Любовь в новогоднюю ночь - Виктория Лукьянова

знакомство скорее было формальным. Я знал, что у Ирины и Петра есть еще дети – Марина, невысокая женщина тридцати с небольшим лет, облаченная в плотное светло-серое платье и с пестрыми сережками в мочках ушей, которая нежно обняла меня, приветствуя.

– Ах да, – Ирина улыбнулась, поправляя манжеты рубашки. – Сейчас еще одну позову. Она сегодня не в духе, – хохотнула женщина, указывая куда-то в сторону.

Я проследил за ее рукой, пытаясь сообразить, о ком шла речь. Если мне не изменяла память, у Ирины был еще один ребенок. Женя. Мой тезка, которого я никогда не видел. Но когда ее рука остановилась, и я заметил стройную фигурку с изумительными изгибами, немного обалдел.

– Моя дочь. Младшая. Евгения, – произнесла она, намереваясь подозвать к нам девушку, которой судя по всему, было плевать на гостей.

Она словно коршун следила за резвящимися детьми, которые крались к огромной ели, установленной в центре широкого холла. Ее руки легли на бедра, она покачала головой, и копна шелковых волос рассыпалась по плечам. Какие же они длинные! Словно темное море, укрывшее острые плечи и бусинки позвонков. А кожа какая! Белая, перламутровая.

Я шумно выдохнул и позволил себе сделать шаг в сторону той самой Жени, которую считал мальчишкой. Хотелось заглянуть в ее глаза, узнать, а так ли она красива спереди, как завораживала со спины.

– Женя! – Ирина подняла голос на ноту выше, и девушка наконец-то ее услышала. Чуть вздрогнули плечи, колыхнулись струящиеся волны платья, и она обернулась.

Я увидел ее. И во второй раз в своей жизни растерялся.

Это же надо было так попасть!

Глава 3

Первыми из гостей приехали Олеся и ее семья, состоящая из молчаливого мужа, двух головорезов, которые быстро нашли общий язык с другими отпрысками нашей как казалось бесконечной семьи. И пока Марина и Олеся весело трещали, обсуждая насущные проблемы молодых мамочек, а мужчины вернулись к бдению за очагом (и что они такого магического находили в костре, столпившись вокруг него?), я получила новую роль – нянька для банды. Моя основная задача – следить за елкой, потому что мелкие решили добраться до сверкающих игрушек, те, что постарше, выразили свое «фи» относительного нарядного убранства зеленой героини вечера, а я нервно теребила сползающее с плеча платье и косилась по сторонам, в надежде, что кто-нибудь появится и спасет меня от этого сумасшедшего дома.

В такой позе надзирательницы меня и застали новые гости. Алла Павловна и ее супруг первыми вошли в дом и сразу попали в крепкие объятия практически всех членов моей семьи. Холл наполнился гомоном, смехом и поздравлениями. Кажется, где-то хлопнула пробка шампанского…

И я очень надеялась, что это было шампанское, а не мелкие навернули что-то на кухне…

Покосившись в сторону, я не сразу заметила, что кто-то меня зовет. Вроде голос матери, которая с недовольным ворчанием осматривала платье около десяти минут назад, когда я наконец-то появилась в кухне, где она заканчивала с приготовлениями. Ей понравился подарок, мне нет. Из-за пережитых нервных месяцев после моего очередного провала, я немного похудела, при этом каким-то чудом сохранив округлые бедра.

«Зачетная задница», – так чаще всего отзывались о моей фигуре, и это дико нервировало. Но теперь я стала чуть меньше и стройнее, поэтому ухватилась за эту мысль и внушала себе: все, что ни делается, – все к лучшему.

– Женя, – мое имя вновь повторили. Я, быстро поправив платье, медленно повернула голову и встретилась с глазами, принадлежащими высокому мужчине. Мама маячила где-то на периферии моего зрения. – Дочь, подойди к нам. Я вас познакомлю, – тарахтела мать, делая шаг в мою строну, а я сдвинуться не могла. Словно в пол вросла и перестала дышать.

Я узнала его!

Не может быть…

– Ну же, чего застыла? – мама схватила меня за руку и потянула к себе, приближая мое ватное тело к тому, кого я так долго пыталась выбросить из головы. – Познакомьтесь Евгений, это моя невоспитанная дочь Женя, – на лице матери растянулась извиняющаяся улыбка. – Жень, Евгений – сын Дмитрия.

Я сглотнула и уставилась на протянутую руку.

Он протянул мне руку для приветствия?! После того, что произошло тогда?! Да как он смел!

– Добрый вечер, – процедила я, глотая тугой ком из слез. Черт, сколько же я этих слез пролила из-за него! Не счесть!

– Добрый, – ответил мужчина, и от его голоса, немного хриплого и низкого, тело завибрировало в приветственной дрожи. Предательство! – Рад знакомству, Евгения, – с нажимом на мое имя произнес мужчина, а я сжалась – да, он узнал меня. И не просто узнал, а осуждал за то, что я солгала ему. Наглец!

– И я рада нашему знакомству, – язва во мне ликовала. К черту слезы! Я оторвусь сегодня по полной! Отомщу за поруганную честь! Нет, с честью перебор. Просто отомщу за мое разбитое сердечко!

– Эх, столько лет все знакомы, а вы так и ни разу не виделись, – мама всплеснула руками, словно не замечая накаляющегося между нами воздуха. Или она расценила напряжение как нечто иное? Я покосилась на родительницу и нахмурилась – на ее лице расцветала довольная улыбка. Она что-то задумала.

– Да, странно, – протянул мужчина, опуская руку. Я так и не пожала его крепкую ладонь, тепло которой до сих пор хранилось на моей коже. И почему я так остро реагировала на него? Мы были знакомы всего семь дней. Недостаточно для того чтобы… Или достаточно?

Покачав головой, я скопировала улыбку матери, напуская на себя беззаботную веселость. Пусть не думает, что задел меня. Я девочка взрослая и гордая, и никаким мачо с пляжа не позволю ранить свое сердечко еще раз!

– Милые тапочки, – усмехнулась, косясь на его ноги.

Мужчина уставился вниз и нахмурился. Я хохотнула, замечая его растерянность. Маме все-таки удалось нацепить это безобразие хоть на чьи-то ноги.

– Да, чудные олени, – произнес он сквозь зубы.

– Вам очень идет, Евгений, – одарила мужчину улыбкой. – А теперь, если вы не против, я пойду дальше следить за мелкими. Иначе твоя елка не доживет до полуночи, – бросила последнюю фразу матери и, резко развернувшись, поторопилась схватить Анечку, младшую дочь Марины, за ножки и вытащить из-под елки, куда она забралась в поисках новогодних подарков.

* * *

Если она меня не узнала, то я спятил. Потому что я был уверен, младшая дочь Ирины была той самой… Ох, я даже думать о ней теперь не мог в таком ключе. Пусть мы и не были родственниками, но то, что наши семьи были очень близки,