Правитель Крита (СИ) - Коротков Александр Васильевич

Козлик посмотрел на меня как на идиота:

— Ты чеее, паря, блаженный что ли? У кровососов же только дочери рождаются!

— А я сейчас не об этом. Когда ребенок родился, я тебя четко просил не сводить с них глаз. Приносить все, что потребуется. И ты за это время не заметил пиписку у него между ног?

Сатир стрельнул глазами по сторонам:

— Больно мне надо — чужие стручки разглядывать...

— Менис! Ты что, твою мать, толком там не появлялся?

— Не смотри на меня так! Твоя баба сама сказала, что я ей нее нужен! Сказала оставлять все у дверей и валить на все четыре стороны!

Я покачал головой. Оба в своем репертуаре. Не то чтобы из сатира был какой-то знатный защитник, но, в случае чего он мог хотя бы позвать на помощь... Ну ладно, хвала всем богам, обошлось без неприятных сюрпризов.

Да ладно тебе, Милан. Я бы испугался гораздо больше, если бы наш козлорогий друг взвалил на себя роль няньки. Тогда точно стоило бы подготовиться к концу света. А так... Любая Обитель находится под защитой Диониса. Он, хоть и не самый воинственный бог... Вернее, совсем невоинственный, но все таки олимпиец.

В этот раз я решил отказаться от вина. Конечно, будучи во хмеле, проход по Пьяным путям дается намного легче, но как-то несолидно, если Правитель будет разгуливать по городу в нетрезвом виде. Поэтому несколько секунд бешеной круговерти вновь заставили меня вспомнить, что я съел с утра и так ли мне дорог завтрак.

И только немного придя в себя, я понял — что-то не то. Та же самая опушка, тот же лес, те же птахи щебечут вокруг да летают упитанные шмели. Только где, мать вашу, дом!?

Я повернулся за разъяснениями к сатиру, но тот меня словно не видел. Донельзя округлившимися глазами глядел на меня, а затем и вовсе бухнулся на колени:

— Господин! Проститее!

Я озадаченно почесал затылок. Что это с ним? Резко протрезвел?

— Менис, ты это... Просто скажи, где дом?

— Он сказал это не тебе.

Я резко обернулся, услышав позади звонкий насмешливый голос. Перед нами стоял высокий, атлетично сложенный молодой парень, примерно ровесник Димитра. Из всей одежды только открытые сандалии, широкая набедренная повязка и перекинутый через плечо хитон цвета спелого красного винограда. Самыми чудными оказались волосы — темно-русые, густо переплетенные с виноградной лозой и небольшими спелыми ягодами.

— Встань, мой Виночерпий. Тебе нечего стыдиться. Я доволен тем, что ты позволил невинному ребенку родиться в Обители.

Может, иногда я и бываю большим тугодумом, но здесь не потребовалось много ума, чтобы понять, кто явился на безымянную лесную опушку.

— Эээ...

Начал было я, не понимая, как вести себя с этим существом, но Дионис лишь чуть досадливо поморщился и небрежно махнул рукой:

— Не утруждайся, смертный. Меня нисколько не привлекает, когда мне бьют поклоны или восхваляют в песнях. Я ведь бог виноделия, не забыл?

— Тогда чем обязан?

Я быстро взял себя в руки. Выглядел парень вполне дружелюбно, несмотря на искорки безудержного, граничащего с безумием веселья в глазах. Казалось, что вот сейчас он достанет бутыль с вином, хорошенько приложится, а затем пустится в пляс.

— Решил своими глазами посмотреть на человека, привлекшего к себе столь много внимания моего отца.

— И как впечатления?

— Неоднозначные, скажу я тебе. Мой тупоголовый воинственный братец мечтает намотать твои кишки на свое копье, но Зевс запретил. Однако я бы на твоем месте все равно отрастил глаза на затылке. Арес мстителен и вряд ли забудет, как ты пустил его слуг на удобрения.

Тут Дионис действительно достал откуда-то кожаный мех, хорошенько приложился к горлышку:

— Урожай в этом году на Родосе просто шикарный!

Он вытер багровые губы тыльной стороной ладони и продолжил:

— Так вот. Я вижу в тебе потенциал, Милан. Опять же, ты присматриваешь за Менисом, и за это отдельное спасибо. Клянусь всеми ветрами, из этого может получиться отличная история для кабацких пирушек! Поэтому хочу тебе немного помочь. Во-первых, присматривай за сыном. А во-вторых, организуй себе небольшую поездку по Криту. Осмотр владений, так сказать. Начни с городка Афистил, что к западу от Кидонии. Если поторопишься, то можешь успеть.

— Куда?

— Какой интерес, если я скажу? Держи!

Он бросил мне свою баклажку с вином.

— Менис, ты останешься с ним?

— Если позволите, господин.

— Хорошо. Когда все закончится и ты вернешься ко мне — расскажешь о ваших похождениях. Бывай, смертный!

Бог виноделия приветливо кивнул мне и его окутало покрывало из тех же разноцветных всполохов, что я уже видел, перемещаясь по Пьяным путям.

— Быв... Прощай, Дионис!

Как только бог виноделия исчез, с лесного домика спала невидимость, но я не стал торопиться входить внутрь:

— Менис... Это что сейчас было?

К моему козлорогому другу уже вернулось привычное состояние духа:

— Чеем-то ты ему приглянулся, паря. Бахусу обычно нет деела до смертных. И уж тем более он не раздаривает вам подарки.

Я посмотрел на мех, сшитый из тонко выделанной кожи, в своей руке. Вынул пробку и осторожно понюхал.

— Не ссы, паря. Бахус никогда никого нее травит.

— Ну, раз ручаешься...

Я сделал осторожный глоток. На языке расцвел непередаваемый букет ягод и летнего прогретого луга. Вино. Красное и вполне себе ничего. И все же... Подарок бога — и простое вино?

Кажется, на моей физиономии легко читался скептицизм, потому что низкорослый козлик выхватил из моих рук тару и хорошенько приложился. Его кадык заходил ходуном и я уважительно крякнул. Бухать, как говорится, это вам не спортом заниматься — тут здоровье крепкое нужно.

Издав протяжное «ХЫАААА!», сатир протянул мех мне обратно. Я взял подарок Диониса в руку. Странно. Вроде сатир должен был чуть ли не до дна его опустошить. Так почему он все еще полон?

— Тепеерь дошло?

— Он что, бесконечный?

— Всеегда говорил, что ты сообразительный.

Я хмыкнул. Такой себе дар. Нет, сатиру, конечно, это могло показаться высшей честью и наиполезнейшим предметом... Впрочем, дареному коню в зубы не смотрят.

Я подвесил мех на пояс и поднялся на крыльцо. Открыл дверь и меня тут же окатило знакомой энергией Земли и надрывистым детским плачем. Сын орал, не переставая, выплескивая в мир волны неконтролируемой энергии. Судя по осунувшемуся лицу Лии — проняло даже ее.

— Милан! — в ее голосе сквозило несказанное облегчение. — Он уже два дня сам не свой, постоянно плачет и я не могу его успокоить!

Я аккуратно взял сына у нее из рук и положил на стол. Антей даже не подумал успокоиться и продолжил орать, извлекая из своих крошечных легких удивительно сильный крик.

— Ну-ка, ну-ка...

Магическое зрение наползло на глаза и сын сразу же стал напоминать извергающийся вулкан. Магическая сила выплескивалась из него с каждым новым криком, коверкая источник и явно причиняя очень неприятные ощущения.

— Едрена мать, как же мне тебе помочь-то?

Я почесал в затылке. Ничего подходящего в моем магическом инструментарии не было. Нужно как-то стабилизировать поток, чтобы излишки магии не причиняли малышу дискомфорт, но как? Я не умею забирать чужую магию.

Хотя почему не умею? Очень даже умею. Главное — не перестараться. Иначе я рискую убить собственного сына. Прикинул все предметы, что у меня были с собой, но не нашел ничего подходящего.

— Есть у кого-нибудь камень?

— На улицее полно, тебе покрупнее, помельче?

— Да не булыжник! А драгоценный камень!

— Это подойдет?

Лиа сняла с шеи колье с крупным изумрудом — моим подарком в честь рождения Антея.

— Да! — Я выхватил из ее рук украшение и очень аккуратно настроил заклинание-«вампира». Не стал пытаться собрать уже выплеснутую вовне энергию и направил плетение на источник Антея.

Пришлось изрядно попотеть. Нечто подобное ощущаешь, когда пытаешься настроить оптимальную температуру воды на дешевом смесителе. Чуть влево и есть риск свариться, вправо — обморозиться. Несколько раз «вампир» начинал жрать силу сына, стремительно сокращая ее запасы и грозя добраться до источника, или наоборот, слишком ослабевал и поток силы начинал опасно насыщаться. Но все же, после пары десятков попыток мне удалось настроить свое плетение на нужную «мощность». Теперь источник сына не переполнялся, отчего парень сразу же успокоился и потянул ко мне ручки.