Три мести Киоре 2 (СИ) - Наталия Корнеева

вдаль коридор, дышавший испариной, от которой платье немедленно прилипло к телу. Киоре споткнулась, сделав шаг: к ее ногам жалась лиана, зеленая и правдоподобная до абсурда. Она бежала вперед, и, кажется, сулила спасение. Киоре помчалась за ней, спасаясь от боли и жара, она цеплялась за лиану, как за спасательный круг. Стало светлее, пахнуло свежестью и цветами, и коридор оборвался, обратился выжженной землей; шквалистый ветер швырнул в лицо пыль, оказавшуюся серой золой. Лиана исчезла.

Под мрачным грозовым небом сверкало белоснежными цветами огромное дерево, свитое из сотен тонких стволов, завороженная Киоре подошла к нему, вдыхая благоуханный аромат, и с каждым выдохом боль уменьшалась. С каждым вдохом кошмар отступал. Сжался, скукожился напоминавший орган лабиринт, исчез. С цветов летела пыльца. Киоре вдыхала ее, настроение поднималось, все тело наполнила легкость, и она оторвалась от земли, как воздушный шар поднялась под самые облака.

Она парила, преследуемая звонким ароматом радости, пока прямо перед ней вновь не вспыхнула призрачная рука. Схватив за волосы, рука потянула Киоре вниз. Земля, казавшаяся столь далекой, приблизилась в одно мгновение, и она закрыла глаза, боясь столкновения. Однако Киоре как будто упала в сметану — отрезало звуки, запахи и ощущения; тело не слушалось, и вообще создавалось ощущение пойманной в желе мухи. Только вот воздуха стало не хватать, и свет перед глазами померк…

Киоре чихнула и открыла глаза. Закрепленная на стене газовая лампа двоилась, а сама стена качалась. Тошнота подступила внезапно, заставив перегнуться через край кровати и опустошить желудок, и она порадовалась, что лежала на боку. Мерзкий привкус желчи убедил в реальности происходящего, а чья-то рука, убравшая заранее поставленный тазик, вытерла лицо мокрой тряпкой.

— Вот и хорошо, вот и всё в порядке, — бормотание незнакомого голоса.

И вообще… Комната? Где она? Как оказалась здесь? Киоре вскочила, но голова только закружилась сильнее. Под нос сунули стакан с чем-то крепким, и она залпом осушила его.

— Не бойтесь, всё позади. Вам очень повезло, высокая госпожа. Для начала вас бездарно отравили. Вам наверняка недавно было плохо: мутное сознание, провалы в памяти. Доза яда вас не убила, поскольку была мала. Вдобавок вы приняли сильный нервный возбудитель, уменьшивший действие отравляющих веществ. Однако, когда действие энергетика подошло к концу, остатки яда взяли свое…

Лекарь тихо говорил, а до Киоре факты доходили как сквозь пелену тумана. Яд? Да, ее травили… Но как он мог остаться в организме? Он же не убил ее, а значит, вышел… Накопился? Временно блокировался энергетиком? Странно. Почему тогда ее скрутило на подступах к Ройшталену, а не в начале пути? Но думать о странностях не хотелось, тем более что ей уже читали лекцию об уникальной реакции организмов на необычные смеси, предсказать которую даже он, лекарь с огромным опытом, не решится. И вообще Киоре повезло, что главный лекарь Ройшталена, имел дело с отравленными пыльцой — редким ядом, привозимым из Эстерфара, и знал, как его опознать и чем вывести.

К концу монолога к Киоре окончательно вернулось сознание, и она смогла внятно говорить:

— Скажите, где я? Кто меня привез?

Начала она с простых вопросов, чтобы подобраться к сложным: кто ее раздел, лишив всех нижних юбок и корсета, оставил в одной сорочке тощее подобие коренастой баронеты…

— Вы в Ройшталене. Это мой дом, дом главного лекаря. Я не мог отказать главе Тайного сыска в помощи, тем более ваш случай нетипичный, и в госпитале вы бы умерли. Полагаю, виновник вашей беды не герцог Хайдрейк, — из-под кустистых бровей на Нииру мудро взглянули. — Мне нет дела до ваших тайн, высокая госпожа. Я хочу спокойно жить в этом городе, выполняя свой долг. Столичные интриги не для моего возраста и положения. Так что отдыхайте и не переживайте, я постараюсь убедить его сиятельство дать вам отоспаться, но он вправе не послушаться меня и посетить вас.

Киоре кивнула, обдумывая слова лекаря, столь обстоятельно всё изложившего, что возникало странное чувство неправдоподобия. Однако проблемы надо решать по мере поступления, и раз пока разоблачение ей не грозило, стоило забыть об этом и натянуть одеяло повыше на тот случай, если Доран все-таки побеспокоит ее.

— Подождите, — окликнула она взявшегося за ручку двери лекаря. — Не говорите его сиятельству об отравлении. Я не хочу его беспокоить!.. Скажите, что виновата моя хромая нога. Она заболела после долгой поездки, а у меня… психическое расстройство. Всякий раз, когда нога слишком сильно болит, меня мучат приступы мигрени, которые… вызывают страшные воспоминания.

— Я понял вас, высокая госпожа.

Лекарь ушел, но не успела Киоре обдумать случившееся и вообще осознать мир вокруг себя до конца, как зашел Доран. Он встал в нескольких шагах от узкой кровати, загородил лампу, и Киоре перерубила пополам его черная тень.

— Объяснитесь, — одно короткое слово заставило вздрогнуть и призвать самый невинный взгляд, на который она была способна. — Зачем вы заставили врать лекаря?

— Я?! — она вскинула брови, приподнявшись, но несильно, чтобы одеяло не сползло с груди. — У меня в самом деле бывают припадки, из-за которых я могу лежать в кровати неделями. Спросите ее светлость.

— Непременно. Только при таких припадках не должна идти кровь и вздуваться вены.

— Откуда вам знать? Или вы страдаете подобным недугом?

Киоре рубила слова, как пощечины, стараясь осадить мужчину, в который раз переступавшего все границы дозволенного. Он вошел к ней, к незамужней девушке, в комнату! Один! А она почти голая! Правда, это ее совсем не беспокоило бы, будь на ней хотя бы корсет и нижние юбки…

Доран разглядывал ее, растрепанную, бледно-зеленую и отчего-то старательно скрывавшую правду.

— Вас пытался отравить жених? Именно поэтому вы придумали историю с исцелением и бежали из Тоноля?

Киоре хлопнула глазами раз, другой, замерла. Рот у нее некрасиво открылся, потом закрылся. Судорожно дернулись плечи, и она возразила:

— Ваше сиятельство! Какая глупость!

— Значит, это его дочь, — сделал очередной вывод он. — Не надейтесь по возвращению в столицу избавиться от меня. Ваше отравление будет расследовано.

И ведь это был прекрасный шанс избежать свадьбы ценой свободы какого-то барончика, ведь подбросить тому известный теперь яд было бы несложно… Но это означало новые контакты с Дораном. Поди, ее портреты на каждой стене Особого управления развешаны! И дротики в них патрульные бросают наверняка!

— Ваше сиятельство, меня не травили. Вы не имеете права расследовать это без моего позволения.

Доран прошелся по комнате, перенес к изголовью кровати стул и сел, скрестив ноги.

— Зачем вы защищаете барона? Что вы были отравлены — это факт, — настаивал на своем он.

— Брак