Народ майя - Альберто Рус

Однако новейшие археологические открытия в зоне майя заметно изменили эту стройную на первый взгляд гипотезу, внеся в нее существенные коррективы. Прежде всего выяснилось, что лесные равнинные области - ядро будущей майяской цивилизации - отнюдь не были безлюдными и заброшенными до прихода земледельцев-колонистов нагорий Чьяпаса и Гватемалы.

Широкие исследования археологов США на побережье Белиза (экспедиция, возглавляемая известным археологом Ричардом С. Мак Нейшем) выявили там десятки древних стоянок охотников, рыболовов и собирателей, относящихся к докерамическому и доземледельческому периоду от 9000 до 2000 г. до н. э. (Mac Neish R. S., Wilkerson S. J. К. and Nelken-Terner A. First Annual Report of Belize Archaic Archaelogical Reconnaissance. Andover, 1980)

При раскопках гигантской карстовой пещеры Лольтун на полуострове Юкатан (Мексика) под слоями обитания ранних земледельцев с керамикой около 2000 г. до и. э. удалось обнаружить почти метровое напластование со следами жизни людей докерамического периода - с характерными каменными орудиями для охоты (Mexikon, vol. 2, No. 4. Berlin, 1980, p. 53-55).

Как известно, оседлый образ жизни и земледельческое хозяйство окончательно сформировались в Мезоамерике (О термине Мезоамерика подробнее см.: Гуляев В. И. Древнейшие цивилизации Мезоамерики. М., 1972, с. 5.) к началу 2-го тысячелетия до н. э. Во всяком случае в горных областях майя это было именно так. А что же происходило в лесной равнинной зоне на юге Мексики, в Белизе и на севере Гватемалы? Неужели первые земледельцы пришли туда только тысячу лет спустя, на рубеже 2-го и 1-го тысячелетий до н. э.?

В конце 70-х годов английский археолог Норман Хэммонд при раскопках древнего поселения Куэльо на севере Белиза совершенно неожиданно обнаружил в глубине земли почти трехметровый слой с ранней керамикой и остатками легких хижин из дерева и глины. А внушительная серия из более чем 30 радиоуглеродных дат позволила достаточно уверенно отнести время существования этого поселка земледельцев майя к 2000-1000 гг. до н. э. (Hammond N. The Earliest Maya. "Scientific American", Vol. 236, No. 3. New Haven, 1977, p. 116-133)

Почему именно земледельцев? Потому что в ходе исследований были найдены многочисленные каменные зернотерки. Была найдена и сама кукуруза - в виде обуглившихся, почерневших от времени початков и зерен. И хотя мы не знаем точно, на каком языке говорили древнейшие обитатели поселка Куэльо, вся их материальная культура - формы керамики и лепных глиняных статуэток, характер жилищ, погребальный обряд - была, бесспорно, майяской. Она продолжала успешно развиваться и в последующие времена, вплоть до начала классического периода цивилизации майя (Hammond N. Ancient Maya Civilization. New Brunswick, 1982, p. 116-117.).

Таким образом, процесс освоения лесной зоны предками майя выглядит сейчас куда более сложным (О сложности проблемы красноречиво свидетельствуют итоги работы специального симпозиума по происхождению цивилизации майя, состоявшегося в США в 1974 г. (см.: Adams R. E. W. (ed.) The Origins of Maya Civilization. Albuquerque. New Mexico, 1977)), а время значительно более ранним, чем считалось прежде. Однако факт широкого переселения майяских земледельцев с гор на равнину в течение 2-го тысячелетия до н. э. пока никем серьезно не отвергается.

Все вышесказанное позволяет предполагать, что лесные равнинные области майя в целом были заселены и освоены не позднее конца 2 - начала 1-го тысячелетия до н. э. выходцами из горных районов: с запада (из Чьяпаса) и с юга (из Гватемалы, Сальвадора, Гондураса). Далее раннеземледельческая культура, принесенная предками майя в сельву Петена и Юкатана, развивалась самостоятельно. Именно на ее основе и сформировалась на рубеже нашей эры блестящая цивилизация классического периода. Это доказывается преемственностью в развитии ключевых элементов местной культуры: в керамике, архитектуре, погребальном обряде, мотивах искусства и т. д.

Однако это отнюдь не означает, что равнинные майя "взращивали" свою великолепную культуру в полной изоляции от внешнего мира. Напротив, этот процесс проходил в постоянном и творческом общении с соседями, родственными майя и во многих отношениях более развитыми, чем они.

Загадки майяского земледелия. Долгое время считалось, что майя испокон веков культивировали у себя самую примитивную форму земледелия - подсечно-огневую, которая требовала больших массивов свободной земли, поросшей лесом, и частой смены выжигаемых участков в связи с быстрым истощением плодородия почв. Такое земледелие, по подсчетам ученых, не могло обеспечить пищей сколько-нибудь значительное население. Как же в таком случае у майя появились многолюдные и процветающие города? Почему они существовали на одном и том же месте непрерывно в течение сотен лет? В результате последних исследований удалось установить, что подсечно-огневое земледелие майя при всех его внешних минусах не было столь примитивным и малоэффективным, как это представлялось на первый взгляд. Уже в глубокой древности жрецы разработали весьма совершенный солнечный календарь, точно регулирующий сроки основных земледельческих работ: вырубка леса, его выжигание, сев в начале сезона дождей, уход за посевами, уборка урожая. Майяские земледельцы путем длительных опытов и отбора сумели вывести гибридные, высокоурожайные сорта основных сельскохозяйственных пищевых культур - кукурузы, бобовых и тыквы. Наконец, ручная техника обработки небольшого участка в лесу и сочетание на одном поле посевов нескольких культур (например, кукурузы и фасоли) позволяло долгое время сохранять его плодородие. Кроме того, возле каждого индейского жилища имелся приусадебный участок с огородом и фруктовыми деревьями. Не требуя особого ухода, такое дерево, как рамон (хлебное дерево), давало множество питательных плодов, способствуя тем самым оседлому образу жизни рядового крестьянина-общинника (Подробнее об этом см.: Гуляев В. И. Земледелие древних майя. - Природа, № 9. М., 1982, с. 88-97).

Но и это еще не все. Сейчас уже твердо установлено, что майя в 1-м тысячелетии н. э. знали и другие, более интенсивные формы земледелия. На юге Юкатана и в Белизе на склонах каменистых холмов найдены искусственные земледельческие террасы с особой системой увлажнения почвы. В Петене и в бассейне реки Канделярии (штат Кампече, Мексика) археологи обнаружили следы орошаемого земледелия в виде каналов и так называемых приподнятых полей - искусственно сделанных длинных грядок земли, полузатопленных водами реки или озера.

Подобные земледельческие сооружения, весьма напоминающие знаменитые "плавучие сады" ацтеков ("чинампы"), были способны давать огромные урожаи и практически обладали неистощимым плодородием (Hammond N. Agricultural intensification in the Maya Lowlands. - Actes du XLII-e Congres International des Americanistes. Paris, 1979, Vol. VIII, p. 328). По подсчетам ученых, такое земледелие вполне успешно решило пищевую проблему в обществе древних майя, обеспечивая в среднем не менее 700 человек на 1 км2 площади (Dahlin B. Preliminary investigations of agronomic potentials in "bajos". Adjacent to Tikal. - Actes du XLII-e Congres International des Americanistes. P., 1979, vol. VIII, p. 306; Harrison P. D. and Turner B. L. (eds). Prehistoric Maya Agriculture, 1978). Все это во многом объясняет загадку "экономического чуда" одной из наиболее ярких цивилизаций доколумбовой Америки.

Древние майя: рабовладение, феодализм или азиатский способ производства. Альберто Рус Луилье в своей книге неизменно подчеркивает классовый антагонистический характер майяского общества, выделяя в нем четыре основные социальные группы: знать (духовную и светскую), торговцев, рядовых общинников и, наконец, рабов. Особенности социально-политической структуры цивилизации древних майя он пытается объяснить на основе концепции "азиатского способа производства", использовав для этой цели некоторые работы К. Маркса. А. Рус, так же как и большинство советских исследователей, считает, что древнемайяское общество весьма близко по характеру ранним государствам Ближнего Востока (Двуречье, Египет и др.). Вместе с тем мексиканский ученый, на наш взгляд, несколько преувеличивает роль религии в качестве важнейшей движущей силы в развитии классической цивилизации майя и неправильно считает основной формой местной государственности теократию, т. е. полное господство в обществе жреческой (духовной) элиты.

Поднятые в книге А. Руса вопросы относятся к числу важнейших и наиболее спорных проблем современной исторической науки. И это со всей очевидностью показали недавно прошедшие как в нашей стране, так и за рубежом среди ученых-марксистов дискуссии "об азиатском способе производства". Не имея возможности сколько-нибудь подробно осветить ход и результаты этих научных дебатов, отсылаю читателя к монографии В. Н. Никифорова, где достаточно полно и непредвзято излагается суть вопроса (Никифоров В. Н. Восток и всемирная история. М., 1977). Здесь же следует напомнить, что идея о наличии на Древнем Востоке особого "азиатского" способа производства, бесспорно, высказывалась классиками марксизма в ряде их ранних работ.