Восемь лет с Вагнером - Кирилл Романовский

— Да он отмучился, ты не понимаешь, ему там лучше будет!

То есть вот такое отношение. Ну и утром, когда я в полседьмого на пробежку вышел — я как раз мимо этого места пробегал. Все 200–300 тел вокруг гроба вповалку лежат, бухие в хлам. Они начали подыматься только в полдевятого, расходиться с этих похорон. Только маленькая похоронная процессия отвезла этот гроб на кладбище и закопала.

У них самое главное — это прощание. Некоторые похороны бывают такие, что они три дня бухают всей деревней — прощаются. Все приносят бухло, баранину, козлятину, жарят на месте, парят что-то, маниоку эту варят — и веселятся. Оттого, что человек сдох, ушёл в мир иной.

Опасно с ними связываться, очень много болезней, медицина у них грубо говоря не развита вообще, антисанитария. Даже когда мы стояли при госпиталях, там бывали случаи.

Ну вот была молодая девушка, ей еще 20 не было, пришла — у нее на пальце был небольшой порез. Обработали, перемотали, забинтовали и сказал, чтобы она через два дня пришла на перевязку. Она пришла только недели через две, когда палец надо было уже ампутировать — пошло заражение. В итоге, ампутировали ей палец. А все потому, что она пошла не к нему на перевязку, а к местному шаману. И естественно шаман ей наплел, что не надо к белым демонам ходить. И у них очень много таких случаев, когда сначала обращаются к шаману, а когда уже магия не помогает и все сильно запускается, причем из-за пустяковых случаев, обращаются к нашим докторам. Когда уже поздно. Ну вообще печально, когда с детьми так.

Их взаимоотношения в обществе — это тоже что-то с чем-то. Отношение к жизни само по себе — иное. Они много рожают, потому что много умирают и очень быстро умирают. В Бангасу пример был такой. Прибежал к нам соседский мальчишка, который просто за пластиковые бутылки у нас убирался во дворе — сказал, что у его соседки ребёнок умирает от малярии, мол, можете помочь таблетками? Ну, у нас были таблетки — пускай несёт. Мать в итоге принесла уже труп ребенка — месяца 4 или 5 ему было.

— А когда же началась малярия? Парень же быстро прибежал, 20 минут назад.

— Четыре дня назад.

Это лишний раз говорит об отношении даже к своим выношенным детям. Четыре дня ребёнок горел от температуры, ему ломало кости, ещё не сформировавшиеся, от малярии, он орал как резанный — а мама его даже не подумала, что где-то можно таблетки взять! Там есть миссионерские организации, типа «Врачи без границ», плюс мы стояли рядом буквально, в 300 метрах!

Это у них отношение такое к жизни и смерти. Они так относятся ко всем другим, к окружающим людям. Для них смерть — это, наоборот, избавление от тягот и лишений этого мира.

Мангуст по имени Машка

В ЦАРе многие заводили себе питомцев, многие шкодничали. У командира жил мангуст Машка, шкодная была зверушка. Единственные, кого она не кусала — это командир и я. Остальных кусала, местных африканцев постоянно грызла, особенно если ее немного раздраконят, если она видит кого-то в тапочках. Здоровые мужики разбегались от нее, потому что кусалась сильно, прокусывала и довольно болезненно.

Нашли Машку маленькой, притащили местные жители. Они довольно-таки часто приносят обезьянок, другую живность и продают. Ну и парни в основном берут и как питомцев заводят. Ну вот мангуст долго прожил, потом убежал на рынок. Не вернулась, а так довольно-таки долго прожила с нами, выросла. Пацаны ее маленькой взяли, выходили, потом уже уехали, а когда командир уехал, после парни кто оставались, говорят на рынок убежала и не вернулась. А так всю командировку с ними прошагала, месяцев 7 или даже 8, ну такая прикольная была зверушка. Другие заводили собачек или обезьян, но они ни с кем не приживались, а собаки убегали.

Машка как-то нашла змеиную кладку, там такие — червяки еще были, видно только выползли, их растрепала. А так чтобы со взрослой, с большой змеей расправилась — не видел. Ну и местные стараются и траву косить в местах, где живут, и землю вытоптать. Во многих поселениях они не то что траву — они вместе с землей, с дерном ее снимают, чтобы была голая земля и змеи не водились.

Русская культура в ЦАР

ЦАР — дикая страна. Наш взвод там показал им нашу культуру русскую так, что местное население нас любило больше чем FACA, ООН и прочих. Когда новый год отмечали — нам дали разрешение по одной ракетнице в воздух пустить, типа как салют, и один магазин трассеров. ООН-овцы испугались, прибежали, «Урусы, у вас тут что, бой?», а местные нас окружили и радостные вокруг нас плясали. Такое вот отношение. Только мы себе могли такое позволить.

Маляркой болели много… На улице +50 жары, а малярка до 40 тебя «греет». Лежишь в спальнике, потеешь, тебе холодно. У некоторых был иммунитет, а кто-то выходил в туалет и прям там сознание терял — обратно уже заносили. Но через три месяца чувствовали себя как будто там и родились. Уже и змей ели, жарили с лучком, на вкус, как рыба минтай. Местное население помогало, когда на новый год нам подарки давали — мы конфеты ребятишками местным раздавали. Ехали за водой — им сразу надо было стираться, выходили что-бы на нас посмотреть. Мы им бутылки пустые отдавали, им нужны были. Они нас уважали, только попросишь о помощи — делают. И мы их тоже уважали: например, если у них праздник на всю улицу, а мы едем — останавливались, не сигналили им, а наоборот, в знак уважения ждали, любовались их парадом. А факавцы в таких ситуациях сигналили и разгоняли. Так что мы показывали свою культуру.

Или вот пример. Мы за водой едем — а у них похороны. Мы метров на сто отстаём, скорость снижаем, даем людям закончить свою церемонию, маршрут. Так показали им, что мы добрые, готовы помочь. Девчонки там в третьем классе две учились, у них в семье семь детей было, еды всем не хватало. Ну, мы с напарником звали их всегда к себе кушать. Садили к себе за стол. Для армейцев местных это было непонятно — мол, как белый может местных детей с собой за один