Ох, Мороз, Мороз... (СИ) - Волкова Дарья

Дубинина. Инга. Михайловна.

Паша вдохнул, медленно выдохнул. Повел плечами, разминая затекшую спину. И потянулся к телефону.

***

— Зачем ты рассказала ему все?! — Борис Юрьевич мерил переговорную широкими шагами, на ходу глотал какие-то таблетки и запивал их. Вода лилась отчасти мимо рта и капала на серую рубашку.

— Что я рассказал и кому? — осторожно спросила Инга. Ответил вместо шефа Ярик.

— Морозу. Слила информацию. Как это непрофессионально, Инга Михайловна.

— А что сразу я? — привычно начала было отпираться Инга. — Может, он телепат?

Ее версия не получила одобрения. Горовацкий рухнул на ближайший стул. Ярик встал, забрал у него стакан, налил воды из кулера и поставил перед шефом. Только тут Инга поняла, что выглядят они оба… неважно. На Ярика похрен, а Бориса Юрьевича все же жалко.

— Зачем, Инга, ну вот зачем? — устало проговорил шеф.

— Что — зачем?! — жалость как-то быстро превратилась в злость. — Он сам все знал! Он меня спросил в лоб: «У нас проблемы?» Что я могла ему сказать? Да, Хьюстон, у нас проблемы.

— Не могла соврать? — тут же встрял Ярик.

— Не могла! — рявкнула Инга. — Не умею, не обучена. По этой части ты у нас мастер.

— Инга, ну можно же было как-то выкрутиться! — тут уже и Горовацкий перешел на повышенный тон, чего за ним обычно не водилось. — Зачем было сдавать всех и все?

— Да ничего я не сдавала! — тут Инга окончательно вскипела. — Буквально двумя словами я с этим вашим Морозом перекинулась.

— Тебе и двух слов хватило, талантливая ты наша, — снова ехидно встрял Ярик.

— Я талантливая, да, — Инга ощутила уже не гнев, а холодное бешенство. — Поэтому я не работаю с клиентами, знаете ли. Не имею нужного подхода… к людям. Я и к этому вашему Морозу не просилась. Сидела, никого не трогала, пилила новые версии служебных библиотек. И не просила меня никуда дергать! Так нет же. Вы решили именно моей жопой заткнуть пробоину!

— Инга! — картинно прикрыл рот Ярик.

— Странно, что ты не знаешь слова «жопа», Ярослав, — Ингу понесло. — Я прямо удивляюсь, как же ты без этого слова…

Поволяев пошел красными пятнами. Горовацкий залпом выпил полный стакан. А Инге стало стыдно.

— Извини, Ярослав, — она даже сделал шаг навстречу Поволяеву. Но одним и ограничилась — Ярик смотрел на нее с нескрываемой ненавистью. — Правда, извини. Это было… Я… слушайте. Если вы хотите, чтобы я работала и что-то сделала для «Т-Телеком» — избавьте меня от Мороза, а? Вот и все. Мне просто нужен их офис — вы же знаете, Борис Юрьевич. И чтобы Мороз не мешался у меня под ногами.

— Что, торчать с тобой неотлучно там? — проворчал Ярик, к которому не торопился возвращаться его родной цвет лица.

— Это же самый важный проект данного года, — устало выдохнула Инга. — Вы же сами мне об этом говорили. И потом, я же там торчу. Сутками напролет, практически. Если я не умею обращаться с этим вашим Павликом Морозовым, и по двум моим словам он делает долгоидущие выводы — избавьте меня от него. Хоть тут возьмите удар на себя.

Горовацкий с Поволяевым переглянулись, и Борис Юрьевич медленно кивнул.

— Инга, ты только сделай что-нибудь. Прошу тебя.

— Я постараюсь, — буркнул она. Этот разговор оставил после себя крайне неприятное впечатление. А Инге еще работать и работать сегодня.

***

— Сань, — Инга отхлебнула безнадежно остывший кофе. — Сань, ты умный человек, скажи мне, как я дала себя втянуть во все это бл*дство?

Саша молча посмотрел на ее унылое лицо и так же молча достал из ящика стола бутылку.

— Алтайский бальзам, — пресек он ее возражения. — Тебе надо. Сейчас кофе горячего соображу.

— Вряд ли алтайские травы помогают от глупости, — пробормотал Инга, провожая взглядом прошедшего к кофемашине Саню. Допила одним глотком холодный вязкий кофе и подперла рукой щеку.

— Что, трудный был разговор? — Саня, зарядив кофе, присел рядом.

— Да не в разговоре дело… — Инга положила голову на руки. — Там тухляк, понимаешь? Ярик, чудо наше солнцеликое, загнал проект в глубокий анус исключительно силой своего могучего интеллекта. И надо было делать откат и… — она вздохнула. — Надо было разрешать сложившуюся ситуацию административными методами. Но Горовацкий решил, что я Дед Мороз и могу сделать чудо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что, не получается чудо? — Саня поставил перед ней дымящуюся кружку.

— Сезон чудес кончился еще пару лет назад, — еще раз вздохнула Инга. — Когда я уже это пойму? Нет же. Повелась, как ребенок. «Инга, ну ты же умница, ну у тебя же есть знакомые ребята в «Пентакле», ну ты же обязательно что-нибудь придумаешь». Господи, проект с ахулиардным бюджетом, пафоса и рекламы — хоть жопой жуй. А в итоге что? В итоге я сейчас вынуждена делать заплатку из говна и палок. И, скорее всего, я ее не сделаю. Сань, почему я регулярно вляпываюсь в это дерьмо? Ведь в который уже раз. Как в прошлом году на «Земексе». Как в позапрошлом году… почему я все время оказываюсь в роли того, кем закрывают дыру?!

— Вопрос риторический? — сочувственно вздохнул Саня.

— Он самый, — мрачно подтвердила Инга. Повернула голову. — О, калифорнийцы мои проснулись. Пойду пытать спецов по легаси-коду. Авось в Калифорнии сезон чудес не весь кончился.

***

«Человек, о котором вы спрашивали, прибыл в офис»

Павел пару раз моргнул, пытаясь понять, о чем пишет секретарь. Залип в текучке и совершенно потерял счет времени. Посмотрел на часы — половина девятого. Кому он мог назначить прийти в такое позднее время? А потом сообразил.

Дубинина.

Рано вы сегодня, дражайшая Инга Михайловна.

Павел встал, повел плечами раз, другой. Наклонил голову в одну сторону, в другую. Засиделся, спина затекла. Надо сходить в «обезьянник», проверить, что там происходит. Потянулся было к пиджаку, повешенному на спинку кресла — и оставил его там висеть. И даже галстук ослабил. Душно. Почему-то душно.

В приемной секретарь с дивным именем Лаура ставила рекорды пасьянсов. Окошко она поспешно свернула, но об угле бокового зрения генерального директора «Т-Телекома» ходили легенды. Лаура с видом пай-девочки положила руки на клавиатуру и стала изображать бурную деятельность. В девять вечера, самое время.

С секретаршей у Павла был полный неконтакт по всем фронтам. Ему не нравилось, как она работает, говорит, выглядит. Даже запах ее духов раздражал. Но она была именно тем сотрудником, которого Павел уволить не мог. Потому что досталась она Паше по наследству от предыдущего генерального. И Паше прозрачно намекнули, что трогать ее нельзя. Павел был стопроцентно уверен, что Лаура регулярно докладывает его тестю обо всем, что ей становится известно. Именно поэтому Павел делал все, чтобы ничего важного не становилось достоянием внимания Лауры.

— Вы можете идти домой, Лаура, — бросил Павел уже на выходе из приемной.

— Спасибо большое, Павел Валерьевич!

За его склонность работать в любое, включая самое неурочное, время, сотрудники Павла тихо ненавидели. Даже несмотря на то, что сверхурочная работа материально компенсировалась. Но отношение коллектива к собственной персоне Павла Валерьевича Мороза не интересовало — пока это не отражалось на производительности труда.

Офис был пустой и темный. Где-то за спиной слышался стук каблуков Лауры, которая спешно собиралась домой — пока шеф не передумал. Павел нажал на кнопку лифта. У Лауры все же должно хватить ума не слишком торопиться с уходом и дать Павлу уехать на лифте в одиночестве.

Так и случилось.

Этаж «обезьянника» светился все тем же спейсом, что и вчера. Не пойми с чего Павел вдруг изменил походку, стал ступать на носок, чтобы звук шагов выходил почти бесшумным. Ну просто крадущийся тигр, затаившийся дракон. Павел Мороз в роли тигра, Инга Дубинина — в роли дракона. Паша с изумлением почувствовал, что улыбается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Охренеть как смешно, да. Поздний вечер, пустой офис, накрывающийся медным тазом многомиллиардный проект. И только двум людям во всем здании «Т-Телеком» есть до этого хоть какое-то дело. Генеральному директору и второму, по сути, рядовому сотруднику «Ди-Диджитал». Единственному, который в состоянии что-то сделать.