Возвращение в Гильдию - Василий Блюм

Здания усадьбы остались далеко позади. Видимость ухудшилась, а неприятный запах стал сильнее. Вокруг колыхались тяжелые испарения, создавая иллюзию непрерывного шевеления. Шестерня страдальчески морщился, с завистью поглядывая на невозмутимого Дерна. Проводив взглядом останки очередного дома, пещерник сказал с досадой:

— Откуда здесь развалины? Кем нужно было быть, чтобы поселиться в таком вонючем месте!? Не могу поверить, что этот город основали болотники.

Зола бросил через плечо:

— Раньше было по-другому. Первые поселенцы жили еще глубже, почти в самом сердце скалы, спасаясь от палящего солнца, лучи которого в те времена были намного опаснее, разбивали сады, строили дома… — он прервался, что-то негромко пробормотал, камень на посохе сверкнул ярче.

Не дождавшись продолжения, Шестерня кашлянул, привлекая внимание, спросил с интересом:

— А дальше?

— Дальше? — Зола непонимающе обернулся. — Я что-то говорил?.. Ах, да. Город разрастался, появлялись новые кварталы, пространства требовалось все больше… Так, незаметно, вышли за пределы тени, а потом… Потом что-то произошло. Однажды ночью земля вздрогнула, а на утро из образовавшихся трещин в скале стал просачиваться какой-то едкий газ. Сперва на это не обратили внимания, но вскоре начал во множестве гибнуть скот, а у живущих поблизости людей открылись незаживающие язвы. К тому же оружейный металл, деревянные инструменты, и даже камень зданий стали стремительно разрушаться. Под давлением напастей жители города предпочли переехать дальше, туда, где затхлый воздух разряжается свежими ветрами с равнин, а палящее солнце выжигает любую заразу.

Шестерня озадаченно протянул:

— Едкий газ, говоришь… То-то я думаю, и с чего вдруг изжога одолела!

Дерн сказал злорадно:

— А нечего было всю дорогу кабанчика жрать.

Пещерник произнес с великой обидой:

— Это я-то жрал!? Всего и отщипнул пару раз, для настроения. У меня от этой серости уже в глазах рябит. Да и разве это кабанчик? Название одно.

Зола покачал головой, сказал с удивлением:

— И куда в тебя лезет? Вроде, телом не велик, а жрешь за троих. Вон, Дерн, в два раза больше, а идет, не ноет.

— А я не ною, — Шестерня оскорбленно поджал губы. — А Дерн, что Дерн? Ему здесь как дома, идет — цветочками любуется. Одно слово — болотник, — он обреченно махнул рукой. — Да что с вами говорить. Сколько уже топаем, даже перекусить не остановились.

В одном месте Мычка долго вглядывался в путаницу следов на дороге, после чего негромко произнес:

— Здесь мы свернем.

Проверив хорошо ли закреплен заплечный мешок, Шестерня соступил с дороги, и тут же ушел по колено в жидкую грязь. Зола остановился неподалеку от пещерника, что, чертыхаясь, выбирался обратно на твердое, и принялся чертить посохом в воздухе знаки, внимательно наблюдая за изменением цвета навершия. Лишь Дерн по-прежнему шагал вперед, не оборачиваясь на отставших товарищей.

Глядя вслед болотнику, Мычка окликнул:

— Хей, зеленый, поворачиваем!

Не оглядываясь, и не сбавляя шага, Дерн отозвался:

— Желаю удачи.

Мычка пожал плечами, чуть слышно пробормотал:

— И то верно. Вчетвером на зверя — курей смешить.

Массивная фигура давно истаяла в дымке, когда, завершив приготовления, вооруженная троица сошла с тропы. Двигались медленно, разойдясь в стороны настолько, что фигура товарища лишь с трудом проглядывалась в сумраке. Чуть впереди, в центре, шел вершинник, положив стрелу на тетиву лука, он поводил головой, выискивая во влажной земле одному ему заметные следы. Справа, высоко поднимая ноги, двигался Зола, камень на его посохе время от времени вспыхивал ядовито-зеленым, маг недовольно бормотал и брезгливо кривился, когда при неловком шаге грязные капли ложились зелеными кляксами на белоснежную ткань. Слева, поминутно увязая в лужах, шагал пещерник, негромко ругаясь сквозь зубы.

Время от времени вершинник поглядывал по сторонам, проверяя напарников, когда, в очередной раз обернувшись, не обнаружил Шестерни. Мычка мгновенно вскинул руку с растопыренной пятерней, призывая остановиться. Зола замер, не успев опустить ногу, перехватил посох обоими руками, напряженно вглядываясь в сумрак. Вершинник стоял не шевелясь, поводя острыми ушами, что ловили малейшие звуки, но вокруг царила тишина.

Негромко кашлянув, Зола произнес чуть слышно:

— Возможно Шестерня потерял направление. Я могу ненадолго подсветить.

Вершинник покачал головой:

— Опасно. Свет виден на большое расстояние, мы можем привлечь зверя.

Осторожно опустив ногу на землю, Зола подошел ближе, спросил прямо:

— Ты уверен, что зверь существует?

Мычка кивнул на царящий под ногами мрак:

— Мы идем по его следам.

Зола бросил коротко:

— Кто?

Немного помявшись, вершинник с неохотой признался:

— Я не могу понять. След странный. Такие животные не водятся в наших землях. Единственно, что могу сказать, судя по глубине отпечатков зверь небольшой, но… Он не успел договорить, тишину прорезал дикий крик, перешедший в тонкий визг. Не сговариваясь, напарники сорвались с места, понеслись, не разбирая дороги. Крик больше не повторялся, но вершинник бежал уверенно, точно определив направление.

Впереди завозилось незримое, зашлепало, недовольно бормоча. С силой оттолкнувшись, Мычка взлетел над землей, до хруста растягивая лук. Расширившись, зрачки впились в темноту, выискивая цель. Внизу, у земли, что-то заворочалось, встопорщилось черной тенью, поднялось на дыбы и… выругалось голосом пещерника.

Зарычав, вершинник рванул оружие в сторону, несущее смерть острие ушло в пространство, не причинив вреда. Мягко перекатившись через плечо, Мычка резко подхватился, прошипел зло:

— Шестерня, какого демона!

Мелькнуло светлое. В бликах магического света возникло перекошенное лицо Золы. Черные угольки глаз зло уставились из-под кустистых бровей.

Пещерник повернулся к товарищам, прикрывая глаза от света, виновато произнес:

— Дык, неожиданно как-то получилось. Я поскользнулся, в лужу упал, а там эти…

Наемники молча уставились на масляно поблескивающую поверхность воды, где, подсвеченные приглушенным светом посоха, плавали искореженные останки людей. Мычка некоторое время разглядывал жуткую находку, когда его спина напряглась, а глаза впились в сумрак, вслед за ним повернули головы остальные. На пределе слуха возник далекий звук, усилился, превратившись в размеренный топот, словно к ним приближалось массивное животное, недвижимая гладь воды едва заметно завибрировала.

Шестерня с Золой встали наизготовку, но к их удивлению, Мычка не спешил вновь натягивать лук. Потеряв к происходящему всякий интерес, вершинник вернулся к изучению останков. На лице мага отразилось замешательство, он замедленно опустил посох, когда из темноты на них выскочил Дерн. Болотник был страшен, забрызганный с ног до головы грязью, с шипастым кистенем в руке, он бешено вращал глазами, отыскивая цель.

Ковыряясь в кровавом месиве, Мычка как ни в чем не бывало произнес:

— С возвращением, Дерн. Много грибов набрал?

Не ответив, Дерн сунул кистень за пояс, нагнулся, и легко вытащил из воды полуразложившееся тело, на котором угадывались обрывки формы, тяжело дыша произнес:

— А вот и наши гвардейцы.

Окинув брезгливым взглядом останки, Зола пробормотал:

— Далеко же они забрались.

— Не настолько, чтобы… — вершинник не договорил. Его глаза резко расширились, он крикнул страшно. — Сзади!

Не оборачиваясь, Зола выбросил руки в стороны. Бледное сияние окутало фигуру мага, осветив небольшое пространство вокруг. Но даже такого слабого освещения хватило с избытком. За его спиной, готовясь к прыжку, застыл сгусток тьмы. Мгновение, и гибкое тело, припадая к земле, метнулось в атаку.

Руки вершинника задергались, выпуская стрелы одну за другой, надсадно взревел болотник, занося цеп для удара, руки мага заплясали, наливаясь пламенем, отгородившись щитом, встал в боевую стойку Шестерня. Но бой закончился не начавшись. Неведомый хищник, испуганный светом, резко изменил траекторию движения. Шарахнувшись в сторону, ударился всем телом о пещерника, и стремительно скрылся в темноте. Шестерня несколько мгновений размахивал руками, пытаясь восстановить равновесие, но, не удержавшись, завалился навзничь, подняв тучу брызг. Колыхнулись кровавые ошметки, от потревоженной воды потянуло жутким зловонием.

Глядя, как пещерник, кляня темных богов, вторично выбирается из лужи, Дерн воскликнул, все еще находясь в пылу боя:

— Куда, куда он ушел!?

Маг поправил растрепавшиеся волосы, пожал плечами:

— Да куда бы ни ушел. Мычка, вроде, живой, доведет.

Вершинник, стремительно собирающий рассыпавшиеся из колчана стрелы, отрывисто произнес: