Ключи к декабрю - Пол Андерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну что ж! Как хотите, — засмеялся Викен.
Они стояли у входа в ксено-биологическое отделение. Вокруг не было ни души, так как часы показывали 17.30 по Гринвичу, а отделение работало в одну смену. Пока деятельность Энглси еще не начала приносить достаточно данных, вводить новые смены не имело смысла.
Физик наклонился и взял со стола пресс-папье.
— В шутку один из ребят вылепил, — сказал он. — Но здорово похоже на Джо. Только на самом деле в нем с ног до головы около 5 футов.
Корнелиус повертел в руках пластмассовую фигурку. Она изображала что-то вроде человека-кошки с толстым цепким хвостом. Этакий юпитерианский сфинкс. Торс мощный, страшно мускулистый, с длинными руками. Безволосая круглая голова с широким носом, большими, глубоко посаженными глазами и тяжелой челюстью. Лицо, впрочем, вполне человеческое. Общая окраска — синевато-серая.
— Насколько я понимаю — самец, — заметил он.
— Конечно. Может быть, вы не до конца понимаете? Джо настоящий юпитерианец, хотя и создан не природой, а человеком. Пока что это последняя модель, разработанная до мелочен. Результат пятидесятилетнего труда.
Викен искоса посмотрел на Корнелиуса.
— Так вам ясно, насколько важна ваша работа?
— Я сделаю все, что в моих силах, — сказал псионик. — Но если… ну, вдруг какие-нибудь неполадки с этой трубкой или еще что-нибудь лишит вас Джо до того, как я разрешу проблему этих электронных вибраций? У вас ведь есть другие “Ю-сфинксы” про запас?
— Конечно, есть, — печально ответил Викен. — Но затраты…
Викен сунул руки в карманы и тяжело ступил сквозь внутреннюю дверь в коридор, который вел к лабораториям. Он шел, потупив голову, продолжая говорить тихим торопливым голосом:
— Вы представить себе не можете, что за кошмар этот Юпитер. Дело не в поверхностном притяжении — оно только в три раза превосходит земное. Возьмите хотя бы гравитационный потенциал. Он уже в десять раз больше, чем па Земле. А температура? А давление? Но самое главное — совершенно дикие атмосферные условия, бури и темнота. Звездолеты, посылаемые на Юпитер, имеют дистанционное управление. Чтобы внутреннее и внешнее давления постоянно уравнивались, корпус сконструирован свободно проницаемым, на манер сита. Это необходимо. Но в остальном это прочнейшая и самая мощная модель из когда-либо созданных. Она оснащена всеми приборами, всеми сервомеханизмами, всеми аварийными приспособлениями, какие только придумал человеческий мозг, чтобы обеспечить безопасность всей этой бездны точнейшего оборудования стоимостью в миллионы долларов.
А что получается? — продолжал Викен. — Половина кораблей вообще не достигает поверхности. Бури подхватывают их и швыряют прочь, или же они врезаются в плавающие глыбы 7-го ледяного пояса, или что-то, подобное стае чудовищных птиц, налетает и сжигает их! А для тех кораблей, которые все-таки сели, возврата нет. Мы и не пытаемся снова подпить их в воздух. Даже если посадка обходится без поломок, они все равно обречены на гибель из-за мгновенной коррозии. При юпитерианском давлении водород выкидывает с металлами забавные штуки. Забросить туда Джо — одного “Ю-сфинкса” — стоит в итоге около пяти миллионов долларов. Каждый следующий, если повезет, обойдется еще в несколько миллионов.
Викен отворил дверь и первым шагнул в нее. За дверью оказался большой зал с низким потолком. В холодном свете мягко жужжали вентиляторы. Все это напоминало атомную лабораторию. Корнелиус не сразу понял, в чем же конкретно состоит сходство, пока не рассмотрел сложной аппаратуры дистанционного управления и наблюдения, не пощупал мощные стены.
— Такие стены приходится строить для защиты от давления, — сказал Викен, указывая на ряды переборок — И от холода. И еще от водорода, хотя он не так страшен. За ними находятся камеры, где в точности воспроизведены условия атмосферы Юпитера. Здесь-то весь проект и начался.
— Я кое-что слышал об этом, — кивнул Корнелиус. — Вы не участвовали в ловле космических спор?
— Я лично — нет, — ухмыльнулся Викен. — Это команда Тотти, лет 50 назад. Доказали, что на Юпитере есть жизнь. Причем жизнь эта используют вместо воды жидкий метан, а как исходный материал для азотного синтеза — твердый аммиак. При помощи солнечной энергии растения вырабатывают неокисленные углеродные соединения, в результате чего выделяется свободный водород. Животные поедают растения и переводят эти соединения снова в окисленную форму. Там есть даже процесс, соответствующий земному горению. В реакциях участвуют сложные ферменты… По все это не по моей части.
— Значит, биохимия Юпитера неплохо исследована?
— О да! Технология биоисследований была хорошо развита уже во времена Тотти. Уже умели синтезировать земные бактерии, знали большинство генетических кодов. Единственной причиной, почему так долго не удавалось научно погнать процесс жизни на Юпитере, были технические трудности, давление и тому подобное.
— Когда же, наконец, удалось взглянуть на поверхность Юпитера?
— Лет 30 назад. Это сделал Трэй. Он сумел посадить на Юпитер корабль с телевизионной установкой, которая продержалась достаточно долго, чтобы передать ему целую серию снимков. С тех пор техника далеко шагнула вперед. Нам известно, например, что Юпитер буквально кишит загадочными формами жизни, и она там, может быть, даже обильней, чем на Земле. Взяв за образцы атмосферные микроорганизмы, наша команда провела пробный синтез метазона и… — Викен вздохнул. — Черт, если бы только там была собственная разумная жизнь! Подумайте, Корнелиус, сколько бы они могли нам порассказать, сколько данных… Эх! Вспомните только, как далеко мы шагнули после Лавуазье в вопросах земной химии низких давлений. А ведь там по меньшей мере такие же богатые возможности изучить химию и физику высоких давлений!
— А вы уверены, что там не найдется юпитерианцев? — после небольшой паузы хитровато спросил Корнелиус.
— Вовсе нет. Там их могут быть миллиарды! — Викен пожал плечами. — Города, империи, все что хотите. Площадь Юпитера в сотни раз больше земной, а мы видели только с дюжину небольших районов. Но мы знаем, что там нет существ, которые бы использовали радио. Вряд ли они додумаются до него сами. Представляемо, какую толщину должны иметь на Юпитере радиолампы, какие нужны насосы?.. Так что мы в конце концов решили создать своего юпитерианца.
Викен провел Корнелиуса через лабораторию в следующую комнату. Она была не так загромождена, выглядела более законченной. Творческий беспорядок экспериментатора уступил место уверенной точности инженера.
Викен подошел к одному из щитов, тянувшихся вдоль стен, и посмотрел на приборы.
— За ним лежит другой “Ю-сфинкс”, — сказал он, — на этот раз самка. Она находится под давлением в двести атмосфер при температуре сто девяносто четыре градуса ниже нуля. Здесь применена установка — я бы назвал се “маточная установка”, — позволяющая хранить модели существ живыми. В этом… ну… эмбриональном состоянии наша самка развилась до степени взрослой особи. Мы создали нашего юпитерианца по подобию земных млекопитающих. Она никогда не имела сознания и не будет иметь, пока не окажется, так сказать, “рождена”. У нас здесь запасено двадцать самцов и шестьдесят самок. Можно рассчитывать, что половина из них достигнет поверхности. Если понадобится, сделаем и больше. Не так сами “Ю-сфинксы” дороги, — продолжал он, как их доставка. Поэтому Джо будет оставаться один, пока мы не убедимся, что его вид жизнеспособен.
— Насколько я понял, вы сначала экспериментировали с низшими формами жизни? — сказал Корнелиус.
— Конечно. Несмотря на применение мощных катализаторов, понадобилось двадцать лет, чтобы совершить путь от искусственных космических спор до Джо. Мы отрабатывали пси-лучевую технику управления на всех формах жизни. Межвидовое управление вполне удается, если нервная система искусственной модели животного специально приспособлена для этого и не имела случая создать собственной системы реакций, отличной от импульсов пси-оператора.
— И Джо — первый вид, с которым начались затруднения?
— Да.
— Придется зачеркнуть одну гипотезу. — Корнелиус присел на рабочий стол, болтая толстыми ногами и поглаживая ладонью свои жидкие, песочного цвета волосы. — Я думал раньше, что это может быть связано с физическими условиями на Юпитере. Теперь же мне кажется, что причины надо искать в самом Джо.
— Сначала мы тоже подозревали что-то вроде этого, — сказал Викен. Он зажег сигарету, затянулся, так что его худые щеки глубоко запали, и мрачно посмотрел на Корнелиуса. — Однако трудно понять, как это могло получиться. Биоинженеры говорили мне что “Ю-сфинкс” сконструирован более тщательно, чем любой продукт естественной эволюции.