В поисках Евы - Вадим Норд

– Могу и вам показать, – предложил Александр.

– Не надо. – Мать Евы взяла карточку Александра и стала рассматривать ее, отставив далеко от глаз, чуть ли не на всю длину руки, как делают те, кто страдает дальнозоркостью. – Пластический хирург? Вы нам что, свои услуги пришли предложить? Не нуждаемся! Виталь, ты зачем его вообще впустил?

– Затем, чтобы в подъезде не шуметь, – огрызнулся Виталий Максимович. – Мало, что ли, про нас сплетничают?

Мать Евы вернула визитную карточку мужу, скрестила руки на груди и выжидательно уставилась на Александра.

– Давайте присядем и поговорим, – предложил Александр. – Стоя как-то не очень удобно.

– Присядем, – сквозь поджатые губы процедила хозяйка и села в кресло. – Ну, говорите, зачем вы нас побеспокоили.

«И проваливайте», – досказал ее взгляд, а руки ее так и остались скрещенными на груди – жест защиты.

– Я прошу прощения за беспокойство, Татьяна Павловна.

– Откуда вы знаете мое имя? – нахмурилась мать Евы. – Я вам его не называла.

– Ева называла. – До Александра начало доходить, что, кажется, приехал он напрасно. – Она.

– Ах! – саркастически воскликнула Татьяна Павловна, закатывая глаза и качая головой. – Надо же! Помнит еще, как меня зовут! А вот я все забыла! А что еще не забыла, то хочу поскорее забыть. Так и передайте.

Александр не рассчитывал на особо радушный прием, но и такой откровенной агрессии тоже не ожидал.

– Передам, – пообещал он, перехватывая инициативу. – Только для этого мне сначала надо ее найти. Дело в том, что Ева внезапно исчезла, а я ее безуспешно ищу..

– Никаких долгов платить мы не станем, – заявила Татьяна Павловна.

– И никто нас не заставит, – поддакнул Виталий Максимович.

– Ни о каких долгах речи не идет, – поспешно сказал Александр, несмотря на то что долг за Евой был. – Просто я хочу найти Еву и убедиться, что с ней все в порядке.

– Беспокоитесь? – издевательски ухмыльнулась Татьяна Павловна. – Я вот, родная мать, не беспокоюсь, а вы беспокоитесь.

– Беспокоюсь, – подтвердил Александр, удивляясь ее поведению. – Когда люди ни с того ни с сего исчезают и с ними невозможно связаться – это обычно вызывает у знакомых беспокойство. Вот я и приехал к вам для того, чтобы навести справки. Может, вы видели недавно Еву или говорили с ней.

– Нет! – в один голос ответили родители, переглядываясь друг с другом.

– Не говорили, не видели и видеть не хотим! – добавила мать Евы. – Странно, что вы решили к нам приехать. Или это разведка? Может, вы к квартире нашей присматриваетесь? Может, вы никакой не врач, а черный маклер?

– Нет, я не маклер. – От неожиданности Александр немного растерялся, но тут же взял себя в руки. – И квартира ваша меня не интересует…

– Здесь прописаны только мы с Виталей! – Татьяна Павловна указала пальцем на мужа, как будто Александр без этого не понял бы, о каком именно Витале идет речь. – Это наша общая собственность и больше ничья! Если кто-то думает.

– Меня интересует только Ева, – Александр, не отдавая себе в том отчета, немного повысил голос. – Если вы знаете, где она, или можете подсказать, у кого можно навести справки.

– Нет!

– Нет!

На этот раз хозяева ответили не в один голос, а по очереди. И снова переглянулись. «Зачем постоянно они переглядываются?» – подумал Александр, ощущая, как изнутри подступает раздражение.

– Жаль, – констатировал Александр, вставая, – очень жаль. Если вдруг Ева объявится, попросите ее связаться со мной.

– Никто здесь не объявится! – уверенно заявила Татьяна Павловна. – Некому у нас объявляться.

– Баба с возу – воздух чище! – выдал Виталий Максимович с таким видом, будто сказал нечто очень умное.

Супруга одобрительно посмотрела на него и кивнула, выражая полное согласие со сказанным, и повторила:

– Некому у нас объявляться! Свои все дома!

– Я бы на вашем месте не был столь категоричным, – не выдержал Александр. – Мало ли что может случиться.

– У нас все уже случилось! – зло и с вызовом ответила Татьяна Павловна.

«Какие же они.» – подумал Александр, переводя взгляд с Татьяны Павловны на Виталия Максимовича, а с него почему-то на люстру.

Он не мог подобрать подходящего слова. Противные? Ну-у, многие люди, которых можно назвать противными, по сравнению с этой парочкой просто голубки. Вредные? Вредность – это скорее ситуационное понятие, а не свойство характера. Мерзкие? В каком-то смысле – да, но не просто мерзкие, а как-то угнетающе мерзкие. Душные! Вот-вот, именно так – душные они. Пообщаешься немного – и сразу же на воздух тянет.

Судя по выражениям лиц хозяев, они думали об Александре примерно в том же ключе.

Когда Александр обулся и снял с вешалки куртку, Татьяна Павловна вдруг спросила:

– Хотите совет?

– Да, конечно!

Александр подумал, что мать Евы сменила гнев на милость, отмякла, оттаяла (ну должна же сохраниться хоть какая-то крупица материнских чувств!) и собирается сказать ему нечто дельное, но ошибся.

– Найдите себе нормальную женщину. – Голос Татьяны Павловны слегка оттаял. – Вы же приличный на вид мужчина, и специальность у вас хорошая. Вам долго искать не придется.

– Спасибо, – сухо поблагодарил Александр. – Всего хорошего, простите, что напрасно побеспокоил.

Хозяева ничего не ответили.

«Нормально съездил, – подумал Александр. – Пообщался. Убедился, что Ева была совершенно права, когда отзывалась о своих родителях не самым лучшим образом. Опять же – полагается отрабатывать все возможности».

Около подъезда курили и беседовали две девушки лет восемнадцати-двадцати – полная брюнетка и худенькая шатенка.

– А я ему говорю, что я дееспособна даже во время сушки ногтей! – тараторила шатенка. – Так что не надо этих упреков.

Увидев Александра, она замолчала и посмотрела на него с интересом оценщика антикварного магазина, которому принесли какую-нибудь редкую вещицу. Брюнетка же просто скользнула по Александру взглядом, затянулась и выпустила подряд три колечка дыма.

– Простите, а вы здесь живете? – спросил Александр.

– Здесь! – сверкнула глазами шатенка и задала встречный вопрос: – А что?

– Вы Еву, которая из пятой квартиры, случайно на днях не видели?

Дернула же нелегкая спрашивать, но девушки показались адекватными, даже милыми. О, как же обманчив бывает первый взгляд.

– Е-е-еву? – Шатенка всплеснула руками, едва не угодив горящей сигаретой в глаз подруге.

– Твою мать! – выругалась та. – Придержи грабли!

– Еву ему надо! – продолжала шатенка, не обращая внимания на подругу. – Ха-ха-ха! Держите меня семеро!.. А ты кто такой?

«Приличный на вид мужчина с хорошей специальностью», – чуть было не ответил Александр словами Татьяны Павловны, но подобный ответ не разрядил бы обстановку, скорее наоборот – подлил бы масла в огонь.

– Нет, кто ты такой?! – продолжала накручивать себя шатенка.

Поняв, что ничего умного ему не скажут, Александр поспешил уйти.

– Ева – повод вставить слева! – донеслось ему вслед.

«Сам виноват, – самокритично подумал Александр. – Нечего приставать с расспросами к кому попало».

В довершение всего не порадовала машина – завелась только с третьей попытки, чего раньше никогда не случалось.

«День сегодня такой. – подумал Александр. – Неблагоприятный.»

На перекрестке наперерез ему на красный свет выскочил мотоцикл. Резкое торможение – встряска для организма, как в прямом, так и в переносном смысле. Александр порадовался тому, что успел вовремя затормозить, и, раз уж начал радоваться, заодно порадовался и тому, что общение с Евиными родителями осталось в прошлом. С неприятным лучше разделаться поскорее, не откладывая. А еще он подумал, что когда у него самого будут дети, он никогда не станет рвать с ними отношения, подобно тому, как это сделали Евины родители. Что бы там ни случилось и как бы они себя ни вели. Необязательно все прощать и всему потакать, но не общаться совсем и так равнодушно воспринимать известие о том, что единственный ребенок исчез, – это слишком. Какая-то Зинаида, посторонний, можно сказать, человек, обеспокоилась и просила держать ее в курсе дела, а родная мать, не моргнув глазом, заявляет: «Не говорили, не видели и видеть не хотим!» А ведь если вдуматься, то Ева им ничего плохого не сделала. Взрослый человек волен жить так, как ему хочется, без постоянной оглядки на родителей. У детей своя жизнь, у родителей – своя. Разве можно становиться в позу и отрекаться от своего единственного ребенка, если он сделал что-то по-своему, так, как считал нужным? Какой в этом смысл?

Обратная дорога радовала отсутствием пробок. Разве что на светофоре немного постоять, так это же совершенно не напрягает. От такой езды не устаешь, а, напротив, отдыхаешь. Дважды звонил телефон, высвечивая на дисплее незнакомые номера. Сердце тревожно екало – вдруг это Ева, но в первый раз женщина ошиблась номером, а во второй раз пришло сообщение из сервисного центра с приглашением на очередное техобслуживание автомобиля.