Искатель. 1963. Выпуск №6 - Борис Ляпунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В бассейн падают лепестки, и вода морщится от их неслышного прикосновения, белая бабочка пролетает над «Черным морем» и никак не может одолеть шестьдесят сантиметров «Босфора». Бабочку перехватывает солнечный луч, тянет, как на буксире; белые крылышки ее розовеют, и вот опять алые паруса встают над бассейном…
Александр Грин мечтал под бледным небом Вятки, может быть у этого каменного бассейна.
Романтика… Романтика…
Порой незаметно для себя мы вкладываем в старые слова новый, не присущий этому понятию ранее смысл. Романтика еще совсем недавно означала сказочность, несбыточную, выдуманную мечту, как «Зурбаган» и «Бегущая по волнам». Но в годы, когда перо Грина создавало образы этих героев, революция выдвинула на первый план других романтиков — романтиков не только мечты, а свершений. Эти романтики, молодые и страстные, чистые и благородные, закладывали в боях основы прекрасного государства — нашей Страны Советов.
И я приехал в город своего детства, чтобы хоть в общих чертах воссоздать историю жизни коммуниста, командира Железной дивизии Владимира Азина. Имя Азина связано с Вяткой, как дерево с землею, парус с морем, героизм с революцией. Имя Азина, гремевшее над Уральским хребтом и царицынскими степями, это честное смелое имя, мало известно потомкам. Человек, отдавший свою короткую жизнь революции и народу, человек, заслуги которого не меньше заслуг Чапаева и Щорса, забыт совершенно несправедливо. Почему? Как это могло случиться? Имя Азина долгое время упоминалось только как имя предателя. Теперь его надо восстановить и рассказать о нем широкому кругу читателей. Необходимо было разыскать живых свидетелей деятельности Азина, найти архивные материалы.
У меня была для начала единственная слабая ниточка, за которую я мог ухватиться.
Нет, не вятский губернский архив, не скудные экспонаты местного музея — они мало что прибавляют к облику молодого Азина. Есть в городе многознающий человек, он собирает и хранит все связанное с жизнью и деятельностью примечательных людей своего края: факты и документы, истинные происшествия и легенды, песни и поговорки, устные рассказы и подлинные письма. К счастью нашему, такие люди живут почти в каждом городе, во многих селах. Они собственной страстью приговорили себя к поискам всего примечательного и важного для истории родного края.
Я иду к этому человеку.
Высокий худой старик встречает меня на пороге. Выцветшие голубые глаза, рыжие жесткие усы, пергаментные щеки и молодые крепкие веселые руки. Время почему-то меньше всего разрушает руки.
Василий Георгиевич Пленков встречает гостей так, словно они приносят ему неслыханную радость. Он расцветает морщинками, усами, лохматыми бровями, высоким лбом и проводит меня в маленький кабинет, заставленный шкафами. Книги, журналы, газеты. Толстые фолианты и тощие папки, в них архивные документы, газетные вырезки, письма, статьи, очерки, стихи, фотографии.
Перелистываю архивные документы: революционная деятельность, детство Сергея Мироновича Кирова. К. Э. Циолковский в Вятке. Учитель Гоголя — К. В. Шапалинский — наш земляк. Василий Андреевич Жуковский в Вятке. Федор Иванович Шаляпин и Вятский край. О нашем земляке С. Я. Лянгусове, который по приказу Петра Первого водил караваны с товарами в Китай О нашем земляке-радисте Н. Р. Роджикове, который по поручению Ленина передал в эфир первые документы Советского правительства. О Л. П. Радине — авторе песни «Смело, товарищи, в ногу». Герцен и Салтыков-Щедрин в вятской ссылке. Детство Степана Халтурина. Новые документы о ссылке Яна Райниса в Вятскую губернию. Крестный отец Максима Горького — издатель Чарушников…
Государственные деятели и поэты, революционеры и художники, изобретатели и ученые, герои революции и герои колхозного строя, певцы и композиторы, люди всемирно известные и люди бесследно исчезнувшие сошлись в этой маленькой комнате, на окраине города.
Поискам и собиранию этих драгоценных материалов посвящена вся жизнь Василия Георгиевича Пленкова. Никто не давал ему такого задания, не помог в поисках, не выручил средствами, одна только любовь к истории и славе родного края вдохновляла искателя.
— Вас интересует Владимир Мартынович Азин? — Пленков кладет на стол толстую порыжевшую папку. — Я по крупицам собирал документы о жизни его и революционной деятельности. Здесь кое-что есть, — стучит он костяшками пальцев по папке. — Но думается мне, но кажется мне, начинать надо не с архивных документов. На Вятке живут еще азинцы, его соратники, бойцы Железной дивизии. Я сам все собираюсь съездить, побеседовать кое с кем, да на седьмом десятке не легко подниматься в дорогу. А вы поезжайте, поезжайте! Я вам и адреса дам и маршрут помогу составить. Владимир-то Азин со своим отрядом по реке спускался до самых до Вятских Полян. Там свою Железную дивизию создал. А пока возьмите документы, почитайте, поразмыслите над ними.
Я возвращаюсь в гостиницу и погружаюсь в чтение. Уже вечер. За окном сгущаются тени, напряженно ревут машины, поднимаясь по крутой Ленинской улице, зажигаются красные и зеленые рекламы, топот пешеходов напоминает отдаленный морской прибой.
Июнь…
И тогда шел июнь. И, может быть, висела над городом такая же прозрачная ночь…
Пожелтевшие по краям, пожелтевшие целиком страницы воскрешают перед мысленным взором давнее и близкое сердцу время: легендарное время революции.
Отступает шум улицы, и иные звуки слышатся мне…
Так началось мое путешествие в восемнадцатый год.
ПОЯВЛЕНИЕ ГЕРОЯ
Комната в старинном купеческом особняке. Желтый свет керосиновой лампы освещает лица шестерых людей, сидящих за столом. Седьмой стоит у окна. Восьмой прохаживается из угла в угол. При резких поворотах его сабля цепляется за мебель и тихо позванивает.
Человек с саблей был молод, высок, статен. Синие живые глаза, покрасневшие от бессонных ночей, нетерпеливо поглядывали на товарищей. Воротник черной гимнастерки наглухо закрывал, его по-юношески тонкую шею.
У сидящих за столом были тоже утомленные, посеревшие лица. Самому старшему из них шел тридцатый год. Младшему недавно исполнилось двадцать.
Молодые люди, собравшиеся в комнате старинного особняка, были членами Чрезвычайного военно-революционного комитета. Возглавлял его Иван Попов — юноша с круглым, мягким лицом. Пенсне, черные, зачесанные назад волосы. Складки у губ старили лицо Попова, тревожная озабоченность притаилась в зрачках.
Попов отличался от остальных и своим костюмом — черным длиннополым сюртуком, белой манишкой, на грудь вытекал широкий черный галстук.