Книга жизни и мудрости Вивиана Вивианова. Подлинные записки видного поэта андерграунда. Книга первая - Анатолий Курчаткин

Вот чтобы у нас коррупции не было.

Чтобы у нас права человека соблюдались.

Зарплату бы платили вовремя, а пенсию такую, чтобы на нее жить было можно.

О том, чтобы власть была для людей, а не люди для власти, мечтаю. О том, чтобы моя милиция меня берегла, гаишник следил бы за соблюдением правил дорожного движения, налоговый инспектор брал бы только налоги, а эфэсбешник ловил бы иностранных разведчиков, а не «врагов народа»…

Понимаю, что маниловщина, а мечтаю!

Снова о деятелях государства Российского

Сталин

Ни до, ни после Сталина не знала Россия такого великого страстотерпца.

Наглядный пример: Иисусу Христу, чтобы спасти человечество, было достаточно принести в жертву только себя. Другими словами, пролить кровь всего одного человека.

А Иосифу Виссарионычу? Сколько ему пришлось взять на себя крови! И все не своей, чужой. Ведь одно дело – взять и пролить кровь свою. Добровольно, без принуждения. А тут – тысяч и тысяч, да еще когда не хотят ее проливать, не понимают своего высокого предназначения – быть закланными на алтарь великого дела. Это какие он муки принял, – с кем ни сравнивай, не сравнишь.

Конечно, есть мнение, что он вовсе и не спасал человечество, что ему до человечества вообще не было никакого дела. Просто укреплял собственную власть, и все.

Но я с этим не соглашусь. Категорическим образом.

Зачем нужно было проливать столько крови, чтоб укрепить свою власть? Убей десять человек, убей тысячу, десять тысяч, наконец. Но десять миллионов! Пятнадцать! Двадцать!

Нет, тут дело сакральное, мистическое, как дважды два.

Я полагаю, причиной всему – семинаристское детство. Он о нем забыл в революционной борьбе, а оно в нем сидело и, как только вознесся на вершину власти, дало себя знать. Ему показалось, что он новый Спаситель. Другому, атеистического воспитания, ввек бы такого не примни́лось, а ему вот с воспитанием не повезло.

Но какой же Спаситель без крови? А повторяться нельзя. Вот Иосиф Виссарионыч и стал лить чужую кровь. Принес в жертву свою бессмертную душу ради спасения человечества.

И как же он страдал, как мучился – можно себе представить. А деться некуда, нужно лить и лить.

Бог, я думаю, в конце концов сжалился над ним, освободил от мук – дал умереть и самому. Но там, у себя, обошелся с ним, полагаю, весьма сурово. Несмотря на весь его тяжкий земной путь. И поделом. Не мни себя Спасителем, не получивши стигматов.

Еще о братьях-писателях

Правда о Солженицыне

Когда Солженицына преследовали, я ему очень много помогал. То переспать на куче угля пущу, то в ней же рукопись спрячу. «Архипелаг Гулаг» весь через мой уголь прошел. Почему и такой удачный получился. Профильтровался! Я его обычно не в кусковой уголь совал, а в такой, мелкодисперсный.

Потом, когда «Архипелаг» на Западе вышел, меня в КГБ таскали: ты Солженицыну помогал? Без помощи он не мог! Я, само собой, товарища не выдал: нет, говорю, он сам, один.

А еще после, когда Солженицын из Америки вернулся, я ему позвонил, чтоб встретиться, посидеть поговорить, старое вспомнить. Но он даже трубку не взял. Жена подошла. Извините, говорит, но он что-то не может вас припомнить. Я начал убеждать ее позвать Александра Исаевича, а она трубку повесила.

Вот и говорите после этого, что Солженицын великий человек!

И снова о деятелях государства Российского

Ельцин

Ни до, ни после Ельцина не было у России и не будет столь искреннего правителя.

Когда он, еще в годы засилья КПСС, стал причастен верховной власти, ему не понравился один соратник по этой власти. Другой бы, во избежание неожиданных неприятностей, ничем не показал своей неприязни, а он не выдержал, прямо и во всеуслышание заявил о ней, за что остальные соратники немедля вывели его из своих сплоченных рядов.

Когда у него открылись глаза и он разочаровался в партии, он публично отказался от партбилета, – которому был обязан в своей жизни всем.

Когда, перестав быть коммунистом, почувствовал, что становится демократом, он решил слиться с народом – записался в районную поликлинику по месту жительства и вместо бронированного ЗИЛа начал ездить на «Москвиче», а два раза даже прокатился троллейбусом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

Разумеется, можно предположить, что все вышеперечисленные действия производили за меня мои братья и сестры, прикрывая свое озорование невинным младенцем. Но я категорически отвергаю всякие поползновения на подобные предположения и считаю их не чем иным, как посягновением на право личности свободно получать и распространять любую информацию.

2

Малюта Скуратов (умер в 1573 г.) – глава Пыточного двора Ивана Грозного. Юрий Скуратов – Генеральный прокурор России (с конца 1995 г. до начала февраля 1999 г.)

3

Ныне эта идея В. Вивианова в предложенном им виде не поддается исполнению: паспорта советского образца давно заменены на новые, и там пункта под номером «5» не существует (прим. публикатора)

4

Должен честно и откровенно признаться в одном своем неискоренимом грехе. Я, русский человек, можно сказать, патриот и страстный почитатель всего исконно русского, не пью. То есть там чай, кофе и всякие кисели с компотами – это конечно; но вот в том самом, первом, существеннейшем смысле – не пью.

Я очень долго скрывал от окружающих этот постыдный факт моей биографии. Научился в натуральном виде «закладывать за воротник», опрокидывая стопку мимо рта, чтобы она стекала по подбородку на шею, а там и дальше, научился в компаниях пьянеть «в дым», не употребивши ни грамма, и даже не однажды приползал домой «на бровях», чтобы моя благоверная видела во мне совершенно нормального, положительного человека, а не какого-нибудь глубоко законспирированного агента ЦРУ, мечтающего продать Америке секрет жизнестойкости русского народа.

Да, я очень долго, собственно, всю жизнь скрывал свое истинное лицо. Но сейчас, когда представляю на читательский суд плод своих жизненных наблюдений – свою книгу, – я должен быть честен и открыться. Не пью! И все, что здесь написано, написано в трезвом уме и твердой памяти.

5

Уверен, А. Вознесенский, прочтя это созвучие, умрет от зависти.