Спроси у ветра (СИ) - Беннет Эль

Олив нравилась ему. Вокруг нее было особое поле, в глазах ее светилась доброта и искренность. Она так отличалась от избалованного и испорченного Фредрика.

— Я передам, — мягко сказал Кендрик. Олив отдала ему записку с немного трясущимися руками.

Кендрик подошел к Фредрику и заметил, что у того выступила испарина на лице.

— Фредрик, мне кажется ты совершаешь ошибку, послушай, что она говорит…

Фредрик лихорадочно развернул бумагу. Два слова были выведены черными чернилами — Фредрик Левиас. Левиас на древнем языке означает "Переменчивый". Это имя пришло к нему во время инициации. Его словно пронзило током. Он закачался на ногах, но устоял. Кендрик наблюдал за ним все это время.

— Она твоя истинная пара, Фредрик. — шёпотом произнес Кендрик, положа руку ему на грудь. — Это же великая честь и счастье, которое не всякому выпадает. Одумайся, Фредрик. Ты потом будешь жалеть об этом.

Фредрик, смотрел на девушку, стоящую так рядом, но в тоже время так далеко от него. Он ощущал ее присутствие всеми фибрами своей сущности. Ее энергия заполняла собой весь бальный зал. То, как она держала свои руки одна в другой около груди, то как хмурилась, будто бы ее, как и его, застали врасплох, — вызывало како-то щемящее чувство в его груди. Он разрывался между желаниями обнять ее, обладать ее Душой и телом либо запереть ее в темнице. Ему тяжело было удержать такой шторм эмоций. Дыхание Фредрика участилось. От мысли, что он испытывает чувства к этой нищенке не по своей воле, а из-за какого-то метафизического предназначения в его жилах стало разливаться раздражение.

Он скомкал бумажку со своим именем и перевернул свою ладонь вверх. Внезапно клочок бумаги оторвался от ладони и превратился в пепел, который просто исчез в воздухе. Вот так просто материя исчезла без огня и дыма.

Все перешептывания и голоса смолкли. Фредрик редко демонстрировал свою силу на светских мероприятиях. Он считал это очень легкомысленной тратой своей силы. Во всю мощь он раскрывался на поле боя. Там его знали как выдающегося воина и могущественного веракса. Он был непобедимым. И слава о его силе простиралась далеко за пределы Глориании.

«Преобразование пространства — дар, который дает возможность воздействовать на молекулы и атомы вещества. Если это так, то он может создавать материю, но и уничтожать тоже», — подумала Олив. Она слышала, что принц был поистине могущественным вераксом. Но это совсем другой уровень силы. Если он и в правду владеет такой силой, то такой дар возвышает его над другими вераксами.

— Знаешь ли ты кто я такой? Я могу уничтожить тебя одним только щелчком своих пальцев. Ты не достойна стать моей парой, простолюдинка.

Олив молча смотрела на своего суженного, на мужчину, который, как она думала, станет для нее любовью, другом и защитником. Чем дольше она стояла так, тем больше она теряла надежду на счастье. Когда она шла во дворец, она надеялась, что она больше не будет одинокой, что после воссоединения, она обретет семью. Олив чувствовала тянущуюся боль в груди на уровне сердца. И эта боль только усиливалась.

— И потом, — вновь вмешалась Королева Ангелия, голос ее был высокомерный и властный, — у вераксов никогда не было союзов с простым людьми.

— Пусть она продемонстрирует свою силу, — выкрикнула кто-то из гостей. Толпа одобрительно загудела.

— Ну, что скажешь, Принцесса, — иронично бросил Фредрик, — покажи мне насколько ты достойна быть моей супругой.

— Если бы я и обладала какой-то силой, то я никогда не стала бы ее проявлять для развлечения толпы избалованных вельмож. — Олив хотелось покинуть зал, исчезнуть и забыться сном. Она была совершенно в растрепанных чувствах. Все обернулось совсем не так, как должно было быть. Воссоединение было очень мощным, оно стало настоящим эмоциональным потрясением. Но сейчас, вместо того, чтобы торжествовать и радоваться, она вынуждена обороняться и что-то доказывать этим людям. Олив чувствовала как будто она идет вверх по реке против течения. Все пошло не так, совсем не так.

— Так и знал, что она лгунья, — послышалось из толпы. Гости стали выкрикивать оскорбления в адрес Олив.

Олив хотела, чтобы Фредрик заступился за нее, заявил на нее свои права. Но Фредрик возвышался на ступенях помоста, на котором находился трон и выглядел очень самодовольно и высокомерно. Впервые за сегодняшний вечер она подумала о том, что сможет ли сама полюбить его? Ведь Фредрик олицетворял в себе все то, что Олив презирала в людях. Ей не понравилось направление ее мыслей. Усталость и чувство истощения резко навалились на нее. Пора убираться от сюда.

Глава 4

Фредрик видел, что девушка уже на пределе и возможно, готова даже расплакаться. Его первый импульс был «защитить во что бы-то не стало, утешить свою женщину, дотронуться до нее и согреть своими руками и губами». Он испугался своих мыслей и попытался взять себя в руки. Сейчас не время проявлять слабость. Никто не имеет право указывать ему как жить и с уж тем более с кем жить. Эта молодая женщина, пусть и пленяет его своей женственностью, чистотой и стойкостью, но он никогда не сочетается браком с безродной крестьянкой. Никакое проведение не заставит его так опозорить свой род. Вселенная не могла его так подставить. Фредрик гордо выпрямил спину и очень четко и властно проговорил.

— Я никогда не полюблю тебя и не возьму в жены. Ты никогда не станешь хозяйкой этого замка. Я еще не приказал запереть тебя в башне только потому, что ты стала интересным развлечением сегодня на балу. — Фредрик почувствовал на лице дуновение очень холодного ветра, леденящего. — Моим гостям было очень весло, — и как по команде люди в зале стали смеяться.

— Ты отрекаешься от меня, от своего близнецового пламени, Фредрик? — спросила Олив, глядя Фредрику прямо в глаза.

— Я не признаю тебя своей парой. Только равная мне может стать моей парой. — высокомерно сказал он.

— Да будет так, Фредрик. Я уйду и ты больше никогда меня не увидишь. Сегодня я пришла сюда в ожидании соединиться со своей истинной парой. Я думала, что вместе мы образуем крепкий союз, который будет основан на глубокой любви, верности, взаимной поддержке и уважении. Вчера, когда ко мне явилось Видение, я увидела нас с тобой Фредрик вместе, идущих по жизни рука об руку. Мы были очень счастливы. Я… — Олив запнулась, — я видела наших детей. — она замолкла, в зале стояла звенящая тишина, и гости почувствовали, что в замке стало совсем холодно, у некоторых даже при выдохе выступало облачко пара.

— Ты считаешь себя исключительным, потому что у тебя королевская родословная, — голос Олив стал громким и звенящим, — ты живешь в роскоши и изобилии, веселишься на балу, ешь изысканные блюда и пьешь дорогие напитки, ворота замка вылиты из золота, а стены инкрустированы драгоценными камнями, когда как твой народ за стенами этого замка утопает в нищете и отчаянии. Людям, твоим подданным нечего есть. Родители вынуждены тяжело работать на земле, чтобы хоть как-то прокормить своих детей. Люди, живущие на ваших землях невежественны и злы. Потому что бедность не может пробудить в них других чувств. Та жизнь, на которую твоя семья обрекает людей в Глориании, не может взрастить осознанного и счастливого человека. Простые крестьяне, то как они пытаются выжить и которые погрязли в низменных первобытных чувствах: зависти, ненависти и жадности, — все это и есть твое отражение. Не твои королевские потомки и не этот огромный замок с его золотом и драгоценностями, а вся та нищета материальная и духовная за воротами твоего замка и есть твоя родословная. — закончила Олив громко, как будто читала заклятие. В эту эмоциональную речь она вместила всю свою боль и разочарование.

На лице Фредрика застыла маска шока и неверия. Королева вскрикнула. Послышались охи и вздохи гостей. Толпа загудела, как муравейник, который разворотили.

— Да как она смеет!

— Возмутительно! Так разговорить с королевской семьей.

— Ее надо вздернуть за такие слова.