Строптивая принцесса - Нэн Райан

— Как хочешь, Рыжая. — Блэк пожал плечами. — Хорошо бы нам обоим поскорее остаться без одежды.

— Все так и будет, обещаю.

Она потянулась к его кобуре. Но прежде чем она сняла ее, техасский рейнджер вытащил из кобуры тяжелый «кольт» сорок пятого калибра и положил его на мраморный столик за ее спиной. Рыжая красотка, не торопясь, стянула с его бедер ремень и отбросила в сторону. Прикоснувшись к серебряной звезде на груди Вирджила, она начала расстегивать его рубашку. Вирджил снял звезду и положил рядом с пистолетом.

Вытянув рубашку из узких черных брюк, Королева салуна распахнула ее и прижалась губами к загорелой груди капитана. Она быстро раздела техасского рейнджера. Его брюки, рубашка, ремень и ботинки были разбросаны по полу, а сам он, обнаженный, прислонился к мраморному камину, спокойно наблюдая, как девушка расстается со своей одеждой.

Она забавлялась с ним, дразнила и соблазняла, покрывая поцелуями широкую спину, могучие плечи, плоский живот. Затем принялась ласкать его мужской орган, который быстро вырос и затвердел. Пораженная его размерами, она завороженно прошептала:

— Ты был прав, капитан. Все пропорционально. — Не сводя с него округлившихся от изумления глаз, она добавила: — Он даже больше, чем я думала. Я потрясена.

— Если ты хочешь остаться потрясенной, — услышала она низкий хриплый голос, — то тебе лучше лечь в кровать.

Девушка радостно кивнула и сжала пульсирующую плоть.

— Дай мне немного времени, чтобы освежиться. Я быстро, обещаю.

Вирджил Блэк кивнул, когда она выскользнула за дверь, заверив его, что вернется через минуту. Он прошел к кровати, откинул покрывало и вытянулся на чистых белых простынях. Он ждал так долго, что возбуждение начало ослабевать, и тогда Вирджил закрыл глаза, представив себе, что эта хорошенькая рыжая девчонка будет вытворять с ним в постели.

Он изо всех сил старался сохранить свой боевой пыл, но сильная усталость и изрядное количество выпитого виски брали свое. Да и она слишком долго приводила себя в порядок.

Вирджила сморил сон.

В своей маленькой туалетной комнате Королева «Серебряного доллара» приняла освежающую ванну, распустила волосы и причесала их так, что они густой волной легли на плечи. Надушившись самыми дорогими духами, она накинула белый шелковый халат, украшенный страусовыми перьями, затянула пояс так, чтобы остался широкий вырез, через который была видна ее полная грудь, затем, надев пушистые тапочки, быстро вошла в комнату.

Улыбка исчезла с ее лица, и Королева «Серебряного доллара» разочарованно вздохнула, обнаружив, что долговязый красавец крепко спит. Расстроенная, она походила по комнате, а потом скинула тапочки и забралась в кровать к капитану.

Прижавшись к нему, она прошептала:

— Красавчик, просыпайся.

Она гладила его широкую грудь, ласкала и целовала живот, нежно сжимала обмякшую плоть, стремясь разбудить спящего рейнджера. Но все было напрасно.

Отчаявшись, она встала с кровати и взяла из кармана его брюк деньги, заплатив таким образом самой себе за то, что было обещано, но не исполнено. Потом вздохнула, погасила ночник, легла рядом с Вирджилом Блэком и заснула.

Когда Королева «Серебряного доллара» проснулась, великолепного техасца рядом не было.

Глава 3

Нью-Йорк был взбудоражен, когда разнеслась весть о предстоящем визите ее высочества принцессы Марлены из Харц-Кобурга.

Для королевской свиты были приготовлены роскошные президентские апартаменты в отеле «Уолдорф-Асто-рия». В просторных удобных комнатах поставили свежие цветы, обслуживающий персонал нервничал, стараясь все сделать так, чтобы высоким гостям было удобно.

Самые именитые семьи города боролись за честь дать бал или обед в честь принцессы. Желающих проявить гостеприимство оказалось так много, что спорщики наконец решили прибегнуть к лотерее. Те, кто выиграл, были в восторге, а проигравшие испытывали разочарование.

В начале июня ранним солнечным утром королевская яхта вошла в бухту Нью-Йорка точно по графику. На пирсе собралась огромная толпа: все хотели хоть краешком глаза увидеть принцессу.

Когда яхта медленно подошла к причалу, объект всеобщего внимания еще находился в обшитой панелями каюте, одеваясь для своего первого появления в Нью-Йорке.

Принцесса Марлена страшно устала от бесконечного путешествия. Сначала они долго тащились на поезде до прибрежного города Бремерхейвен, где стояла на рейде королевская яхта. Потом еще дольше плыли через океан, и принцесса очень страдала от морской болезни.

Ослабевшая и измученная Марлена предпочла бы незаметно проскользнуть в город и отдохнуть в благословенной тишине уютного номера отеля. Но отдых придется отложить до лучших времен.

Принцесса по опыту знала, что первые впечатления всегда самые сильные. Из своего богатого гардероба она выбрала скромный полотняный дорожный костюм изумрудного цвета, который великолепно подходил к ее глазам. В дополнение к нему достала кружевную блузку с высоким воротником. Марлена понимала, что в разгар лета ей будет жарко в плотном полотняном костюме, но она была готова на все, лишь бы произвести благоприятное впечатление.

Довершив туалет широкополой соломенной шляпой, Марлена задумчиво оглядела себя в зеркало. Увидев свои уши, она опять расстроилась. Тысячу раз она задавала себе вопрос: ну почему она унаследовала уши своего отца, а не матери? Уши королевы были совершенны: маленькие, красивой формы, плотно прижатые к ее аккуратной головке. Уши короля были небольшие, но заметно оттопыривались, и принцесса, к своему неудовольствию, унаследовала эту характерную черту династии Балларетов. Ее уши были маленькими, но оттопыренными, и Марлена очень переживала из-за этого.

— Как вы думаете, американцы заметят мои уши? — тревожно спросила она свою любимую фрейлину.

— Только вы переживаете из-за них, ваше высочество, — ответила баронесса Ричтоффен. Она покачала седой головой и сказала то, что говорила всегда: — В ваших ушах нет ничего особенного.

Эти слова принцессу не успокоили. Она вздохнула, надела белые перчатки и направилась к выходу. У двери Марлена остановилась, разгладила юбку, покусала губы, чтобы они стали ярче, и глубоко вздохнула.

Монтильон встретил ее на палубе с раскрытым зонтиком, но принцесса покачала головой.

— Они хотят видеть мое лицо, — сказала она.

— Да, конечно, — согласился Монтильон, поклонившись.

Он проводил принцессу до трапа и, широко улыбаясь, протянул руку в сторону огромной толпы, нетерпеливо дожидавшейся ее появления.

Принцесса спустилась по трапу, и при ее появлении раздались громкие радостные крики, которые перешли в оглушительный рев, когда она улыбнулась и приветливо помахала рукой.