Крепость трех колодцев - Ярослав Гжендович

Потом что-то произошло. Сначала на людей как будто упала огромная тяжесть, прижимающая к земле, затем наступило ощущение легкости, и, наконец, всех охватила слабость. Вальхар почувствовал, что теряет сознание. Оружие с лязгом выпало из рук на землю. Он протянул руку, чтобы опереться о край стены, но она не слушалась, словно чужая. Сужающимся зрением Вальхар видел, как она беспомощно скребет стену скрюченными пальцами. Он упал на колени и из последних сил бросил взгляд на территорию крепости. Крепостные стены, внутренние и главные, террасы, далекие дворы все было завалено десятками тысяч тел, беспомощных и безоружных.

Он вспомнил серебряные города рангеллов, уничтоженные налетами, затопленные корабли сверскелов, стройных женщин, застреленных у порогов своих домов, не захотевших приветствовать захватчиков. Но вот такая бесшумная, непонятная смерть? Уже лежа на земле, пытаясь бороться с охватившими его бессилием и апатией, Вальхар всматривался слепнущими глазами в растущие фигуры кранкааров.

Над крепостью Трех Колодцев вставал рассвет.

Масло вытекало безвозвратно из пластиковой бутылки, булькая и образуя радужные круги на поверхности лужи. Вальхар выругался и поднял бутылку. Это была одна из трех последних в этом сезоне, и вот больше половины бутылки пропало. Еще немного холодной жидкости удерживалось бесформенным белым пятном. Пока не нагреется и не изменит цвет на золотисто-прозрачный - есть шанс. Он схватил ложку и принялся вылавливать и отцеживать. Спасенное масло он вливал через лейку, потому что руки тряслись больше обычного. Вообще день был неудачным. Клиентов мало, толстый полицейский сержант Бриге снова был в стельку пьян, перевернул два столика, вылил кока-колу и разбил единственный музыкальный автомат. А потом принялся бить кулаками в гофрированную жестяную стену и, уже уходя, бросил бутылку от кока-колы в лампу, освещавшую вывеску над дверью. Расходы составили по меньшей мере пятьдесят соль. О жалобе нельзя даже и мечтать. Еще не было случая, чтобы вахнорец, владелец убогой жестяной будки snack-bara, выиграл дело с человеком, особенно с полицейским, даже таким паршивым, как сержант Бриге. Вальхар вздохнул.

Внезапно он вспомнил, из-за чего был так неловок и разлил масло. Что-то вроде сна наяву, только сна, напоминающего о чем-то прошлом, реальном. Почему после стольких лет, в середине дня, он неожиданно для себя пережил это еще раз? Эти воспоминания, скрытые до сих пор какой-то завесой, отталкиваемые со страхом (разговоры о таких вещах могли только привести к неприятной встрече с агентами государственной службы безопасности. "С кем вы разговаривали об этом? Как к этому отнеслись? Где он живет?"), эти воспоминания вдруг нахлынули с полной ясностью, и с ними вернулись горькие вопросы. Только сейчас он знал ответы. Теперь он понимал, почему не убили тогда всех. Им не нужны были груды мертвых героев. Им нужны были живые и спокойные уборщики, камердинеры, шахтеры, докеры и бармены. Они совершили гораздо худшее, чем убийство. После пробуждения никто никогда не мог уже взять в руки нож, обычную винтовку, даже толкнуть кого-то. Даже повысить голос удавалось с трудом. Они могли только слушать и поддакивать. Ненавидеть тоже могли. Только в душе.

Но что же с ним сейчас произошло? Хоть бы кто-нибудь пришел и прервал это одиночество, наполненное прошлым, бессилием и слабостью.

Он протер тряпкой поверхность стола и посмотрел через дверное окно на заходящее над плоскогорьем Имсэльв солнце. Над плоскогорьем Лоннея, к дьяволу!

Было безнадежно пусто. Он посмотрел в левое окно, выходящее на Спидертон, расположенный на возвышенности. Это было захолустное местечко с целыми километрами сооруженных из жести вахнорских предместий.

Снизу на дорогу вышел какой-то вахнорец в форме работника автозаправочной станции, несший в руках ящик пива. Он пошел в направлении города, даже не оглянувшись. И тут равнодушно скользивший взгляд Вальхара зацепил облако пыли, движущееся вдали по дороге. Автомобиль. Если едет сюда, то через несколько минут проедет мимо его бара. Это первое место на подъезде к городу, где можно остановиться и закусить. Они должны будут тут затормозить. Он достал из-под стойки груду пластмассовых стаканов, снял с них упаковку из фольги, и в тот момент, когда начал укреплять их в автомате с апельсиновым напитком, автомобиль появился напротив окна. Это был видавший виды фермерский пикап с двумя запасными колесами на крыше кабины и стальной решеткой перед капотом. Он медленно свернул на бетонную дорожку. Лязгнули дверцы. Вышли двое мужчин и, обойдя выставленные перед баром столики, вошли в помещение. Оба были людьми. Первый был одет в испачканные брюки и расстегнутую на груди рубаху. Вальхар видел его иногда. Это был Стантер - надзиратель над вахнорцами ближайшей шахты. Он подошел к стойке, облокотился и посмотрел с отвращением на шипящий в масле картофель. Второй вошел позже. Это был элегантный мужчина средних лет. По-видимому, он приехал издалека и одет был гораздо изысканнее, чем жители Спидертона. Он даже передвигался как-то изящнее.

- Наконец-то, - сказал он Стантеру. - С утра не было ничего во рту. Не знаю, что бы я делал в этой пустыне, если бы вы не подвезли.

- А-а, ерунда, - проворчал тот. - Что будете есть? Здесь нет ничего особенного, это жалкая вахнорская лавка.

- Даже не знаю... - сказал пришелец, заглядывая в никелированные кастрюльки, откуда шел пар и где булькали вахнорские блюда ценою в десять центов. К одной кастрюльке от присмотрелся внимательнее.

- Это хевгас?

- Хеэвгаас, - поправил Вальхар, - извините, но раньше произносили "хеэвгаас". Но вы правы, это именно это известное вахнорское блюдо.

- Дайте, пожалуйста, одну порцию.

- Пожалуйста. Тридцать центов.

Поднос, щипцы, упаковка проверенных на стерильность столовых приборов, здесь разорвать, спасибо, пожалуйста, касса, чек, выдвижной ящик, мелочь, сдача. Он бросил монеты между перегородками ящика, вслушиваясь в их обещающий звон. Надзиратель смотрел на приятеля с удивлением и едва скрываемым отвращением.

- Неужели вы будете это есть?

Приезжий отнес поднос к одному из столиков и начал есть.

- Почему же нет? Это очень вкусно. Из рыбы. Может, вы попробуете?

- Большое спасибо! - скривился Стантер. - Эти дикари и так надоедают мне каждый день. Вместе со своими чудачествами. Не хватает еще, чтобы я ел эти тысячелетние гадости. Одни черти знают, как они их готовят. Пусть с ними разбирается правительство. И с их варварскими обычаями.

- Вы, по-видимому, преувеличиваете. Они создали великолепную культуру. Очень интересную. Такую, где обычаи, кушанья, образ жизни, все было очень рационально построено. Это очень интересный народ.