Проклятый ранкер. Книга 4 - Findroid

Наверное спустя примерно час полета я плюнул на все и достал из пространственного кармана бумаги, вывалив их на стол, после чего приступил к работе над дешифровкой проклятого языка. Лететь нам ещё порядка восемнадцати часов, так что почему бы и не заняться полезным делом? Всяко лучше, чем зависать в телефоне, чтобы убить время.

– Серьезно? Ты собрался работать? – Варя удивленно вскинула бровь.

– А почему нет? Лететь нам ещё очень долго, и я не хочу впустую тратить это время.

Девушка несколько мгновений немного недовольно смотрела на меня, но в итоге протянула руку и взяла кое-какие из моих бумаг, после чего достала ручку из своего пространственного кармана.

– Я думал, ты не хочешь во все это лезть, – с улыбкой произнес я, искоса смотря на ведьму.

– А я и не лезу, просто ищу возможность скоротать время, как и ты, – с деланным равнодушием ответила Варвара.

Но несмотря на то, что на первый взгляд она отнеслась к бумагам легкомысленно, вскоре стало очевидно, что к этому делу ведьма подошла очень серьезно. Она постоянно что-то уточняла, вносила коррективы и предложения. Было очевидно, что эта тонкая и кропотливая работа ей нравилась, и наверное я впервые видел её настолько чем-то увлеченной. Довольно занятно, да и то, как девушка хмурится над очередной загадкой, выглядело мило.

Я в своих записях попал на ряд знаков проклятого языка, которые все никак не удавалось никак интерпретировать. И было ощущение, что я очень близок к ним, но понимание от меня раз за разом ускользает. Подобное жутко раздражало.

– Варь? – обратился я к ней спустя где-то десять минут.

– Что?

– Почему ты решила стать ранкером?

– Как будто у меня был выбор, – фыркнула она. – Бездна не оставила нам иного выбора, кроме как сражаться или сдохнуть.

– Да брось. Ты прекрасно знаешь, что это не так, – я даже отложил бумаги в сторону, чтобы показать, что настроен серьезно. – Я лично знал пару человек, которые не захотели становиться охотниками даже после пробуждения. День Скорби дал возможность многим превысить человеческие пределы, но он не сделал за нас выбор дальнейшего пути.

Варвара вздохнула и отложила в сторону бумаги, серьезно посмотрев на меня. При этом она практически полностью скопировала мою позу.

– Стас, к чему все эти вопросы? – после небольшой паузы и взаимной игры в “гляделки” спросила ведьма.

– К тому, что я мало о тебе знаю. Мы с тобой проводим очень много времени вместе, но при этом я ничего не знаю ни о твоих родителях, ни о чем-то другом. Если подумать, за всё время ты приоткрылась мне лишь однажды, когда мы напились в сауне. Да и то… – неопределенно покачал я рукой.

Девушка откинулась на спинку кресла и скрестила руки под грудью, задумчиво разглядывая то меня, то собственные колени.

– Наши с Игорем родители погибли ещё до Дня Скорби.

Варвара в конце концов решила рассказать мне чуть больше о своем прошлом.

– Автомобильная авария. Мне тогда было пятнадцать. Водитель грузовика заснул в дороге, не справился с управлением, и в итоге погибло восемь человек, включая наших родителей. С того момента Игорь, которому тогда уже стукнуло восемнадцать, взял на себя заботу обо мне. Работал на самых тяжелых работах, порой его не было дома днями, потому что он вынужден был идти с одной работы на другую. И все ради того, чтобы оплатить мне учебу в одном из престижных европейских вузов. Ну а я делала всё, что от меня зависело, чтобы оправдать его надежды. Я хотела стать археологом, представляешь? – иронично и чуть ностальгически произнесла девушка. Будто все это было в прошлой жизни, не в этой, а может вообще ей приснилось. – Ковыряться в земле, выискивая всякие диковинки. Мечтала поучаствовать в раскопках пирамид и всё в таком духе. Наверное, именно в этот период жизни, с пятнадцати до двадцати, я и стала собой. Упорной, уверенной в себе и… одинокой.

Воцарилась пауза, которая была необходима Варваре чтобы пережить нахлынувшие воспоминания. Я тактично молчал, позволяя ей самой вести этот разговор, тем более такая откровенность радовала меня и дарила надежду, что все будет хорошо. По крайней мере, Варя перестала строить из себя ведьму, которой все нипочем.

– В группе меня считали серой мышкой, – продолжила она.

– Тяжело в это поверить.

– В то, что такая красотка была невзрачной? – насмешливо и слегка грустно посмотрела на меня Варвара. – О, поверь, так оно и было. С Викторией мы как раз познакомились именно в том вузе. Даже удивительно, как мы тогда сошлись. Её интересовала мода и парни, она мечтала сняться в кино и выйти замуж за какого-нибудь симпатичного футболиста.

Говоря об этом Варя, не сдержалась и прыснула от смеха.

– Ну а я, можешь не верить, буквально шарахалась от парней, которые пытались со мной заговорить.

– И впрямь тяжело верится, – покачал я головой. Ну вот никак у меня не складывался текущий образ девушки с тем, что она пыталась мне показать из своих воспоминаний.

– В то время я пыталась строить карьеру. Понимаешь, несмотря на всё, что обо мне говорят, я не такая умная и гениальная, как может показаться. Все мои заслуги – это бессонные ночи за учебниками, тысячи исписанных блокнотов и всё в таком духе. Если бы я отвлекалась на парней, то быстро бы начала отставать. Нехватку ума я компенсировала адской и кропотливой работой. Но… всё это оказалось бессмысленным.

Она замолчала на несколько мгновений, после чего продолжила.

– Той весной, когда случился День Скорби, я отправилась домой на каникулы. Повидаться с братом и рассказать о своих успехах. Ну а дальше ты знаешь… День Скорби, трупы, монстры… Думаю, мне повезло, что мы с Игорем были в тот день вместе. Он взял выходной на работе, и мы пошли есть мороженое, чтобы провести чуть больше времени вместе. Как сейчас помню, что хочу познакомить его с Викторией, чтобы он выкроил себе выходной, и мы… – она вздохнула. – Ну а дальше начался ад. Я плохо помню, что было дальше. Помню смерти, крики, тварей, лезущих буквально из-под земли. Как Игорь убил какую-то тварь, а я ему помогла. Знаешь… многие мои знакомые с гордостью рассказывают, как получили силы. Как они смогли убить монстра из Бездны, а вот я не помню, как получила её. Слишком быстро все произошло, я больше была поглощена ужасом и переживанием за брата. Я узнала о том, что превратилась в пробужденную, через неделю или две, вместе с Игорем. Думаю, ты сам прекрасно помнишь то время, как всё было непонятно, и никто не знал, что именно происходит. Как появились сотни отбитых на голову культистов и сектантов, уверенных в конце света, от которых до сих пор не могут избавиться. Веселый новый мир, чтоб его!

Варвара стукнула по подлокотнику кресла. Оно жалобно скрипнуло, но все же выдержало силу пробужденной

– Да, я помню, – тихо подтвердил я. Сам прекрасно помню, какой хаос был в то время.

– Ну а дальше всё понеслось. Пока я пыталась принять новую реальность, мой брат был одним из десятка первых, кто отправлялся изучать Бездну. Тогда было опасное время, никто не знал ни о зонах обитания, ни о том, что же из себя представляют силы охотников. Всё это изучалось методом проб и ошибок. В конечном итоге Игорь, Морозов и Теманчук организовали “Буревестников”. Теманчук стал во главе, взяв на себя организационные вопросы, Морозов превратился в его заместителя, а Игорь взял на себя роль эдакого генерала как самый молодой и энергичный, занявшись тренировкой новичков и натаскиванием их до приемлемого уровня, чтобы сократить число потерь. Именно он ходил в первые рейды, а уж когда он открыл в себе способности Паладина… – она вновь на пару мгновений ушла в себя. – Я присоединилась к этому чуть позднее. Вначале неофициально, но чем дольше, тем сильнее входила в дела клана. К учебе я уже не вернулась, да и какая учеба, когда мир буквально трансформируется на глазах? Но, несмотря на сказанное, я раз за разом доказывала свою полезность для гильдии. Я не хотела быть просто “младшей сестренкой Чехова”, и это было сложно. В частности пришлось себя переломить и научиться играть на публику. Теманчук предложил мне стать лицом “Буревестников”, и я согласилась. От меня требовалось совсем немного: красиво улыбаться и светить сиськами через глубокий вырез, а все решения принимали учредители, но очень скоро я показала им, что могу и самостоятельно вести дела, без постоянного надзора. И они дали мне, так сказать, творческую свободу.