Предначертание - Лиза Смит

На этот раз Ханна с первого взгляда поняла, кто перед ней.

«Еще один волк… Боже мой, что происходит?»

Новое животное было серо-коричневого окраса, не таким крупным, как черный волк, и не таким внушительным. Ханне бросились в глаза его ноги — удивительно изящные, как у скаковой лошади.

«Это волчица», — откуда-то издалека шепнул Ханне внутренний голос.

Оба волка уже поднялись на ноги и, ощетинившись, глядели на нее. В воздухе стоял терпкий запах зверинца.

«Теперь я действительно пропала, — подумала Ханна. — Вдвоем они разорвут меня на куски».

Она все еще стояла, вцепившись в свою рамку, но уже понимала, что у нее нет никаких шансов отбиться сразу от двух волков. Сейчас они растерзают ее, а потом сцепятся между собой, деля добычу.

Сердце Ханны гулко колотилось, в ушах звенело. Волчица пристально глядела на нее. Ханна как завороженная уставилась в ее янтарные глаза, понимая, что сейчас все будет кончено.

Еще мгновение волчица рассматривала лицо Ханны — левую сторону лица. Левую щеку. А затем повернулась к волку.

И зарычала.

«Она защищает меня!» — ошеломленно подумала Ханна.

Это было невероятно, но Ханна уже готова была поверить во что угодно. Ее привычный мир сошел с ума и рушился, а там, где она оказалась, обитали по-человечески разумные волки. И единственное, что ей оставалось, — ждать, что произойдет дальше.

«Сейчас они будут драться, — подсказал холодный внутренний голос. — Как только начнут, беги к окну».

И в этот миг все будто взорвалось. Серая волчица в бешеной ярости бросилась на черного волка. Комната наполнилась рычанием и щелканьем зубов.

Волки кружили, метались и прыгали, уворачиваясь друг от друга. Ничего более ужасного Ханна никогда не видела. Хуже самой неистовой собачьей драки или пиршества голодных акул. Оба зверя впали в исступление и сражались, словно берсерки.[2]

Внезапно волчица взвизгнула от боли. Хлынула кровь, заливая ее серый бок.

«Она слишком маленькая, — с тоской подумала Ханна. — Слишком легкая. У нее нет шансов».

«Помоги ей», — прошептал прозрачный чистый голос.

Что за безумный совет! Ханна даже не представляла себе, как она может вступить в этот рычащий хаос. И все же ноги сами понесли ее вперед. Вот она уже стоит за спиной серой волчицы. И неважно, что она сама не верит в то, что делает, и совершенно не понимает, как объединиться с волчицей против волка. Важно только, что она стоит здесь, рядом с ней, и высоко держит серебряную рамку.

Черный волк отскочил, уставившись на Ханну.

Они замерли, тяжело дыша: Ханна — от страха, волки — от напряжения. Все трое застыли, как живая картина, посреди разгромленного кабинета, не спуская друг с друга глаз. По одну сторону — черный волк с грозно сверкающими глазами. По другую — серая волчица. Бок ее был окровавлен, шерсть висела клочьями. А совсем рядом с волчицей, чуть позади нее, стояла Ханна, зажав в высоко поднятой трясущейся руке серебряную рамку.

В ушах у Ханны все еще звучали раскаты волчьего рычания.

А затем раздался оглушительный звук.

Звук выстрела.

Черный волк взвизгнул и пошатнулся.

Ханна так сосредоточилась на происходившем в комнате, что ее потрясла сама мысль о том, что и снаружи тоже что-то происходит. Она смутно помнила, что Пола уже какое-то время не было слышно, но только сейчас ей стало ясно почему.

— Ханна! Отойди в сторону! — раздался крик.

Возбужденный, раздраженный голос, полный страха, гнева и решимости. Голос из темноты за окном.

У разбитого окна стоял Пол с ружьем. Его лицо было бледным. Он целился в волков, и руки его дрожали. Если он выстрелит снова, то может попасть и в волчицу!

— Отойди в угол!

Ружье в руках Пола нервно подпрыгивало.

— Не стреляй! — хрипло выдохнула Ханна и шагнула к окну. — Не стреляй. А то попадешь в серую.

— В серую? — Голос Пола чуть не сорвался на истерический смешок. — Да я не уверен, смогу ли попасть даже в стену! Я первый раз держу ружье в руках. Поэтому просто… просто постарайся отойти в сторону!

— Нет! — Ханна двинулась к нему, протянув руку. — Я умею стрелять. Дай мне…

— Просто отойди в сторону.

Ружье выстрелило.

Некоторое мгновение Ханна не могла сообразить, куда попала пуля, и в голове у нее мелькнула дикая мысль: «Что, если в меня?!» Но затем она увидела, как черный волк пятится назад. Из его шеи капала кровь.

«Сталь не убьет его, — пронеслось свистящее дыхание холодного внутреннего голоса. — Он только сильнее разозлится».

Черный волк вертел головой, глядя горящими глазами то на Ханну, держащую серебряную рамку, то на Пола с ружьем, то на серую волчицу, которая показывала ему зубы. Волчица зарычала. Ханна впервые видела, чтобы животное выглядело настолько довольным собой.

— Еще один выстрел… — выдохнул Пол. — Пока он не пришел в себя…

Прижав уши, черный волк повернулся к другому окну. Изогнувшись дугой, он метнулся к нему и выпрыгнул наружу, пробив собой стекло. Со звоном разлетелись осколки. Ханна ошеломленно глядела, как взметнулись вслед за волком и закружились шторы, а потом их отбросило назад в комнату. Затем она резко обернулась к волчице. Янтарные глаза уставились ей в лицо. Почти человеческий взгляд… Взгляд существа, определенно ей равного. Почти друга.

Затем волчица подобралась и ринулась к только что разбитому окну. Всего два шага, прыжок — и она исчезла.

Откуда-то снаружи донесся протяжный вой, в нем слышались раздражение и вызов. Он звучал все тише — похоже, волк удалялся.

И все смолкло.

Ханна закрыла глаза. Ноги у нее буквально подкашивались.

Но она сделала над собой усилие и двинулась к окну, не обращая внимания на хрустящее под ногами стекло. Она пристально вгляделась в темноту.

Ярко светила луна. Всего день до полнолуния.

Ханне казалось, что вдалеке движется темный силуэт. Волк мчится скачками прочь от дома в открытую прерию. Но, быть может, это лишь игра ее воображения.

Наконец она выдохнула и привалилась к подоконнику. Серебряная рамка упала на пол.

— Ты не ранена? Ты в порядке?

Пол карабкался через окно в комнату. Пробираясь к Ханне, он споткнулся о корзину для бумаг, но устоял на ногах. Он схватил девушку за плечи и озабоченно взглянул ей в лицо.

— Думаю, в порядке.

Впрочем, Ханна совсем не была в этом уверена. Ее колотила крупная дрожь, а перед глазами стояла оскаленная волчья пасть.

Пол прищурился:

— Гм… что у тебя за любовь к серым волкам?

Ханна покачала головой. Разве это возможно объяснить?

С минуту они глядели друг на друга, а затем, тяжело дыша, одновременно опустились на корточки посреди осколков стекла.