Семен Дежнев - Лев Демин

Довод этот натянут, крайне неубедителен. Это станет очевидным, если вдуматься в слова челобитной. Из нее вовсе не следует, что Ивашка был уроженцем Великого Устюга и постоянно жил в этом городе. Он, по-видимому, принадлежал к категории «гулящих людей», не имевших ни кола ни двора, скитавшихся по городам и селам. Именно это и имел в виду Семен Дежнев — «живет на Устюге Великом ни в тегле, ни в посаде — скитаетца меж двор…». Если бы здесь проживали другие Дежневы, Ивашка мог бы, пожалуй, рассчитывать на их помощь и содействие. Скорее всего он был пришлым, без глубоких корней в городе и поэтому готов был следовать за дядей в далекую Восточную Сибирь. Примечательно и свидетельство М.И. Белова, исследователя жизни и деятельности Дежнева, просмотревшего писцовые книги города Великого Устюга, которые составлялись в 1630 и 1676 годах. В книгах перечислялось все городское население, но фамилии Дежневых в них не значилось. Следовательно, убедительных доказательств устюжского происхождения Семена Ивановича Дежнева в нашем распоряжении нет. Предки тех Дежневых, которых упоминали нам работники Великоустюжского краеведческого музея, очевидно появились в городе в значительно более позднее время М.И Белов считает с большим основанием родиной Семена Ивановича Пинегу. Речь идет о большом правом притоке Северной Двины, то есть местности более северной. Действительно, фамилия Дежневых неоднократно упоминается в разных документах XV–XVII веков, имеющих отношение к Волокошшежской волости.

Что нам известно из этих документов? В первые годы XVII века Дежневым принадлежали земля и двор в вышеуказанной волости. Среди них назван Иван Иванов Дежнев, ушедший в «давние времена» на заработки. Не тот ли это Ивашка Иванов, за которого хлопотал его дядя перед царем? Очень может быть, хотя полной уверенности в этом нет. Ведь речь могла идти и о каком-то тезке дежневского племянника Ивашки. Кстати, фамилия Дежневых довольно распространенная на русском Севере. Происходит она от старинного слова «дежа». «Словарь русского языка XI–XVII вв.» так определяет его значение: «Деревянная кадка, в которой ставят тесто или хранят продукты». Слово «дежа» могло служить прозвищем одного из дежнев-ских предков, могло и указывать на его профессиональные навыки — искусен в бондарном ремесле. Фамилия эта скорее всего простонародная, крестьянская. Крестьянин-помор был мастер на все руки. Мог и отменную кадушку-дежу смастерить.

Более ранние упоминания пинежских Дежневых мы находим в документах второй половины XVII века, а именно — в памятных грамотах двинских воевод Ивана Милославского и Андрея Матвеева Черногорскому монастырю. В них отражена многолетняя тяжба крестьян Сояльского стана Волокопннежской волости, в их числе и Дежневых, с монастырской братией из-за земельных угодий по речке Сояла и Сояльскому озеру, речке Шуне и озерку Шунойскому. Воевода Андрей Матвеев своей памятной грамотой от 17 января 1692 года (когда Семена Ивановича уже не было в живых) сообщал о своем решении возвратить пинежским крестьянам их земли, захваченные монастырем. Итак, тяжба закончилась в пользу крестьян. Среди них упоминался и некий Пашка Федоров, сын Дежнев.

Самое же раннее документальное упоминание Дежневых относится к концу XVI века. Оно связано с судебной тяжбой двух пинежских волостей из-за сенокосных угодий. Среди участников этого дела упоминается Яков Дежня. По-видимому, Дежня — производное от фамилии Дежнев, либо, наоборот, прозвище, послужившее основой этой фамилии.

Мы видим убедительные доказательства того, что на Пинеге еще в XVI веке (а возможно, и ранее) проживали крестьяне-поморы Дежневы. Не только Великий Устюг, но и Пинега дала Родине замечательных первопроходцев, мореходов. Выходцев с Пинеги можно было встретить и в арктических просторах, и в далекой Восточной Сибири. Пинежане Иван Угрюмов и Федул Угрюмов заслужили похвалу от Бориса Годунова за походы в Мангазею, а Леонтий Иванов Шубин Плехан в 1601–1602 годах плавал с Двины по Мангазейскому ходу.

Вся деятельность Семена Ивановича, его опыт морехода, пытливый характер землепроходца, острая наблюдательность — все это проявления поморских традиций, накопленных веками. Таким мог быть и пинежанин. К сожалению, документы не дают бесспорных подтверждений прямой родственной связи упоминавшихся выше пинежан Дежневых с Семеном Дежневым. Хотя и можно говорить о большой вероятности пинежской версии происхождения землепроходца, более вероятной, нежели великоустюжская, абсолютной уверенности в ней у нас нет.

Не можем не упомянуть еще об одной версии. Она пока не подкреплена серьезными научными публикациями и неизвестна исследователям. Пока нет оснований соглашаться с этой версией, как и начисто отвергать ее. Поэтому ограничимся констатацией того что такая версия выдвигалась. Во время своей поездки в Великий Устюг в начале 80-х годов автор имел возможность познакомиться в редакции районной газеты «Советская мысль» с одним местным краеведом, сотрудничавшим с ней. Это был уже пожилой человек, одержимый энтузиаст, горячо влюбленный в свой город, свой край. Он увлеченно рассказывал об истории старинного города, водил по достопримечательным местам, горько сожалел, что замечательные исторические здания реставрируются слишком медленно. Мой новый знакомый поведал о другом краеведе, многие годы собиравшем литературу и всякие материалы по истории края. В его архиве будто бы оказалась старинная книга метрических записей из давно несуществующей церкви села Нюксеница. Село это расположено на левом берегу реки Сухоны, километрах в полутораста выше Великого Устюга. В той книге будто бы содержалась запись о рождении Семена Ивановича Дежнева, подтверждающая таким образом, что землепроходец — уроженец села Нюксеница. Поскольку село это находилось не слишком далеко от Великого Устюга, то с определенной натяжкой Дежнева можно считать устюжанином. Дату рождения, записанную в книге, мой знакомый не мог припомнить, но, по его словам, она выглядела правдоподобно. Он также уверял меня, что лет двенадцать назад или ранее (точную дату публикации он также не помнил) вологодская областная газета «Красный Север» публиковала заметку о нюксеницинской находке, выдвигавшую новую версию о месте рождения Семена Дежнева. Владелец драгоценной церковной книги ушел из жизни. Его библиотека и архив оказались расхищенными. По предположению моего знакомого, старинный фолиант мог попасть к приятелю покойного, который тоже увлекался краеведением. Но и он умер, а все его книги и бумаги были увезены его родственниками в другой город. Так что ниточка к таинственной книге пока обрывается. На мои расспросы в Великоустюжском архиве и краеведческом музее последовал определенный ответ — о таковой книге ничего не слышали. в руках ее не держали.

Принимать всерьез эту версию, очевидно, было бы возможно, лишь имея перед глазами метрическую запись в книге из Нюксеницы и убедившись в том, что проставленная в записи дата не противоречит примерной предполагаемой дате рождения Семена Ивановича. В крайнем случае необходимо располагать газетной публикацией, основанной на свидетельстве той книги. На наш запрос в вологодскую газету «Красный Север» сотрудники отдела культуры редакции ответили, что не помнят о такой публикации. Возможно, она и была, но давно. А возможно, ее пропускал кто-то из прежних сотрудников, которые ныне в газете уже не работают. Наши попытки отыскать заметку краеведа в библиотечных подшивках пока не увенчались успехом. Очевидно, мой знакомый устюжанин назвал время публикации ориентировочно, не точно, и, чтобы найти ее, потребовалось бы просмотреть подшивки по крайней мере за целое десятилетие. И не ошибочно ли упомянута газета «Красный Север» вместо областной молодежной газеты «Вологодский комсомолец» или же одной из районных газет? Все может быть.

Отбросим же пока нюксеницинскую версию как не подкрепленную зримыми источниками. Она может послужить лишь отправной точкой для дальнейших поисков, которые, быть может, и сулят интересные открытия. Если же обобщить все достоверные упоминания о Дежневых, связанные с конкретными географическими пунктами русского Севера, которыми располагают исследователи на сегодняшний день, то напрашивается следующее осторожное заключение. Семен Иванов Дежнев родился в поморской крестьянской семье, где-то на русском Севере, возможно, на Пинеге, и вряд ли в Великом Устюге, как это утверждают некоторые биографы. Маловероятно и утверждение о его происхождении из посадских людей.

Как провел свои ранние годы Семен Дежнев? Очевидно, с малолетства приобщался к нелегкому и многообразному труду крестьянина-помора. Помогал родителям в хозяйстве, ходил со старшими на промыслы, научился владеть оружием, ставить рыболовные снасти и ловушки на зверя, обучался разным ремеслам, прежде всего плотницкому, овладел основами кораблестроения.