Контейнер - А. М. Олликайнен

лампами, в свете которых цвета тускнели, а люди становились серыми.

В похожих местах, под разным светом, Паула провела чуть ли не всю юность. Это были тесные спортзалы обшарпанных провинциальных школ. Во время матчей они сменялись большими школьными залами, где поначалу было трудно привыкнуть к площадкам, не ограниченным стенами со всех сторон.

Солнце сюда не проникало, но уличная жара ощущалась, даже несмотря на вентиляцию. Такая погода стояла уже который день и по прогнозам должна была продлиться все выходные.

«Жаркий Юханнус[2] – будет много утопленников», – подумала Паула и приготовилась к новому броску.

Тум тум тум.

Тум тум тум тум.

Семь ударов перед штрафным. Всегда семь. Паула уже не могла нарушить этот ритуал – так глубоко он вошёл в её плоть и кровь.

Она присела, сосредоточилась и бросила мяч.

– Гвендолин!

Это был Хартикайнен.

Его возглас раздался прямо в момент броска. Паула чуть дрогнула, и этого оказалось достаточно, чтобы мяч ударился о кольцо и отскочил в сторону.

– Winter is coming[3], – произнесла Паула, скрывая раздражение, и обернулась.

Хартикайнен рассмеялся неожиданной реплике.

– Хотелось бы! Сколько можно терпеть жару. Хотя бы здесь получается на минутку укрыться от неё… Уж лучше бы дождь лил до самого отпуска, – сказал он и сделал вид, что стирает пот со лба.

Он давно стал называть Паулу именем актрисы из своего любимого сериала[4]. Паула пыталась смотреть «Игру престолов», но фэнтези ей не нравилось. Она не понимала, как вымышленные миры могут оказаться интереснее реальности. Никакая выдуманная жестокость не могла сравниться с настоящими страданиями.

Вслед за Хартикайненом в зал зашли остальные – сотрудники разных отделов хельсинкской полиции. В этот раз одни мужчины, хотя в группе были женщины помимо Паулы.

Каждого из них Паула знала по имени. Помнила она и об их уязвимых местах на площадке – кто-то был проворным, но не умел обращаться с мячом, кто-то всегда лез к корзине, но не мог толком забросить, а у кого-то мяч можно было отобрать, как конфетку у ребёнка.

Последним из раздевалки появился Аки Ренко, и Паула чуть не взвыла.

Мало того что Ренко был никчёмным игроком, так он ещё и болтал не закрывая рта. Особенно раздражало то, что не умолкал он и на площадке. И вот теперь он направился прямиком к ней.

Паула повернулась за мячом, но её опередили. Мяч пролетел у неё над головой и оказался в другом конце зала, у Хартикайнена, который тут же забросил трёхочковый.

– Молодец, Хартсу! – крикнула Паула.

– Отличный бросок! – похвалил Хартикайнена и Ренко. – А вот у меня трёхочковый не выходит.

– Всё ещё впереди.

– Может, подучишь меня?

– Может.

– Мы ведь теперь напарники.

– Ага, – рассеянно ответила Паула. – В смысле?

– Мы дежурим на Юханнус.

– Мы с тобой?

– Именно.

Паула охотно согласилась выйти на работу в праздник – только что она вернулась из двухмесячного отпуска. Но шеф, прося её об этом, ни словом не обмолвился о Ренко.

Ренко понял, что для Паулы эта новость не из приятных. Но его это совершенно не смутило, да и Паула сделала максимально добродушное лицо.

– Прекрасно, увидимся на работе, – сказала она и пошла за мячом.

– Это временно, – крикнул ей вдогонку Ренко. – Просто людей не хватает.

Это Паула поняла и так – они с Ренко работали в разных отделах и ранее в расследованиях не пересекались.

– Да и вряд ли на Юханнус что-нибудь случится, – добавил Ренко. – Погода, правда, ожидается хорошая, у патрульных будет работёнка, но кто будет затевать убийство по такой жаре…

«Уж не воображает ли Ренко, что я отвечу ему затылком?» – подумала Паула.

Она вспотела – в зале было жарко и, похоже, кондиционер всё-таки не работал. Паула взяла мяч и развернулась. Ренко стоял перед ней и широко улыбался.

– Чёрные против остальных! – крикнула Паула через голову Ренко.

Пятеро были в чёрных футболках и ещё пятеро – в разноцветных, так что такое решение напрашивалось само собой. Более того, на Пауле была чёрная футболка, а на Ренко – голубая.

– Четыре на четыре, по одному в запасе, – объявила Паула, и Ренко не спеша направился к скамейке.

– Отлично, – непроизвольно произнесла Паула. – Отлично, погнали! Чёрные на той половине. Определитесь, кто кого опекает. Медведя беру на себя.

Полицейский с этим прозвищем входил в одноимённую группу быстрого реагирования, когда начал заниматься баскетболом с Паулой. Потом он перешёл в убойный отдел, и Хартикайнен тут же окрестил его Медведем.

Пауле он нравился, и в его переводе частично была её заслуга.

Почти двухметровый Медведь был сантиметров на десять выше Паулы и умудрялся выглядеть ещё более рослым. Движения этого большого человека всегда были плавными. На подборах он запаздывал, но в решающие моменты мяч всегда оказывался у него в руках.

Паула была довольна, что Медведь в другой команде. Это вносило в игру некоторую интригу и позволяло искренне радоваться успехам.

Хартикайнен бросил мяч Пауле. Та шагнула к лицевой линии, вернула пас, и Хартикайнен поднял мяч над головой. Паула бросилась бежать, миновала его и оказалась под щитом. Пас Хартикайнена оказался точным, оставалось лишь положить мяч в корзину.

– Спасибо! – крикнула она и вернулась в оборону.

Медведь быстро перекинул мяч через центральную линию, Паула побежала навстречу. Медведь отдал пас на фланг, а сам рванул в другую сторону. Паула бросилась вдогонку, не сводя взгляда с мяча и пытаясь предугадать движения Медведя.

Она знала, как работает её тело. Прекрасная мышечная память развилась у неё ещё с тех времён, как она вдруг резко вытянулась, а потом привыкла к своей фигуре, распрямилась, расправила руки-ноги, перестала в компании девчонок стесняться непомерного роста и стала воспринимать тело сильным и действительно принадлежащим ей. Она больше не испытывала неловкости во время игры, не задумывалась о том, как выглядит, и вообще забывала обо всём на свете. У Паулы до сих пор оставалась острая потребность в занятиях баскетболом, хоть в юности она и оставила спортивную карьеру.

Медведь попытался обойти её и сделал обманное движение, но споткнулся, пошатнулся и едва не упал, скорчив гримасу. Мяч отскочил от стены.

– Замена! – крикнул он и, прихрамывая, пошёл к скамейке.

Его место занял Ренко – и теперь им с Паулой, очевидно, предстояло опекать друг друга. По крайней мере Ренко встал напротив неё именно с таким видом. Однако он даже не пошевелился, чтобы перехватить передачу от Хартикайнена, и без борьбы отступил за центральную линию. Ренко полагал, что игра начинается в зоне защиты и считал невежливыми попытки помешать сопернику добраться