплощадки в коридоры двенадцатого этажа, выглянул озабоченный молодой человек в серо-голубом костюме официала федеральной следственной комиссии. Артем узнал его, встречал в Управлении, это был полковник Валентинов, известный не только как прекрасный специалист своего дела, но и как писатель-историк.

— В чем дело? — протянул он руку Артему.

— Вот, знакомлюсь, — кивнул тот на полицейского.

Валентинов косо глянул на пузана.

— В чем дело, поручик?

— Э-э… — промямлил полицейский. — По распоряжению… э-э… моего… э-э… начальства…

— Перед вами стоит генеральный эксперт центра. Ваша задача делать то, что он прикажет. Ясно?

— Так точно! — вытянулся пузан, стараясь убрать живот.

— Идемте, Ромашин. — Валентинов поманил его за собой.

— Я бы хотел знать, кто этот ретивый служака, — сказал Артем, направляясь вслед за полковником.

— Не связывайся, — брезгливо буркнул тот, — он всего лишь поручик, но его дядя — полковник юстиции и глава местного отделения СЭКОНа, большая шишка, хотя, к сожалению, гнилая. Племянник в него.

— Фамилию не скажешь? На всякий случай.

— Сашко Глянько. Фамилие такое. Я же говорю, не связывайся, тебе же дороже станет. Дрянной человек, власть любит, давно придавил бы тут всех, да ума не хватает. Ты зачем сюда заявился?

— Сомнения кое-какие развеять, — усмехнулся Артем.

— Чьи?

— Моего начальства.

— Вряд ли я тебе помогу.

Они прошли оцепление коридора, посторонились, пропуская бригаду медиков в голубоватых униках, с антиграв-тележкой медицинского комбайна. Врач-патологоанатом остановился, снял очки, глянул исподлобья на полковника.

— Ничем не могу помочь, голубчик. Он абсолютно здоров.

— Был.

— Что? Да, да… Причина остановки сердца мне абсолютно непонятна. У меня есть кое-какие подозрения… — врач замолчал, покосился на Артема, водрузил очки на нос, — но я напишу об этом в рапорте. Всего наилучшего, голубчик.

— Подожди здесь, — сказал Валентинов Артему, беря врача под локоть, отошел с ним в конец коридора, пошептался и вернулся. — Идем.

— Что он заподозрил?

— Врач «Скорой», которую вызвала жена покойного, тоже сомневался, что хозяин умер от стандартного сердечного приступа. Мужичка скорее всего убили. Но причины нам неизвестны.

Артем подумал, что причиной убийства вполне может оказаться экскурсия покойного на Луну, но промолчал.

Зашли в квартиру, где все еще работала бригада дознавателя местного отделения внутренних дел. Лица сотрудников были сосредоточенны и угрюмы. Харьков славился низким уровнем нарушений общественного порядка, не говоря уже об отсутствии криминальных разборок в течение последних двух десятилетий, и насильственная смерть Дорофея Пивторыкобылы сильно могла ударить по репутации местной полиции.

В спальне, рядом с телом хозяина, которое уложили на кровать, сидела заплаканная женщина средних лет, кутаясь в пуховой платок. Это была жена Дорофея Львовича. С ней как раз и беседовал дознаватель, совсем юный, неопытный, суетливый и потому старательно сохранявший на лице сурово-значительную мину. Он мельком взглянул на вошедших, повернул на пальце кольцо инфора микрофоном вниз, встал.

— Я закончил, господа. Дело ясное.

— Да? — приподнял бровь Валентинов.

— Перед смертью покойный играл в карты в компании приятелей и выпил довольно большое количество спиртного. Это и послужило причиной сердечного приступа. Никакого криминала, причина вполне естественная.

— Да? — повторил полковник. — Это радует. Вот только как вы объясните, что покойный вот уже лет тридцать пять играет в карты и выпивает в той же компании, причем не так уж и много? Почему же сердце остановилось именно сегодня? Вполне здоровое сердце, между прочим, по мнению врачей.

— Ну-у… — дознаватель сделал паузу, — не выдержало… количество перешло в качество…

— Дорофей не был алкоголиком, — тихо возразила женщина. — Он всегда знал меру.

— Ну-у… — сделал еще одну паузу дознаватель, — всякое бывает. Если бы его отравили, в крови остались бы следы яда, а врач не обнаружил…

— Существуют яды, — качнул головой Валентинов, — которые распадаются через минуту после срабатывания. Единственное «но»: я не вижу пока, кому бы это было выгодно.

— Я тоже.

— Ладно, занимайтесь своими делами, коллега, потом сравним наши данные и выводы. — Валентинов кивнул на окно спальни. — Елена Сергеевна, вы не помните, окно было открыто, когда вы вошли к мужу?

— Д-да…

— А перед тем, как пришел муж, оно было закрыто или открыто?

— Не помню, — смутилась жена Дорофея Львовича. — Хотя, по-моему, я закрывала на ночь.

— Спасибо. — Валентинов направился к выходу из квартиры, косо глянул на Ромашина.

Артем догнал его в коридоре.

— Ты думаешь?..

— Я уже говорил. Есть подозрения, что его убили, и очень веские. Кто-то убрал мужичка, не просчитав последствий. На их беду Дорофей Львович вел практически здоровый образ жизни. У таких людей сердце просто так не останавливается.

— Яд?

— Может быть. Хотя я лично считаю, что это был мощный разряд парализатора. Если я прав, вскрытие покажет изменения в структуре головного мозга покойного. Скрыть их невозможно.

— За что его могли убить?

— Вот и я задаю себе тот же вопрос. Судя по словам жены и отзывам соседей и друзей, прораб не был конфликтным человеком, со всеми ладил и дружил. Кстати, он был не то чтобы домоседом, но кроме как на рыбалку и по грибы никуда больше не ездил. Зачем его понесло на Луну?

Артем выдержал пытливый взгляд полковника, пожал плечами.

— Душа человеческая — потемки.

Валентинов раздвинул губы в иронической усмешке.

— Это уж точно. Вполне может быть, что клиент отдал Богу душу, исчерпав все попытки продать ее дьяволу.

— Ты о чем?

— Ни о чем, просто размышляю вслух. Вдруг наш прораб из тех, кто живет двойной жизнью?

— Не похоже, — засомневался Артем.

— Я тоже так считаю, но обязан отрабатывать все версии. Поделился бы своими, а?

— Да я ни слухом ни духом, — честно сказал Артем.

— Так я тебе и поверил, — вздохнул Валентинов. — Твое начальство не пошлет спецагента раскапывать рутинное дело. Мог бы хотя бы намекнуть, что вы зацепили.

— Ей-богу, сам не знаю. Но если найду что — сообщу, — пообещал Артем.

— Ладно, все равно на вас надежды мало. Тебе еще что-нибудь здесь надо?

— Пожалуй, нет. Если только… побеседовать с друзьями покойного?

— Я с ними уже разговаривал. Чувствовал себя покойный нормально, ни на что не жаловался. Рассказывал, что был на Луне, видел много интересного. Утверждал даже, что сделал какое-то открытие.

— Какое?

— Тоннель с пещерой, в которой будто бы дремал какой-то страшный зверь. Но гид-контролер экскурсии этого не подтверждает, мои парни беседовали с ним в турагентстве, да и откуда на Луне звери? Померещилось мужику от избытка чувств, он ведь первый раз вылез за пределы своего Харькова. Да ты сам с его приятелями побеседуй, может, они скрыли от меня чего. Могу дать адреса.

— Едва ли, но все равно спасибо.

— Не за что, бывай, майор, может, еще встретимся.

Полковник махнул рукой кому-то из своей свиты, отошел, а Артем медленно двинулся к посадочной площадке личного транспорта обитателей дома. Не глядя на поручика Глянько, проводившего его настороженным взглядом, сел в куттер. Аппарат взлетел. Площадь Национального университета с древним зданием самого университета и жилыми башнями ушла вниз, горизонт раздвинулся, стали видны другие жилые комплексы столицы Вкраины, белесые шпаги орбитальных лифтов, лесные массивы, реки и озера.

— Куда? — осведомился инк куттера.

— Домой, — сказал Артем рассеянно, поправился: — Базис-район, жилмассив И-21, шестнадцатый уровень.

Пока летели в потоках других воздушных машин, он любовался весенним пейзажем — наступило утро пятнадцатого мая — и приятно греющим лицо солнцем. В половине девятого куттер сел на площадку шестнадцатого этажа жилой зоны И-21. Артем мельком посмотрел на зависший над площадкой шестиместный флайт с затемненными стеклами: показалось, что его внимательно рассматривают пассажиры флайта (он их не видел, но чувствовал), и направился к своей квартире. Флайт еще некоторое время парил в воздухе, словно его пилот раздумывал, садиться ему или нет, потом улетел. Судя по раскраске и эмблеме, он принадлежал местному департаменту авиаинспекции.