Валерьянка для кота. Вторая книга (СИ) - Гринвэлл Ольга

Михаил вышел на крыльцо, бездумно глядя в просвет между сосен. Душу скоблило неприятное чувство, словно пиявка, сосущее под ложечкой. Чувствуя слабость в ногах, присел на ступеньку. А это что ещё за хрень? Взгляд мужчины наткнулся на увядшие цветы, вырванные, по-видимому, с его клумбы и теперь валявшиеся на траве под окном. Михаил вскочил, словно подброшенный невидимой пружиной. Да что, черт побери, здесь произошло?!

Набрал телефон сестры. Она единственная, с кем Михаил мог поговорить без этих «охов» и «ахов», и которая могла дать дельный совет.

— Машка? — нарочито веселым голосом начал он, но быстро стушевался, услышав, что сестра всхлипывает. — Ты что, плачешь?

— Кирилл... — услышал Михаил сквозь рыдания.

— Успокойся. Что с ним?

— Козел. Напился, и его забрали в отделение. Только что вернулся домой. Скотина... — она снова заплакала, сморкаясь и всхлипывая. — Как мы теперь поедем на ужин? Стыдобища!

— Господи... — Михаил с облегчением вздохнул. Он испугался, думал, случилось что-то серьёзное. — Да это нормально — напиться на свадьбе. Приводи его в чувство и тащи.

— Ты не понимаешь, Миш. Все серьезнее. У него, похоже, сломан нос и сотрясение мозга.

— Его в ментовке били?

— Говорят, что нет, но как я могу проверить? — сестра снова залилась слезами.

— Ладно, собирайся, поедем вдвоём.

— Подожди, — она на секунду замолчала. — Как вдвоём? А... а твоя жена?

— Лера? — Михаил хохотнул, хотя совершенно не испытывал веселья. — Лерочка уже там.

— Ну ладно, — Машка, похоже, уже утёрла слезы. — Жду. А то мне так хотелось побывать у Самойловых. Я видела на фотках его домище — это кру-уто!

Они распрощались. Разговор с Машкой слегка успокоил его. Наверняка Лера ещё утром отправилась к отцу.

Глава 5

Лев Степанович застегнул запонки на манжетах белоснежной рубашки, повязал галстук и, улыбнувшись отражению в зеркале, вышел из спальни. Вера уже сидела за столиком, ожидая его. Перед ней стояла чашка с чаем и тарелка с пирожными. Приблизившись к женщине, Самойлов заметил, что она чём-то взволнованна.

— Прекрасно выглядишь, Вера, — взгляд мужчины скользнул по темно-синему платью из шёлка, облегавшему стройную женскую фигуру. — Что-то случилось?

— А, нет, что ты? С чего ты взял?

— Ну, мне так показалось. — Лев Степанович сел напротив. — Пробовал звонить дочери — ни ответа, ни привета. Надеюсь, молодые не опоздают к ужину.

Вера Павловна кивнула, опустила глаза.

— Только свидетеля сегодня не будет.

— Что такое? — брови Самойлова взлетели вверх.

— Перегулял, — вздохнула.

— Жаль, конечно... — он задумался. На самом деле Лев Степанович и не очень хотел видеть бывшего жениха дочери. Достаточно насмотрелся на него вчера. Не заметить жадных взглядов Кирилла на Леру было невозможно. По крайней мере, ему как отцу это было прекрасно видно. Что ж, идиот, упустил своё счастье в своё время, теперь облизывайся как кот на сметану. — Пойду-ка посмотрю, как идут приготовления, а ты пока посиди здесь, Вер, отдохни.

Женщина улыбнулась в ответ, взяла с тарелки эклер, откусила.

Вместо того, чтобы пройти в столовую залу, Лев Степанович свернул к лоджии. Что-то душно в доме. Он слегка ослабил галстук, глубоко вздохнул. Воздуха будто не хватало. Что-то он подустал за последние дни — работа, свадебные заботы, лёгшие на его плечи. Ведь так хотелось, чтобы единственная дочь была и довольна и счастлива. Наверное, он выдохся, сдулся, как мячик. Взять отпуск? Даже смешно об этом подумать, дел навалилось — не расхлебать. Слишком много в последнее время завелось мелких зубастых акулок бизнеса. Вот если б можно запросто отдать своё детище в надежные руки…

«Лера, Лера, дочка, берись же ты за ум поскорее, ты так мне нужна!»

— Лев, ты что здесь делаешь? — он обернулся.

Вера стояла в проёме двери, на губах улыбка, а в глазах тревога. Господи, спасибо, что ты послал мне эту женщину. Такая мягкая, тёплая и такая красивая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Любуюсь природой. Знаешь, никогда не любил осень, а вот сейчас посмотрел — такая красота, столько красок.

— Вид у тебя больно усталый... — Вера подошла ближе. Льву так хотелось, чтобы она положила руки ему на плечи, и лицо было бы так близко, и слышать ее дыхание, и бесконечно долго смотреть в глаза.

— А как тут не устать, когда всю ночь гудели? — мужчина рассмеялся, незаметно сунув руку за левый борт пиджака — давило грудь. Такого ещё никогда не было. Неужели мышцы потянул во время упражнений с гантелями? — Пойдем проверим, все ли готово к обеду.

Женщина шутливо толкнула его в бок.

— Ты все привык проверять сам?

Самойлов развёл руками:

— Ну уж такой я. С самого детства привык доверять только себе, ну а потом понял, что так и надо. — Он слегка нахмурился, затем поднял взгляд на Веру Павловну. — Моя жена погибла из-за того, что я недоглядел, не проверил. Понадеялся на авось. А это слишком высокая цена.

Женщина замолчала, поняла, что затронутая тема слишком болезненная. Лев Степанович прислушался к шагам на лестнице. Горничная Катерина. Девушка явно нервничала.

— Что случилось?

— Лев Степанович, там приехал... ваш зять... Извините...

Вера Павловна и Самойлов переглянулись.

— Миша?

— А где моя дочь?

Горничная стиснула руки на груди.

— Вот он и спрашивает. Но Валерии Львовны ведь здесь нет...

— Ничего не понимаю... — пробормотал мужчина, устремившись по коридору мимо испуганной девушки.

Вера Павловна поспешила следом за ним. Ещё спускаясь по лестнице, Самойлов увидел припаркованный «Land Cruiser» Котенкова и Машу, его сестру. Она стояла спиной к ним и с кем-то разговаривала по телефону. Сам Михаил уже был в гостиной, и на лице его читалась растерянность.

— Приветствую, зятёк, — Лев Степанович радушно улыбнулся, протянул руку, старательно отгоняя внезапно возникшую тревогу.

— Мишенька, привет, — Вера Павловна бросилась к сыну, но тот жестом остановил ее.

— Где моя жена?

Лев Степанович хмыкнул, насупился.

— Миш, это твоя жена и тебе, наверное, лучше знать, — развёл руками.

С минуту Котенков смотрел на родителей, затем развернулся и двинулся к выходу.

— Сынок, ты куда?

— Если б я знал, — Михаил взъерошил волосы на затылке, растерянно огляделся.

— Да что случилось? Объяснись хоть...

— Нет. Лера, наверное, у себя дома... — Михаил вышел, оставив мать и тестя в полной растерянности.

Лев Степанович почувствовал лёгкое головокружение, опустился в кресло. Что на этот раз учудила его дочь? Внезапно боль под левой лопаткой заставила его выгнуться.

— Лев! — Вера Павловна только что собиравшаяся выскочить вслед за сыном, подбежала к Самойлову. — Что с тобой?

Он помотал головой. Почему-то язык не повиновался ему или просто не было сил говорить. Почувствовал, как на лбу выступила испарина.

— Воды! — крикнула женщина. Трясущими руками начала развязывать ему галстук.

Горничная, прибежавшая на шум, охнула и схватилась за телефон.

Глава 6

Он сразу заметил ярко-оранжевую «Shelby» на парковке перед домом и облегченно вздохнул. Она дома. Дурочка, тоже мне, сбежала. Поднимаясь в лифте на пятый этаж, проигрывал в уме, что скажет своей жене и, уже выйдя на пятом этаже, окончательно успокоился. Нарочно с силой три раза нажал кнопку звонка. Ну что, дорогая, видишь меня на экране видеокамеры?

Михаил настолько расслабился и отдался своим мыслям, что когда дверь внезапно открылась, едва не ввалился внутрь квартиры. На пороге стояла испуганная Дарья — мужчина видел ее, когда оставался у Леры на ночь. Выражение лица горничной менялось по мере узнавания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вы? Михаил...

— Антонович, — он улыбнулся. — Разрешите пройти?

— Да, конечно, — Дарья посторонилась, пропуская гостя в просторный холл. Заглянула ему за спину. — А Валерия Львовна с вами?