Игра небожителей, или Как я отдыхал Виктором Бишопом - Валерий Михайлов

– Он ждет.

После этих слов прозвенел будильник, и я проснулся. Умываться было нельзя. Чистить зубы я тоже не решился. Разумеется, о бритье не стоило даже думать.

Я чуть было не отправился на вокзал в чем был, но вовремя одумался. Несмотря на приобретенную вчера заметную потрепанность мой костюм все равно выглядел слишком дорогим для наладчика. Открыв шкаф, я обнаружил там поношенные джинсы, застиранную рубашку с коротким рукавом и дешевые кроссовки. Свежевыстиранными эти вещи не были, но альтернативой была тюремная роба, так что, превозмогая брезгливость, я оделся. Благо, белье на мне все еще было моим, хоть и вчерашним.

Желудок требовал пищи, но кроме холодных объедков пиццы ничего съедобного в доме не было, так что я допил сок и вызвал такси. Через 30 минут я входил в здание аэровокзала. Зал для пассажиров 3-го класса, а именно этим классом я был вынужден лететь, показался после ВИП зоны настоящим адом. Толпы людей, неудобные кресла, причем еще надо было найти свободное, запах человеческих плохо вымытых тел, дешевой еды, и еще какой-то хрени… короче говоря, запах бедности и экономии. Поэтому до работы Бишопом я практически не путешествовал: на первый класс у меня средств никогда не было, а путешествовать классами ниже я не хотел. Хреновых условий мне хватало и дома, так что переться куда-нибудь ради дешевого сервиса смысла не было никакого.

Найдя нужную очередь, я встал на регистрацию. Впереди через два человека от меня толстый карапуз громко канючил противным голосом, выпрашивая что-то у не более приятной, чем он мамаши. Через пару минут соседства с ними мне захотелось придушить обоих. Не дай бог их места будут рядом с моими! – думал я, предвкушая весь ужас путешествия вблизи этой парочки. Наконец, я прошел регистрацию, после чего отправился на растерзание к таможенникам.

– Откройте ваш чемодан, – попросил робот, сверив меня с данными базы.

Я открыл.

– Понятно теперь, почему вы нервничаете, – сказал он, извлекая из моего чемодана бутылку рома.

– Я не… – попытался я что-то промямлить, но он не дал мне договорить.

– Впервые перевозите контрабанду?

– Друзья попросили. Я в прошлый раз им рассказал о вашем роме.

– Вывоз местного рома запрещен. Вам придется заплатить штраф, и я внесу вас в базу, как нарушителя. Но если вы хотите отстаивать свои права в суде…

– Конечно нет, – поспешил я заверить таможенника. – Я признаю вину. И мне стыдно, что я поддался этому искушению.

– В таком случае я снимаю сумму штрафа с вашего счета.

– Разумеется.

– Можете идти. Приятного полета.

– Спасибо.

Что ж, безобидная контрабанда – отличный способ провести запрограммированного на распознавание эмоций по мимике робота.

Пройдя таможню, я наконец-то сдал чемодан в багаж и направился в буфет, где с удовольствием слопал пару сэндвичей с какой-то местной ерундой и выпил чашку кофе. Еда была синтетической, но благодаря добавкам, на вкус она казалась вполне съедобной. После еды настроение стало лучше. А вскоре объявили посадку, и я занял свое место.

Как я и боялся, тетка с противным ребенком была тут как тут. Они сидели в соседнем ряду чуть сзади. Сволоченышу либо надоело канючить, либо мамаша сдалась, и он увлеченно во что-то играл, что делало его временно безобидным. Зато непосредственные соседи были яркими свидетельствами моей ужасной кармы. В кресле у окна сидела агрессивно-феминистнутая мигера, для которой сам факт существования мужчин был недопустимым оскорблением, не говоря уже о необходимости сидеть рядом с таким представителем этого пола, как я. Примерно это выражало ее злобное тощее лицо с жабьим ртом.

Вторым соседом был впариватель дешевой ерунды. Успех его работы напрямую зависел от умения ездить по ушам ближним, и режима «выключено» у него не было. Поэтому, не успев сесть в кресло и пристегнуть ремни, он принялся здороваться, знакомиться, приставать с вопросами и рассказывать о себе.

Не считая подобное общение богатством, я нажал на кнопку вызова стюардессы. Она появилась буквально через минуту.

– Чем могу быть полезна? – спросила она, улыбаясь пластиковым ром.

– Простите, у вас есть релаксон?

– Есть, но он не входит в пакет услуг вашего класса. Так что за него придется доплатить.

– Очень хорошо. Принесите его, пожалуйста.

– Одну минуту.

Вернулась она минут через пять с миниатюрными наушниками релаксна. Поблагодарив и подтвердив оплату, я надел их и включил на полную мощность к неудовольствию, как болтливого мужика, так и феминистнутой бабы. Злорадно улыбнувшись, я погрузился в приятный, искусственный сон.

2

Судя по тому, насколько виртуозно, без рывков, лишней спешки или медлительности стюардесса вывела меня из релаксна, бюджетной она была только на вид. Летная компания не экономила на обновлениях программ для персонала, что делало путешествие на их транспорте достаточно приятным и комфортным. Проснувшись, я чуть ли не бегом бросился в туалет, где с огромным наслаждением опорожнил мочевой пузырь. Увы, релаксон не предусматривает перерывы для посещения туалета. Едва я вернулся, пассажиров попросили пристегнуть ремни, что я и сделал, не забыв победоносно и слегка ехидно улыбнуться своим пожалевшим несколько мивро ради комфорта соседям. В результате несколько часов, что мы провели в космосе, их заметно вымотали. Я же был счастлив и полон сил, как какой-нибудь пес из рекламы собачьей еды.

Вот только счастье мое было не безоблачным. Его заметно омрачали предстоящие очереди на таможенный контроль и за багажом. Наверно, если бы я был сторонником теории заговора, я бы искренне полагал, что пассажирам третьего класса искусственно отравляют жизнь для того, чтобы пассажиры более высоких классов могли наглядно убедиться в том, что разница в стоимости билетов была заплачена не зря.

Наконец, наш лайнер совершил посадку, и мы двинулись к выходу. Впереди были час толкотни в очередях и… неизвестность. Я понятия не имел, что меня ждет на этой планете. Хотелось думать, что Бишоп позаботился о том, чтобы меня встретили и объяснили, что и как делать дальше. Как же легко мы соглашаемся на роль ведомого слепого, при появлении первого же попавшегося поводыря! Вот только Бишоп мог уже потерять интерес к моей персоне, и эта возможность портила мне настроение намного сильнее, чем перспектива торчания в очередях.

Увидев мужика с табличкой: «Глеб Воленский», я обрадовался ему, словно пес возвращению хозяина. Встречавший меня был внушительного вида высоким мужчиной с благородной сединой в аккуратно подстриженных волосах. Одет он был в весьма дорогой строгий черный костюм. К костюму прилагались белоснежная рубашка, черный галстук и черные туфли.

– Чейз, – представился он, когда я предстал перед ним. – Ваш персональный слуга. Надеюсь, полет прошел успешно?

– Более чем, – ответил я.

– Очень хорошо. Прошу вас.

Он на зависть окружающим провел меня через ВИП-зону.

– Мой багаж, – решил напомнить я, видя, что Чейз ведет меня к выходу.

– Не волнуйтесь, он уже в машине.

На стоянке ждал черный лимузин с ручным управлением.

– Прошу вас, – сказал Чейз, – открывая передо мной дверь в пассажирское отделение салона.

Я сел в машину и расслабился.

Чейз занял свое место.

– Куда едем? – спросил я, когда мы взлетели.

– К вам домой, – ответил он.

– У меня здесь есть дом?

– Да, вы купили старинный особняк.

– Давно?

– Две недели назад. Но он полностью готов к вашему прибытию.

– Далеко лететь?

– Полторы тысячи километров. Наша крошка пройдет их примерно за час. Ваш дом находится в самом центре зоны комфорта. Удивительно, как это Рэнделл сумел его для вас купить. Да еще и добиться скидки.

– Надеюсь, я его отблагодарил?

– О, более чем щедро. Распорядиться, чтобы вам приготовили постель?

– Я проспал весь полет. Так что предпочел бы что-нибудь бодрящее.

– Возьму на себя смелость посоветовать вам местный кофе.

– Очень хорошо.

Закончив разговор с Чейзом, я настроил сеть на музыкальный канал с поющими хорошенькими девочками. Почувствовав себя в безопасности, моя голова решила взять тайм-аут. В ней роились исключительно дурацкие мысли. Вполне подходящее сопровождение для созерцания красивых юных дев. Найдя в баре что-то жутко дорогое алкогольное, я налил себе приличную порцию. Добрую половину я выпил залпом. Когда приятное тепло прошло волной по всему телу, а душа расправила крылья и приготовилась к полету, я перешел к ленивому потягиванию напитка маленькими глотками. В этот момент жизнь казалась мне прекрасной и удивительной, а предыдущий жизненный опыт научил смаковать такие моменты мгновение за мгновением.

К тому моменту, когда лимузин начал снижение, в моем бокале оставалось немного на дне. Допив одним глотком остатки напитка, я убрал бокал в бар. Через пару минут машина села на парковочную площадку возле шикарного дома в духе родовых гнезд английских аристократов 19 века.